В разные годы исследованиями творчества Ф.Скорины занимались такие известные отечественные ученые, как А.А.Сидоров, В.С.Сопиков, А.И.Миловидов, В.В.Стасов, Н.Н.Щекотихин, Л.Т.Баразна, Е.Л.Немировский, А.И.Некрасов, В.В.Чепко и др.
Не «искусство в книге», а «искусство книги» – эти слова могут стать эпиграфом к работе, посвященной изданиям белорусского первопечатника.
Начальное образование будущий просветитель получил в Полоцке - в школе, которая, возможно, существовала при Софийском соборе, где в то время работал известный книжник Алексей; созданные им рукописи по сей день хранятся во Львове, в Варшаве, в Хиландарском монастыре на Афоне[19]. Человек книжный и широко образованный, любивший книгу и превосходно владевший мастерством ее изготовления, Алексей мог быть первым учителем Франциска Скорины; возможно, именно он приобщил будущего просветителя к богатой восточнославянской книжной традиции.
Всего он выпустил в Праге в 1517-1519 годах 20 изданий, содержавших 23 ветхозаветные книги Библии. Общий объем пражских изданий - 1200 листов. Из них в 1517 году отпечатано 324, в 1518-м – 352, в 1519-м - 524 листа. Последний год существования типографии был самым продуктивным. А может быть, книги этого года (например, четыре завершающие книги Пятикнижия, где дата не указана) Скорина продолжал печатать в 1520 года[20].
Уже в самом первом пражском издании – в Псалтыри, мы находим необычный знак, который может быть принят за издательскую марку. На начальном листе этой книги помещена П-образная заставка. Мы видим на ней странные существа с человеческими головами, но с туловищами хищных птиц. А в «окне» этой заставки помещен гербовый щит, на котором изображен солнечный диск с наползающим на него полумесяцем. Затмение Солнца. Какое оно имеет отношение к деятельности просветителя? Белорусский искусствовед Н.Н.Щекотихин установил, что 6 марта 1486 года солнечное затмение случилось в родном городе Скорины - Полоцке. Исходя из этого, он предположил, что именно в указанный день в семье белорусского купца Луки родился мальчик, впоследствии прославивший свое имя. В память о необычном небесном явлении, которым был ознаменован день его рождения, Скорина и избрал для себя столь загадочный и необычный издательский знак.
В дальнейшем мы встретим эту издательско-типографскую марку во многих изданиях белорусского просветителя, и чаще всего на иллюстрациях.
В пражских изданиях Скорины помещено 45 иллюстраций, некоторые из которых повторяются. Для печатания иллюстраций было изготовлено 38 оригинальных досок. Все иллюстрации выполнены в технике обрезной ксилографии. Сам ли Скорина гравировал их или заказывал какому-то мастеру в Праге, Венеции, а может быть, и в Нюрнберге, остается только догадываться. На этот счет существуют различные мнения, однако все гипотезы об авторе гравюр пражских изданий достаточно спорны и субъективны.
Среди иллюстраций скорининской Библии особое место занимает портрет самого Франциска Скорины, помещенный на последних листах Книги Иисуса Сирахова, вышедшей 5 декабря 1517 года, и Книг Царств, вышедших 10 августа 1518 года. Белорусский просветитель и в этом случае выступает новатором. Мы не можем привести ни одного примера, относящегося к XV - началу XVI в., когда бы издатель или типограф поместили в книге свои портреты. Скорина как никто другой чувствовал престиж профессии: он законно гордился тем, что «делал» книги для народа. Не стоит забывать и о том, что портрет помещен не просто в книге, а в Священном Писании. Другого такого случая за всю историю издательского дела мы не знаем.
На портрете мы видим издателя в своем кабинете, одну из стен которого занимают полки с книгами. Раскрытая книга лежит и на небольшом столике, за которым сидит Скорина. Столик покрыт полотенцем с бахромой и вышивкой, изображающей уже знакомую нам издательскую марку.
В дальнейшем мы встречаем ее на иллюстрациях, украшающих титульные листы. Помещается она в самых необычных местах. В гравюре из «Песни песней» марка спрятана среди облаков, на которых восседает Создатель. В Книгах Царств - подвешена на крюке к подоконнику царского дворца. В Книге Судей – помещена на стволе дерева, возле которого Самсон разрывает пасть льва.
Существенной частью художественного убранства пражских изданий Франциска Скорины является орнаментика - заставки, виньетки, концовки, инициалы органично дополняют оформление книги. Идея о законченности книжного организма к тому времени еще не была высказана, но лучшие типографы и издатели, в том числе и Франциск Скорина, инстинктивно рассматривали книгу как произведение искусства, в котором не должно быть ничего лишнего.
