Умный и опытный литератор И.Г. Рахманинов очень ценил молодого Крылова, угадывая в нем нечто большее, чем сатирик сам в то время мог думать о себе.
Еще не закончилось издание журнала «Утренние часы», как И.А. Крылов задумал, а И.Г. Рахманинов дал ему возможность осуществить издание собственного сатирического журнала «Почта духов», журнала задиристого, острого, продолжавшего традиции лучших сатирических журналов, блиставших в конце шестидесятых и начале семидесятых годов того же века. Начало изданию сатирических журналов указанного периода было положено выходом «Всякой всячины», к которой близкое отношение имела Екатерина II. Она надеялась этим журналом направить русскую сатирическую мысль в сторону абстрактного морализирования. Она указывала путь сатире «на пороки», «на нравы», уводя ее от конкретной обличительности, от «сатиры на лицо».
Тяжкое положение крепостных рабов «Всякая всячина» звала рассматривать не как социальную проблему, а как этическую, предлагая направить огонь сатиры на «жестокосердие» отдельных помещиков.
Первые же появившиеся за «Всякой всячиной» частные сатирические журналы заняли резко противоположную позицию. Особенно остро были поставлены вопросы крепостного права и положения крестьянства. Здесь велика заслуга Н.И. Новикова, напечатавшего в «Живописце» «Отрывок путешествия в...», подписанный инициалами «И.Т.», позже высоко оцененный Н.А. Добролюбовым.
Сатирическая журналистика этих лет подводила русскую литературу к «Путешествию из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева.
Екатерина II, действовавшая сначала путем полемики и увещания, весьма скоро объявила открытую борьбу сатирическим журналам и стала их один за другим закрывать.
Под несомненным влиянием этих журналов находился молодой И.А. Крылов, когда в 1789 году начал издавать свой собственный первый журнал, носивший название «Почта духов».
Издавался журнал с января по август включительно, но фактически последняя, августовская книжка вышла лишь в марте 1790 года. На этой восьмой книжке журнал и закончил свое существование, вряд ли по желанию самого Крылова. Есть все основания думать, что журнал был также запрещен Екатериной II.
Время, в которое Крылов начал издавать «Почту духов», было весьма тревожным. Екатерина II, напуганная крестьянским восстанием в России и революцией во Франции, принимала все меры для удушения «крамолы», в том числе и по линии печати. Фонвизин, выступивший на страницах «Собеседника любителей российского слова» с сатирическими вопросами к редакции журнала (1783), подвергся изгнанию из литературы. Задуманный им сатирический журнал «Друг честных людей, или Стародум» (1788 год) был категорически запрещен императрицей.
Надо удивляться, как И.Г. Рахманинову вообще удалось в это время добиться для Крылова разрешения на издание «Почты духов».
Впрочем, некоторые «поблажки» цензура иногда допускала. Так она разрешила сыну Федора Эмина - Николаю переиздать в том же 1788 году журнал отца «Адская почта», издававшийся в 1769 году. Правда, переиздание вышло в сильно урезанном цензурой виде и под несколько другим названием: «Адская почта, или Курьер из ада с письмами».
В своем журнале Крылов, под видом переписки якобы приехавшего в Россию арабского волшебника и философа Маликульмулька с «духами» Зора, Буристоном, Асторотом, Вестодавом, Дальновидом и другими, печатал злободневные фельетоны, анекдоты, новеллы, стихи, рассказы и философские статьи.
Крылов часто прибегал к весьма прозаичному эзоповскому языку. Беря под защиту невинных, угнетенных и обиженных, Крылов вступился, например, за художника Скородумова. Скородумов учился за границей и пользовался там большой славой. Отвергнув выгодные предложения остаться за границей, он вернулся в Россию и здесь погиб от равнодушия и невнимания.
Выводя художника в своем журнале под именем Трудолюбова, Крылов заботится, чтобы читатель разгадал, кого именно он подразумевает. Он пишет: «...я, скоро думав, сделался теперь совершенной пьяницей; известно, что скорость не одному мне, но многим причинила пагубу».
Слова "скоро думав", поставленные рядом, давали понять читателям крыловского журнала, о ком именно идет речь.
Немало страниц посвящено в «Почте духов» критике самой Екатерины II. Намеки на ее любовные похождения, насмешка над ее перепиской с французскими философами-просветителями, осуждение разбазаривания государственных земель ее фаворитам - все это можно найти в письмах «духов» и «эльфов» к «философу Маликульмульку».
Много места отведено в журнале театру и литературе. Необходимо отметить, что к журналу «Беседующий гражданин», выходившему одновременно с «Почтой духов», Крылов относился неприязненно, называя его «Бредящим мещанином». Несмотря на свою близость к отдельным членам «Общества друзей словесных наук», издававшим этот журнал, молодой Крылов резко расходился с ними в ряде вопросов, в частности мистически религиозных, которым «Беседующий гражданин» уделял немалое внимание. Кроме того, в «Беседующем гражданине», печатавшем такие смелые рассуждения А.Н. Радищева, как «Беседа о том, что есть сын отечества», некоторые сотрудники занимались прославлением Екатерины II.
