П. Попробуй с чем-то ассоциировать свой. стыд.
А. (долго думает). Я придумал. Он похож на задние габариты у автомобиля. Когда они зажигаются, то мне необходимо остановиться, а то влеплюсь впереди едущий автомобиль. Причем эти габариты на большой грузовой машине, а я - на запорожце, так что мало не покажется. П. Что ты вынес из этой встречи?
А. Теперь я знаю, что стыд - это нормальная реакция, его можно использовать, когда вдруг у меня появится желание уколоться.
Человек, прошедший длительную психокоррекционную работу, после срыва обращается к психологу для того, чтобы разобраться в причинах. Чаще он переживает стыд. Работа со стыдом требует от психолога ответственности, движения, по образному выражению Ф.Перлза «мышиными шажками». Стоит учитывать последовательность шагов, предложенную Р.Поттером-Эфроном: «1 шаг — создать безопасную обстановку, чтобы клиент смог открыть свой стыд;
2 шаг - принять этого человека с его стыдом;
3 шаг — исследовать источники стыда;
4 шаг - поощрить клиента усомниться в его представлении о себе;
5 шаг - поддержать изменения в представлении о себе, которые содержат реалистическую гордость собой» [356, 148]. Возможность осознавания того, чему научился клиент и как он поменялся за период психокоррекционной работы, позволяет минимизировать последствия 6 стадии. Таким образом клиент достигает «кусочка мудрости и способен взаимодействовать со средой в свежей и более глубокой манере» [355, 141].
Дав достаточно подробную картину работы с наркозависимыми пациентами, позволим себе лишь очертить основные сложности работы с другими группами пациентов с нарушениями системы кровообращения.
Если клиентов с наркотической зависимостью можно назвать достаточно гомогенной группой, то психокоррекционная работа с участниками ликвидации последствий аварии на ЧАЭС строилась в зависимости от типа отношения к болезни и типа расстройства системы кровообращения.
Считаем, что в первую очередь необходимо корректировать пациентов с кардиологическими расстройствами, т.к. данные нарушения имеют, как было установлено в исследовании, психосоматическую природу. Здесь на передний план выходит проблема ретрофлексии, проявляющаяся в блокировании энергии внутри границ личности. Необходимо создать такие условия клиенту, чтобы сдерживаемые, подавляемые эмоции и чувства были озвучены и осознаны, а удерживаемая энергия присвоена, признана принадлежащей самому человеку. Проще всего осуществить данную задачу, используя приемы и техники работы с телом. Любые телесные проявления стоит переводить во «внешний диалог».
Существуют два уровня освобождения от ретрофлексивного поведения. На первом уровне человек переносит на себя то, в чем он нуждается. Например, он будет поглаживать себя, удовлетворяя таким образом потребность в заботе или в теплых отношениях. Такой тип ретрофлексии чаще демонстрируют пациенты с кардиологическими нарушениями.
На втором уровне человек просто не обращает внимания на свои потребности. В реальной жизни он не только тщетно пытается найти контакт с другими людьми, но и сам для себя недоступен, становясь «тюремщиком» для себя. Этот способ ретрофлексирования присущ пациентам — «чернобыльцам» с сосудистыми расстройствами.
Освобождение от ретрофлексии приводит к восстановлению осознания своего тела, а через тело — и своего Я. Как писал о таком человеке Ф.Перлз: «Если он знает, что происходит у него внутри, его энергия готова к преобразованию в реальное действие. Он может представить себе, с кем бы ему хотелось посидеть вместе, кого бы он хотел обнять, кому бы он хотел дать в зубы, кого бы - сожрать или покусать» [163,21].
При работе с данной группой пациентов стоит помнить о гипертрофированном чувстве вины у многих из них. Проработка данного чувства приводит к формированию ответственности. Основные шаги работы с виной предложил Р.Поттер-Эфрон, который писал: «Основное движение происходит от иррациональной вины к рациональной, от паралича - к действиям. Общая цель -помочь клиенту выработать ряд позитивных ценностей, которые позволят ему жить в гармонии с другими, удовлетворяя собственные потребности» [356, 333].
Ответственность и осознанность могут привести к появлению смысла, которым наполняется жизнь участника ликвидации последствий аварии. В результате психокоррекционной работы он обнаруживает, что его прежние инерция, усталость, отказ от взаимодействия с миром, бессмысленность были скорее способами защиты от психотравмирующей ситуации, приводя к саморазрушительному поведению. Обучение клиента оказывать себе поддержку через поддержку психолога приводит к формированию способности опираться на собственные ресурсы.
На этом этапе важно ассимилировать приобретенный опыт, присвоить его. Это может быть достаточно длительный этап, который может показаться сложным и скучным - человек как бы «пережевывает» много раз свои интенсивные чувства и переживания. В результате клиент становится способен четко выразить то, чему он научился и как изменился в результате коррекции. Теперь он умеет «наполнять смыслом каждый поступок своей жизни. И если стремится измениться, то оставаясь только самим собой. Человеческое достоинство формируется в зависимости от моего личного отношения к тому, что произошло в моей собственной жизни» [47, 32].
