Ребенок сам может предъявить иск по достижении им совершеннолетия, когда он приобретает в полном объеме гражданско-процессуальную дееспособность и будет в состоянии самостоятельно выступать в защиту своих интересов.
Так, в суде Центрального района города Минска рассматривалось дело по иску Масловского В.Н.(совершеннолетнего ребенка) к его предполагаемому отцу Щеглову Н.А. об установлении отцовства. Мать Масловского В.Н. умерла и перед смертью сказала сыну, что у него есть отец, к которому и был заявлен впоследствии иск [11].
Судебный порядок установления отцовства означает принудительное осуществление права родившегося вне брака ребенка на установление отцовства. Это право ребенка ввиду отсутствия у него дееспособности осуществляется его законными представителями, как правило, матерью. Если она недееспособна, то иск может быть предъявлен опекуном (попечителем) ребенка. Такой иск не может быть предъявлен опекуном самой недееспособной матери, поскольку стороной семейного правоотношения по установлению отцовства является ребенок, а не мать ребенка. Опека над матерью установлена лишь для защиты ее прав и интересов [21, с.195-196]. Поэтому не соответствует законодательству высказанный по данному вопросу взгляд М.В.Матеровой, полагавшей, что опекун недееспособной матери вправе возбудить дело об установлении отцовства в порядке особого производства[55,с.36].
Несовершеннолетние, защита прав и законных интересов которых осуществляется в гражданском судопроизводстве, должны участвовать в деле в качестве лиц с материально-правовым интересом: истца, ответчика, третьего лица, заявителя, заинтересованного лица. В тоже время по делам, в которых защищаются права и охраняемые законом интересы несовершеннолетних, в соответствии с устоявшейся судебной практикой, они или вообще не участвуют в процессе, или вызываются в судебное заседание как свидетели.
В юридической литературе распределение процессуальных ролей по делам, связанным с защитой прав и интересов несовершеннолетних, по существу тяготеет к одной из двух концепций. Первая исходит из идеи, что несовершеннолетние, не обладающие гражданской процессуальной дееспособностью в полном объеме, по общему правилу не могут быть лицами, юридически заинтересованными в исходе дела, так как в соответствии с законом их права и интересы должны защищать в суде законные представители. При таком подходе истцами, ответчиками, третьими лицами вместо несовершеннолетнего с материально-правовым интересом признаются его законные представители или другие лица, защищающие его интересы [38, с.22-23; 73, с.42].
Вторая концепция, которая представляется наиболее правильной (Кострова Н.М., Яковлева Г.В., Иванова С.А., Кочиев Т.Д.), основана на том, что стороны и третьи лица – это действительные или предполагаемые субъекты спорного или связанного с ним материального правоотношения, ставшего предметом судебного разбирательства. Поэтому независимо от объема гражданской процессуальной дееспособности и непосредственного участия в деле, истцом, ответчиком, третьим лицом должен признаваться несовершеннолетний, чьи права и охраняемые законом интересы защищаются, оспариваются или затрагиваются в ходе рассмотрения дела [45, с.64-66; 80, с.101; 37,с.75-77; 48,с.16].
В литературе и судебной практике не было единого мнения по поводу того, вправе ли несовершеннолетняя мать самостоятельно обратиться в суд с иском об установлении отцовства, и может ли быть ответчиком по этим делам предполагаемый несовершеннолетний отец. Нормы о процессуальной дееспособности в ГПК не дают, по существу, четкого ответа на данный вопрос. Некоторые авторы утверждали, что несовершеннолетняя мать не обладает таким правом, не вправе самостоятельно требовать установления отцовства, поскольку возможность личной защиты в суде несовершеннолетними своих прав предусматривается только при наличии специального указания об этом в законе [38, с.23-24], а по общему правилу интересы несовершеннолетних в суде должны представлять их законные представители наряду с участием их самих [38, с.22]. Другие возлагают эту обязанность на органы опеки и попечительства [64, с.84-85], третьи считают, что родительские права и обязанности несовершеннолетними родителями должны осуществляться самостоятельно [58, с.66; 70, с.69-70], поэтому несовершеннолетняя мать вправе самостоятельно защищать и представлять интересы своих детей в суде, поскольку закон не предусматривает никаких ограничений родительских прав и обязанностей [79; с.74].
В судебной практике имели место случаи, когда суды не принимали заявлений таких матерей и разъясняли им, что с такими исками могут обратиться только их представители (родители, попечители). Эта позиция представляется неправильной, так как исходя из ст.73 КоБС, защита прав и интересов несовершеннолетних детей лежит на их родителях. Поскольку с личностью самих родителей тесно связано осуществление ими родительских прав, передоверие их другим лицам недопустимо.
На мой взгляд целесообразно закрепить в законе принцип самостоятельного осуществления родительских прав и обязанностей несовершеннолетними родителями. Согласно п.2 постановления Пленума №12 право на обращение в суд имеет только несовершеннолетняя мать, в то время когда таким правом должны обладать и мать ребенка, и предполагаемый несовершеннолетний отец.
Другое дело – суд обязан всемерно защищать интересы таких родителей, в частности, несовершеннолетней матери, предъявившей иск, или несовершеннолетнего ответчика, у которого также могут возникнуть родительские права и обязанности.