В пражских изданиях использована 21 заставка трех различных рисунков, а также П-образная заставка, о которой уже шла речь выше. Функциональную роль заставок нередко выполняют сравнительно небольшие виньетки пяти различных рисунков. В центральной части каждой из трех заставок помещен гербовый щит с издательской маркой. По обе стороны от щита изображены в одном случае бородатые «дикие люди» с рогатинами, в другом – ангелочки, в третьем – обнаженные по пояс женские фигуры.
Важной составной частью орнаментального убранства пражских изданий Скорины являются буквицы-инициалы; всего их 766, отпечатанных со 108 досок[21]. Черные прямоугольники буквиц, разбросанные по текстовым полосам, придают последним удивительно декоративный вид. Издательские марки Скорины можно видеть на буквицах «Ч» и «Я».
Таким образом, типографика изданий, с которых начался и затем продолжился выпуск серии «История книжного искусства», с одной стороны, ознаменовала новый, более активный, более близкий к постмодерну уровень визуальной коммуникативности, с другой - стала одним из самых ярких художественных откликов на потребность общества найти духовную опору в истории.
Авторам книжной серии «История книжного искусства» удалось передать дух далеких эпох, раскрыть оригинальные приемы художников и тем самым обогатить современное искусство книги новыми знаниями и методиками художественного и редакторского мастерства.
Стремясь выявить специфический пафос отечественной типографики 70-х как художественного явления, мы привлекли лишь несколько примеров. В принципе их могло бы быть значительно больше, однако в рамках настоящей работы нет возможности умножать их число. Заметим, что отмеченные поиски и находки не вышли за рамки элитной типографики, не стали достоянием массового книгоиздания, хотя этот факт нисколько не умаляет их историко-художественной значимости.
Актуализация старой культуры стала знамением отечественного искусства 70-х ХХ века. Далеко не всегда она принимала форму органичного усвоения прошлого и нередко носила стилизаторский характер. Бук-дизайн, пожалуй, в большей мере, чем другие виды искусства, нашел оригинальные, творческие подходы к решению задачи, сумев использовать современную типографику в качестве своего рода конструктивной основы для демонстрации старых ценностей.
Тому причиной - три фактора: высокий творческий потенциал и открытость к интернациональному художественному процессу молодых лидеров российского (а точнее, московского) бук-дизайна тех лет; внедрение функционалистского метода конструирования книги, способного обеспечить ее композиционно-предметную целостность и значимость; наконец, общая для мировой типографии тяга к appropriateness, нашедшая благодатную идеологическую почву в качестве эстетики протеста в СССР эпохи застоя.
Последнее десятилетие прошлого века было временем становления в нашей стране издательской системы нового типа, подобной которой ни в России дореволюционной, ни в России советской никогда не было. Впервые за всю историю российского книжного дела система книгоиздания формировалась не методами тоталитарного управления, а складывалась в результате последовательной демократизации процессов учреждения издательских структур, снятия цензурного гнета и жесткого партийно-государственного контроля тематики выпускаемых изданий и других показателей производственной деятельности, опоры на развитие рыночных отношений. Становление такой системы эффективно поддерживалось внедрением новых информационных технологий, которые дали мощный импульс ускорения и технического обновления редакционно-производственных процессов, совершенствования издательского дела в целом.
Именно эти факторы позволяют сегодня по-новому переосмысливать достижения художников и редакторов не только прошлого века, но и давно ушедших эпох и развивать искусство книги, которая, несмотря на развитие информационных технологий, всегда будет радовать истинных ценителей и знатоков книжного искусства.
Мы не должны забывать уроки истории и свято хранить традиции искусства книги.
1. Алямовская А., В.В. Лазурский// Сборник Искусство книги, вып. 7, М., 1971.
2. Аронов В.Я.Эльзевиры -М.:Книга, 1975.
3. Архивныематериалы по истории книги и книжного дела в СССР: Указатель (1917-1977). Центральные архивы / Гос. б-ка СССР им В.И. Ленина; Сост. Т.А. Подмазова. М., 1987.
4. Барсук А.И. К определению понятия «книга» // Издательское дело. Книговедение: Науч.-информ. сб. / ЦБНТИ по печати. 1970. № 2(12).
5. Барсук А.И. К вопросу об универсальном определении понятия «книга» // Книга: Исслед. и материалы. 1977. Сб. 34.
6. Баренбаум И.Е. Предисловие // Пайчадзе С.А. Русская книга в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Новосибирск, 1995.
7. Беловицкая А.А. Основные этапы развития книговедения в СССР: Учеб. пособие. М., 1983.
8. Блюм А.В. Частные и кооперативные издательства 20-хх гг. под контролем Главлита (по архивным документам 1922-1929 гг.) // Книга. Исследования и материалы. 1993. Сб. 66.
9. Большаков М.В. Декор и орнамент в книге-М.1990-160 с.
10. Большаков М.В., Гречихо Г.В., Шицгал А.Г. Книжный шрифт-М.1964-312 с.
11. Буров К.М. Записки художественного редактора-М.1987-272 с.