Самая гетерогенная группа - пациенты, перенесшие инфаркт миокарда. В психокоррекционной работе с этими пациентами учитывалась зависимость от показателей наличия-отсутствия невротических моделей поведения, определенной медико-социальной экспертизой группы инвалидности, типа отношения к болезни.
На наш взгляд, не требуют длительного психокоррекционного вмешательства: пациенты с гармоническим отношением к болезни и вариантом осознанного смыслогенеза, пациенты с осложненным инфарктом без группы инвалидности, пациенты с осложненным инфарктом, имеющие группу инвалидности, пациенты, пережившие клиническую смерть и пациенты с неосложненным инфарктом, имеющие группу. Все эти пациенты не имеют невротических моделей поведения.
Как установлено в исследовании, самыми сложными пациентами являются, во-первых, перенесшие клиническую смерть и имеющие невротические модели поведения, во-вторых, имеющие неосложненный инфаркт, группу инвалидности и невроз.
Первая группа чаще демонстрирует ретрофлексию, поэтому психокоррекционная работа с этой группой похожа на взаимодействие с участниками ликвидации аварии на ЧАЭС. Стоит отметить, что данная группа нуждается в большей поддержке со стороны психолога, которая может быть проявлена следующими способами:
- открытыми вопросами типа «Я внимательно Вас слушаю, о чем Вы хотите мне рассказать»;
- сигналами, что человек услышан;
- поддержкой по темпу сессии;
- руководством в поисках телесной опоры для клиента;
- спокойное отношение к возбуждению клиента (особенно при работе с гневом).
Во второй группе большую часть работы занимает осознавание тревоги. Фасадные проявления тревоги легко распознаются медиками, которые пытаются купировать данное чувство (прежде всего больного надо успокоить). Однако, если рассматривать тревогу а позиций Гештальта, как проявление специфической блокады возбуждения на разных фазах цикла контакта, то можно найти в ней позитивный потенциал. Тревожный пациент рассказывает о своих переживаниях. Однако, тогда он должен актуализировать их в своем сознании, что субъективно неприятно, страшно, особенно если это может дискредитировать его в глазах окружающих. Своеобразный «зажим» между потребностью и страхом ее реализации сопровождается соматическими проявлениями тревоги, ухудшая состояние пациента. Работа с тревогой дает возможность актуализировать вытесненную панику, позволяя пациенту осознавать типичный способ защиты - конфлюенцию с достаточно широким кругом людей. Такой способ защиты препятствует принятию ответственности и поиска энергии, необходимой для разрешения социального неблагополучия.
Основная задача психолога - отказ от поддержки клиенту, потому что это позволяет пациенту избегать ответственности, усиливать роль больного и углублять «симптомотворчество», вместо осознания своего места в социуме и решения проблемы адаптации к изменившимся условиям жизни.
Гештальт-подход, используя экзистенциальные принципы решения человеческих проблем, выступает как своеобразное «связующее звено, придающее смысл и перспективу тому, что делают и чувствуют люди» [355, 231]. Прошедшие через психокоррекционное воздействие люди перестают невротически заботиться о своих болезнях, переводя энергию на вероятные способы развития своих сил, переживания чувства значимости, соответствия истинным потребностям и пр. и организуя диалог с миром в соответствии со своей идентичностью. Именно Гештальт-подход подчеркивает экзистенциальную оригинальность каждого человека, позволяя каждому яснее увидеть, в чем он не похож на других и в чем смысл его существования в этом мире.
Заключение
В данном исследовании установлено, что проблема смысла анализируется в трех принципиально различных вариантах, в которых нас интересует в первую очередь технология решения вопроса. Первый подход ставит знак равенства между категориями "значение" и "смысл", рассматривая последний как содержание, располагающееся в социуме и выполняющее принудительную функцию. Так, структурализм рассматривает болезнь как определенную психическую переменную, способную диктовать человеку свои правила. Больной человек оказывается, с одной стороны, "своим среди чужих", так как он не желает нарушать правила и выделяться из общепринятых моделей поведения. С другой стороны, он - "чужой среди своих", потому что несет в себе угрозу социуму. Так заболевший становится маргиналом, "узником перехода" (М.Фуко), нарушая сложившуюся систему отношений "социум - человек". Отождествление значения и смысла приводят к представлению, что здоровый человек это определенным образом выдрессированное природное тело. Поэтому каждая личность вынуждена помещать свою жизнь в контекст коллективных мифов о болезни, отказывая себе тем самым в индивидуальности. Такой человек находится в ситуации безличного бытия, где подлинные смыслы не распакованы.