Институт освобождения от уголовной ответственности также претерпел некоторые изменения. Часть из них и преследовали цель гуманизации законодательства в отношении лиц, совершивших преступление. Так, в ст. 75 и 76 УК РФ были внесены дополнения, установившие возможность освобождения от уголовной ответственности лица в связи с деятельным раскаянием и примирением с потерпевшим при совершении впервые не только преступления небольшой тяжести, но и преступления средней тяжести. Подобные моменты были определены в УПК РФ еще в 2002г. в ст. 25 и 27. Дополнение УК можно назвать лишь приведением к единому «знаменателю» уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Безусловно, что такие дополнения следует признать еще одним шагом к формированию восстановительного правосудия, о котором говорилось ранее.
Анализируемый институт подвергся еще одному изменению – была исключена ст. 77 УК РФ, устанавливавшая такое основание освобождения от уголовной ответственности как изменение обстановки. Пояснительная записка не содержит в себе каких бы то ни было объяснений по поводу исключения данной нормы. Полагаем, что достоинства или недостатки такого решения законодателя можно будет оценить лишь спустя некоторое время действия новой редакции УК РФ.
Перейдя к анализу уголовно-правовых наказаний как части системы воздействия на преступность, мы также можем отметить внесение определенных изменений как в виды наказания, так и в порядок назначения наказаний. Во-первых, из числа наказаний, которые суд может назначать лицу, совершившему преступление, исключена конфискация как вид наказания. Для того, что бы оценить правильность этого шага, следует выяснить проблемы применения этого вида наказания в момент его существования. Наличие в нормах особенной части УК РФ такого дополнительного вида наказания как конфискация имущества иногда приводило к коллизии между нормами Особенной и Общей части УК РФ. Так, в качестве примера можно привести положения ч.2 ст. 52 и ч.3 ст. 146 УК. За деяние, предусмотренное ч.3 ст. 146 , установлено было наказание в виде лишения свободы на срок от двух до пяти лет с альтернативной конфискацией имущества. В соответствии с ч. 3 ст. 15 УК указанное деяние относится к деяниям средней тяжести. Однако ч.2 ст. 52 УК предусматривала назначение конфискации имущества только за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений. Такую коллизию в науке уголовного права объясняли желанием законодателя усилить репрессию за преступления, совершенные из корыстных побуждений. При этом, такая позиция оценивалась как нарушение принципа законности и справедливости назначаемого наказания, не способствовавшее эффективному решению задач уголовной политики[57].
Законодатель в 2003 г. вовсе исключил конфискацию из видов наказания, объяснив это следующим образом: «С учетом весьма низкой эффективности такого вида наказания, как конфискация имущества, предлагается исключить его из УК РФ, заменив штрафом в качестве дополнительного вида наказания. При этом следует иметь в виду, что имущество, нажитое преступным путем, подлежит конфискации в порядке, предусмотренном статьей 81 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»[58].
Как и всякое обновление законодательства, процесс реформирования уголовного законодательства имел своих сторонников и своих противников. Против исключения конфискации из числа дополнительных видов наказания в 2003г. при обсуждении юридической общественностью проекта Федеральному закону «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» высказывался А.Н.Игнатов. В качестве доводов в свою пользу он указывал следующее. В пояснительной записке к обозначенному проекту указывается на весьма низкую эффективность такого вида наказания, как конфискация имущества. Однако никаких подтверждающих это положение данных не приводится.
Наказание в виде конфискации имущества направлено, в первую очередь, против крупных расхитителей народного достояния, государственной и общественной собственности, против злостных коррупционеров, наживших огромные богатства за счет взяточничества, хищений и других корыстных преступлений, а также крупных наркодельцов. Положение о том, что имущество, нажитое преступным путем, подлежит конфискации в порядке, предусмотренном ст. 81 УПК РФ, не решает данной проблемы. Во многих случаях точно доказать, что вся недвижимость, счета в зарубежных банках и другое имущество осужденного коррупционера приобретены преступным путем, достаточно сложно. Так, например, лицо осуждается за получение крупной взятки. Сумму взятки можно конфисковать, но остается огромная собственность (недвижимость, счета в банках, автомашины, драгоценности и т.д.), которая не могла быть приобретена за счет легальных доходов. Ни у кого нет сомнений, что взятки брались регулярно, систематически и в крупных размерах, но эти эпизоды не были доказаны. Известно, что латентность взяточничества превышает 90 %. Поэтому по действующему законодательству суд, признав субъекта виновным в совершении тяжкого корыстного преступления, имеет право применить конфискацию имущества осужденного.
