Описательный синтаксис включает приемы и методы синтаксического анализа, который ставит в соответствие предложению его грамматическую структуру, а также правила, с помощью которых грамматически правильные предложения некоторого языка могут быть отличены от неправильных. Эти правила могут быть распознающими, т.е. позволяющими ответить на вопрос о том, является ли некоторое произвольное выражение правильным или неправильным выражением данного языка, или порождающими, т.е. осуществляющими синтез правильных предложений данного языка на основе элементарных единиц и правил их соединения.
В современном теоретическом языкознании складываются три точки зрения на предмет синтаксиса.
Во-первых, синтаксис рассматривается как учение о предложении и его частях, членах предложения. Из современных работ такая точка зрения развивается, например, в книге Г. Г. Почепцова [1], в которой положения традиционного синтаксиса и новые приемы и методы исследования строения предложения объединяются в теорию конструктивного синтаксиса. При этом словосочетание не признается объектом исследования синтаксиса.
Синтаксис определяется, во-вторых, как учение о словосочетании. Последователи Ф. Ф. Фортунатова В. К - Поржезинский, М Н. Петерсон, а также А. М. Пешковский [2] не усматривали качественного различия между словосочетанием и предложением. Так, М. Н. Петерсон трактовал предложение как разновидность словосочетания, как словосочетание, соотносимое с суждением. Сравнительно недавно идея синтаксиса словосочетаний развивалась профессором А. Б. Шапиро[3].
В настоящее время синтаксис словосочетаний кладется в основу описания синтаксической системы малоизученных языков.
Наибольшее признание в современном языкознании находит третья точка зрения, согласно которой предметом синтаксиса являются и словосочетание и предложение. Эта точка зрения находит свое наиболее полное выражение в синтаксическом учении академика В. В. Виноградова [4], в работах Н. Ю. Шведовой[5], В. А. Белошапковой[6], из работ по германистике в исследованиях В. Н. Ярцевой [7], О. С. Ахмановой[8]. При этом, однако, в понятие «словосочетание» вкладывается разное содержание. Так, В. В. Виноградов пишет: «Словосочетание... несет ту же номинативную функцию, что и слово. Оно так же, как и слово, может иметь целую систему форм»[9]. Соотнося словосочетание со словом, В. В. Виноградов подходит к словосочетанию прежде всего как к лексическому явлению. Исследование словосочетаний в этом аспекте дало возможность В. В. Виноградову установить классификацию фразеологизмов русского языка.[10] В. Н. Ярцева, в отличие от В. В. Виноградова, не считает обоснованным соотносить словосочетание со слс не признает поэтому фразеологизмы словосочетаниям В. Н. Ярцевой словосочетание — сугубо синтаксическое явление, которое «выделяется на базе предложения» и характеризуется своими формально-грамматическими признаками.
Отсутствие в истории науки о языке единства в установлении предмета синтаксиса и в определении синтаксических единиц языка свидетельствует о том, что основной объект синтаксиса — предложение — представляет собой сложную языковую единицу, подходить к пониманию которой можно с разных точек зрения.
Множественность синтаксических подходов прошлого продолжена определенным образом и современным языкознанием. Так структурный синтаксис начал разрабатываться в рамках структуральной теории языка (дескриптивная лингвистика) и обогатил синтаксические работы рядом новых исследовательских приёмов: оппозиционный анализ, анализ по непосредственно составляющим, приём трансформации.
Семантический («глубинный») синтаксис исходит из универсальности синтаксических функций, объясняемых всеобщностью структуры человеческой деятельности, и противопоставляет поверхностным языковым структурам «глубинные структуры». Увлечение «глубинными структурами» разделяется далеко не всеми языковедами.[11]
Современный научный синтаксис предполагает уяснение ряда теоретико-лингвистических и философских проблем, важных в методологическом отношении.
Снова встает вопрос о соотношении языка и мышления, предложения и суждения, причем ввиду сложности этих явлений и многоаспектности взаимоотношений между ними встает ряд новых проблем. В частности, по-новому начинают ставить вопрос об уровнях языка в его синтаксических проявлениях.[12]
Вопросы парадигматических и синтагматических отношений на уровне морфологии и синтаксиса как новый аспект грамматических исследований позволяют углубить представление о синтаксической системе языка и уточнить ряд понятий синтаксиса. [13]
Большое значение приобретает овладение современными приёмами синтаксического исследования.
