В данном случае свободы действий и решений обвиняемого не была нарушена или ослаблена. При условии критической оценки происходящего допрашиваемый мог избрать и иную линию поведения. Кроме того, невиновный человек был бы абсолютно нейтрален к увиденному в кабинете следователя ,т.е. сработал критерий избирательности воздействия тактического приема.
Приведенные примеры иллюстрируют изложенный ранее тезис о необходимости изменения УПК, с тем, чтобы закон подробно определял круг недопустимых методов воздействия при производстве следственных действий, но до тех пор в надзорной практике следует руководствоваться наряду со ст. 21 Конституции и действующей редакцией ч.3 ст.20 УПК общепризнанными нормами международного права.
Вместе с тем, необходимо различать психологическое принуждение как противоправную форму воздействия на граждан, попавших в орбиту уголовного судопроизводства, и меры процессуального принуждения, строго регламентированные уголовно-процессуальным законом. Очевидно, что провод, задержание, арест и др. способны оказать сильное эмоциональное воздействие на психику человека, поэтому недопустимо их использовать в целях средства подавления воли с целью получения от подследственных “признательных показаний”.
Зачастую прокурорам приходится сталкиваться с проверкой жалоб и заявлений граждан о применении к ним недозволенных методов воздействия со стороны следователя.
В Методических рекомендациях Генеральной прокуратуры “Участие прокурора в исследовании доказательств в судебном разбирательстве” от 12 марта 1993 г. N 12/13-93 подчеркивается необходимость тщательной проверки доводов заявителя уже в ходе следствия, так как проверка заявлений подсудимого о применении к нему следователем недопустимых методов воздействия в ходе судебного разбирательства часто бывает невозможной, что влечет возвращение уголовных дел на дополнительное расследование. Генеральная прокуратура, в частности, отмечает, что для подлинной, а не формальной проверки заявления подсудимого необходимо, по крайней мере, следующее: подробный его допрос по поводу сообщаемых сведений; допросы и очные ставки с лицами, на незаконные действия которых он ссылается; выяснение обстоятельств, которые могут объективно подтвердить или, напротив, опровергнуть заявление подсудимого, прежде всего допросы лиц, которым от него могло быть известно о причинах признания, в частности - содержавшихся вместе с обвиняемым под стражей; истребование данных из медицинских учреждений, где проверялось его состояние или куда он мог обращаться; истребование сведений о том, поступали ли от обвиняемого аналогичные жалобы в ходе следствия, и т.п.
В указанном документе, в частности, признается порочной практика допроса в суде в качестве свидетелей следователя и оперативных работников милиции, на нарушение закона которыми ссылается подсудимый, причем показания их потом приводятся в обвинительной речи прокурора и в приговоре в подтверждение того, что признание на следствии было достоверным. Генеральная прокуратура, подчеркивает что допрос указанных лиц в качестве свидетелей не основан на законе и отрицательный их ответ на вопрос о том, допускали ли они незаконное давление на обвиняемого, не имеет доказательственного значения.