Отказ от конфискации имущества как вида наказания будет с восторгом воспринят крупными коррупционерами, расхитителями и наркоторговцами. При проведении социологических исследований было установлено, что воры-рецидивисты, воротилы наркобизнеса предпочитают отбыть несколько лет лишения свободы, нежели потерять значительную собственность, добытую преступным путем.
Замена конфискации имущества штрафом в качестве дополнительного наказания существенного значения в борьбе с корыстной преступностью иметь не будет. Так, по новой редакции ст. 160 УК РФ за присвоение или растрату чужого имущества в крупном размере, а также за мошенничество в крупном размере виновному может быть назначен в качестве дополнительного наказания штраф в размере до десяти тысяч рублей, что для крупного расхитителя не является серьезной сдерживающей угрозой. Даже в тех случаях, когда размер штрафа за хищение в особо крупных размерах повышается до одного миллиона рублей, для расхитителя, наворовавшего бюджетных средств и другого имущества, являющегося народным достоянием, на сотни миллионов долларов, такой штраф не является наказанием, адекватным преступлению[59].
Сейчас, спустя немногим более года после действия УК, исключившего конфискацию из вида наказания, ученые, и мы в этом вопросе полностью с ними согласны, все громче говорят о полной несостоятельности, научно и криминологически необоснованности данного нововведения. Оно называется напрямую пролоббированным криминальными структурами, в том числе и из среды эшелонов власти, которым легче откупиться от уголовной ответственности (имеется в виду штраф), чем лишиться преступно нажитого[60].
Институт наказания подвергся еще некоторым изменениям.
Во-первых, следует отметить принципиальное решение об отказе исчислять размер штрафа в минимальных размерах оплаты труда и в установлении размера штрафа в конкретных суммах, что свидетельствует о признании укрепления и стабилизации рубля как денежной единицы. Штраф теперь назначается судом не только с учетом тяжести совершенного преступления и имущественного положения осужденного, но и так же имущественного положения его семьи. Это важный момент гуманизации данного вида наказания. Кроме того, подлежат учету и возможность получения осужденным заработной платы и иного дохода. Суд может с учетом всех этих обстоятельств назначить штраф с рассрочкой выплаты определенными частями на срок до трех лет (ч.3 ст. 46 УК РФ). Изменению подвергалась и норма, определяющая замену штрафа при злостном уклонении. Проект формулировал ч. 5 ст. 46 УК РФ следующим образом: «В случае злостного уклонения от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, он заменяется обязательными работами, исправительными работами, ограничением свободы, арестом или лишением свободы соответственно размеру назначенного штрафа в пределах санкции соответствующей нормы Особенной части настоящего Кодекса»[61]. Против такого изменения высказывалась наука уголовного права, поясняя, что лишение свободы как наиболее суровая мера наказания и штраф несовместимы по существу, и возможность замены штрафа лишением свободы вряд ли может быть оправданна. Неуплата штрафа должна заменяться адекватными видами наказания, такими как ограничение свободы и обязательные работы. Эти виды наказания связаны с привлечением осужденного к общественно полезному труду и, следовательно, должны приносить экономическую пользу государству, как и уплата штрафа, чего нельзя сказать о лишении свободы, которое наоборот, связано с затратами из федерального бюджета. К тому же замена штрафа, наиболее мягкого вида наказания, лишением свободы (самым суровым наказанием) противоречит принципу гуманизма - одному из основных принципов российского уголовного права[62].
Восприняв такую позицию, законодатель отказался от предложенной редакции анализируемой нормы и указал в ч. 5 ст. 46 УК РФ, что в случае злостного уклонения от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, он заменяется в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Однако, на наш взгляд, такую редакцию нормы сложно признать удачной, поскольку не все санкции предусматривают альтернативы штрафу. Существуют санкции, в которых штраф является единственным видом наказания, например, в санкция ч.1ст. 174.1 УК РФ, предусматривающей ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, предусматривает только штраф как единственно возможный вид наказания. Как суду поступать в случае злостного уклонения лица, осужденного по ч.1 ст. 174.1, от уплаты штрафа – неизвестно!?