В области синтаксической теории много спорных и нерешенных еще вопросов. В следующих главах обратимся к исследованию основополагающих вопросов синтаксиса.
Слова в речевой цепи не представляют простую последовательность, а находятся в определенных отношениях друг к другу. Каждое слово связано не сразу со всеми словами предложения, а непосредственно с каким-либо одним самостоятельным словом. Это является основной идеей при выделении словосочетаний.
Словосочетание — это группа слов в предложении, непосредственно связанных между собой.
Словосочетание представляет собой смысловое и грамматическое единство не менее чем двух знаменательных слов и в целом подобно слову выполняет номинативную (назывную) функцию в языке. В семантико-грамматических признаках сочетающихся знаменательных слов коренятся наиболее существенные различия даже между близкородственными языками. Семантико-грамматическая природа слов определяет их возможной связи.
Сочетание слов происходит на основе сочинительной (копулятивной) или подчинительной связи между ними. [14]
Сочинительные словосочетания
В сочинительных словосочетаниях ввиду функциональной единства их компонентов общие грамматические категории компонентов одинаковы, т. е. в таких словосочетаниях объединены слова, относящиеся к одной и той же части речи: мать и отец; война и мир; высокий, но худой; быстро и хорошо и т. п.
Система форм словообразования, т. е. парадигма, сочинительных словосочетаний образуется одинаковыми формами словоизменения составляющих их компонентов: (нет) матери и отца, (о) матери и отце; (нет) высокого, но худого—(дать) высокому, но худому...
Сочинительные словосочетания с точки зрения возможности их распространения являются «незамкнутыми» (Булаховский) «открытыми» (Щерба). Количество входящих в них компонентов не ограничено: «Возы были нагружены сеном, соломой, мешик с мукой, горшками, кирпичом, дровами» (А. С. Пушкин); «О доблестях, о подвигах, о славе я забывал...» (А. Блок).
Конструкции с сочинительными сочетаниями «образуют особый тип расширенных сочетаний многословного образования» [15], четко противопоставляющихся словосочетаниям с подчительной связью между компонентами.
Наши высказывания обычно двухсловны или многословны. Это значит, что отдельные слова по необходимости объединяются в высказывания, сочетаются друг с другом, по законам языка и в зависимости от требований выражаемого конкретного содержания (т. е. информации о мыслях, чувствах, настроениях и желаниях, которые нужно выразить для других).
Правда, выражаемое в высказывании конкретное содержание (информация) — это внешнее по отношению к синтаксису условие, от которого зависит сочетание слов. Информация, которая должна быть выражена, предопределяет выбор слов, но как именно эти слова окажутся связанными грамматически — это зависит прежде всего от самого языка. Язык же, как известно, связывает слова только по своим особым законам. Так, русский язык не разрешает, как правило, присоединять к глаголу имя прилагательное, к возвратным глаголам нельзя присоединять существительные в винительном падеже, к имени существительному очень редко удается «привязать» наречие и т. д. Язык, как говорят, налагает различные ограничения, резкие или очень мягкие, на способность слов связываться друг с другом. Мы только что видели примеры морфологических ограничений. Но они могут быть и синтаксическими, и лексическими, и иными. Так, если перед нами глаголы (в русском языке) и мы хотим соединить с ними существительное, которое должно занять позицию подлежащего, оно не может быть дано в винительном падеже. Или еще пример — нельзя в обычных условиях соединить лексически слова: еловая береза, теплый холод, плыть по кожаной мостовой на велосипеде и т. д.
Возникает, таким образом, задача изучения различных типов словесных объединений, а также условий, «запрещающих» и «разрешающих» такие объединения. Эта задача и решается теорией словосочетаний, успешно развивающейся в настоящее время. Правда, в понимании природы словосочетаний ученые еще не достигли желаемого единства взглядов. Отсюда идут и разноречия в определении словосочетаний. Поэтому нам придется (как и в некоторых других случаях) выбрать одно из возможных определений и применять его как «рабочее», т. е. не претендующее на всеобщее признание, но полезное в учебных целях.
Условимся называть словосочетанием два или несколько полнозначных слов, объединенных одной синтаксической связью: видеть птиц, встречать товарища, чтение журнала, полет к луне, идти вперед, петь весело, читать и думать, новый и дорогой; зеленые и розовые, петь, кричать и разговаривать и т. д.[16]