Когда брак не зарегистрирован, правовое положение несовершеннолетней матери осложняется. Одним из наиболее важных при этом является вопрос об установлении отцовства и взыскании алиментов. По ныне действующему законодательству несовершеннолетняя мать, не состоящая в браке, имеет такое же право на защиту интересов своих детей как и несовершеннолетняя мать, состоящая в браке. Согласно п.1 ст.73 ГПК представителями в суде не могут быть лица, не достигшие совершеннолетия, кроме несовершеннолетних родителей – по делам своих детей. Так как законодатель не конкретизировал каких именно несовершеннолетних родителей (состоящих или не состоящих в браке) можно считать представителями в суде, следовательно, те и другие вправе обратиться в суд на равных условиях.
В судебной практике встречаются иногда дела, по которым ответчик – предполагаемый отец – является несовершеннолетним. Законодательство о браке и семье не урегулировало этот вопрос. И суды при принятии таких заявлений испытывают некоторые затруднения. Но вопрос о приеме искового заявления в этом случае решается положительно. Сложнее дело обстоит, когда несовершеннолетние родители подают заявление в органы регистрации актов гражданского состояния. Мнения о возможности такого обращения в литературе расходятся.
Согласно первой позиции это может быть сделано без каких-либо препятствий, на основании того, что хотя несовершеннолетние родители и не являются дееспособными в полном объеме в гражданском праве, но в семейном праве у них есть возможность подать заявление добровольно об установлении отцовства [47,с.103].
Другая позиция заключается в том, что несовершеннолетние могут подать заявление, но с согласия законных представителей [22, с.87].
Затруднения вызывает также установление отцовства, если предполагаемым отцом является недееспособный. Общепризнанно, что недееспособный отец не имеет права вместе с матерью ребенка подать совместное заявление о добровольном признании отцовства. Он лишен способности осуществлять родительские права и обязанности. Однако недееспособность не исключает несение обязанностей, равно как и наличия субъективных прав. Установление же отцовства недееспособного лица преследует прежде всего цель возложения на отца соответствующей обязанности по содержанию ребенка. В загсе предъявление иска как от недееспособного, так и к недееспособному невозможно. В суде же исключено предъявление иска от недееспособного, но можно предъявить исковое заявление к недееспособному лицу [65,с.170].
Нельзя согласиться с мнением Е.М.Белогорской, что недопустимо судебное установление отцовства в отношении недееспособного лица [14, с.39]. Неубедительным в этой связи представляется довод, что недееспособное лицо не может заключить брак, а заключенный им брак признается недействительным. Следует различать способность заключить и способность иметь права отца. Заключение брака недееспособным лицом законом запрещено, но состоять в браке, обладать правами и обязанностями, вытекающими из брака, супруг может, если признание его недееспособным произошло после вступления в брак. Поэтому следует подчеркнуть, что допустимо установить происхождение ребенка от недееспособного лица. Однако отцовство в этом случае может быть установлено только в судебном порядке [21, с.198].
Мне представляется правильной именно та позиция, согласно которой недееспособное лицо не может подать исковое заявление в суд, а к недееспособному лицу можно предъявить исковое заявление по данной категории дел.
Существует два подхода к решению вопроса о том, кто должен защищать интересы несовершеннолетнего ответчика в возрасте от 14 до 18 лет. Наш законодатель говорит об этом в ч.2 и ч.3 ст. 59 ГПК. По мнению Червякова К.К., согласно ч.2 ст.32 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, интересы несовершеннолетнего ответчика должны защищать его законные представители с обязательным привлечением к участию в деле самого несовершеннолетнего [73, с.42], также сказано в ч.2 ст.59 ныне действующего ГПК Республики Беларусь. Веберс Я.Р. придерживается иной точки зрения, что несовершеннолетний отец должен обладать способностью самостоятельно участвовать в качестве ответчика по предъявленному к нему иску об установлении отцовства по тем же соображениям, по которым процессуальную дееспособность должна иметь несовершеннолетняя мать ребенка как истица. В данном процессе преследуется цель установления происхождения ребенка, поэтому ответчиком по делу является несовершеннолетний предполагаемый отец, хотя и у родителей в случае установления отцовства также могут возникнуть предусмотренные законом права и обязанности по отношению к ребенку. Родители в данном процессе могут выступать лишь в качестве законных представителей несовершеннолетних с целью оказания процессуальной помощи своим подопечным. Следовательно, в данном случае вопрос о процессуальной дееспособности несовершеннолетнего предполагаемого отца должен быть разрешен на основании ч.3 ст.59 ГПК. Указанный подход отражен также в п.3 постановления Пленума №12, в соответствии с которым при предъявлении иска об установлении отцовства к несовершеннолетнему лицу суд обязан обсудить вопрос о привлечении к участию в деле родителей, усыновителей или попечителей ответчика в качестве его законных представителей. Как видно из данного разъяснения Пленум Верховного Суда полагает, что практика относит этот случай к предусмотренным в ч.3 ст.59 ГПК, когда несовершеннолетний вправе лично защищать свои интересы в суде, а его законные представители привлекаются к участию в деле для оказания ему помощи по усмотрению суда.