Для молодого Крылова Екатерина II к тому времени уже утеряла даже и остатки своей популярности, и он не скрывал своего несогласия с «Беседующим гражданином».
«Беседующий гражданин», в свою очередь, не жаловал журнала «Почта духов».
Всего в журнале Крылова помещено 48 писем: 45 от лица восьми различных «духов», одно письмо «философа Эмпедокла» и два письма самого «Маликульмулька», «секретарем» которого объявил себя единственный сотрудник и редактор журнала Иван Андреевич Крылов, кстати вовсе не указавший своего имени в журнале.
По вопросу о единоличном авторстве Крылова в «Почте духов» было немало споров. Резкость и смелость обличений «Почты духов» дали возможность некоторым литературоведам предположить, что автором ряда писем был А.Н. Радищев. Версию эту впервые пустил секретарь великого князя, будущего царя Александра I, некто Массой, опубликовавший в Париже в 1800 году свои «Секретные мемуары» (на французском языке). Он отозвался о «Почте духов», как о «периодическом издании, наиболее философическом и наиболее колком из всех, какие когда-либо осмеливались публиковать в России». По-видимому, именно это обстоятельство побудило Массона приписать ряд страниц «Почты духов» перу А.Н. Радищева.
Сейчас уже окончательно доказано единоличное авторство И.А. Крылова в «Почте духов». Есть предположение, что некоторыми материалами ему помогал И.Г. Рахманинов, чья издательская монограмма «И. Р.» стоит на оборотной стороне заглавных листов каждой части журнала. И. Г. Рахманинову принадлежала, как издателю, рукопись «Почты духов». В 1802 году, спустя более десяти лет после выхода журнала, когда почувствовалось некоторое послабление режима, И.Г. Рахманинов решил переиздать «Почту духов». Он продал право переиздания предпринимателям Акохову и Козыреву, а те, в свою очередь, петербургскому книгопродавцу Свешникову, который и напечатал новое издание «Почты духов». Содержание журнала было разбито на четыре части, но не было разделено на месяцы, как в первом издании.
В остальном различия между изданиями, за исключением малозначащих мелочей, почти нет.
Весьма вероятно, что в редактировании переиздания «Почты духов" принимал участие и сам И.А. Крылов, наезжавший в эти годы в Петербург. Издание И.Г. Рахманинова не преследовало каких-либо коммерческих целей. Достаточно сказать, что по договору с Акоховым и Козыревым издателю И.Т. Рахманинову причиталось всего по семи рублей за печатный лист. Ни Рахманинова, ни Крылова деньги эти никак не устраивали. Действовали, конечно, идейные соображения.
У меня есть оба издания, и оба они, в особенности первое, - большая библиографическая редкость. Незаконченный Крыловым журнал «Почта духов» был, вне всякого сомнения, прикрыт цензурой, хотя официальных документов о преследовании журнала не найдено. Не подверглись официальному преследованию автор всех помещенных в нем материалов И.А. Крылов и издатель его И.Г. Рахманинов. Но Екатерина II хорошо запомнила обе эти фамилии. Особенно И.А. Крылова, и сам Крылов знал, что его заметили и запомнили...
2.3 Открытое письмо в журналах Крылова
От сильфа Световида к волшебнику Маликульмульку
Когда воображаю я, мудрый и ученый Маликульмульк, что человек ничем другим не отличается столько от прочих творений, как великостью своей души, приобретаемыми познаниями и употреблением в пользу тех дарований, коими небо его одарило, тогда, обратя взор мой на жилище смертных, с сожалением вижу, что поверхность обитаемого ими земного шара удручается множеством таких людей, коих бытие как для них самих, так и для общества совершенно бесполезно и кои не только не вменяют в бесчестие слыть тунеядцами, но по странному некоему предубеждению почитают праздность, презрение наук и невежество наилучшими доказательствами превосходства человеческого.
Деревенский дворянин, который, провождая всю свою жизнь, гоняясь целую неделю по полям с собаками, а по воскресным дням напиваясь пьян с приходским своим священником, почел бы обесчещенным благородство древней своей фамилии, если б занялся когда чтением какой нравоучительной книги, ибо с великим трудом едва научился он разбирать и календарные знаки. Науки почитает он совсем не свойственным упражнением для людей благородных; главнейшее же их преимущество поставляет в том, чтоб повторять часто с надменностью сии слова: мои деревни, мои крестьяне, мои собаки и прочее сему подобное. Он думает, что исполняет тогда совершенно долг дворянина, когда, целый день гоняясь за зайцами, возвращается ввечеру домой и рассказывает с восторгом о тех неисповедимых чудесах, которые наделали в тот день любимые его собаки, — словом, ежедневное его упражнение состоит в том, что он пьет, ест, спит и ездит с собаками.