Смекни!
smekni.com

Становление гендерной лингвистики в контексте общего развития науки о языке (стр. 5 из 5)

Исследователи выделяют несколько когнитивных способностей (cognitivecapacities), релевантных для изучения языковых явлений.

3. Вклад когнитивной теории в разработку проблемы значения

Когнитивная теория углубила современные представления о значении, связав его с механизмами сознания и акцентировав активную природу понимания – важный аспект идеи конструирования гендера в дискурсе.

Слова языка соотносятся со схемами (фреймами, скриптами, сценариями), так что употребление каждого слова соответствует части какой-либо схемы или активизирует некую схему. Значение слова определяется относительно его схемы ("встроено" в нее). Например, слова "земля" и "суша" (groundandland) могут использоваться для обозначения одного и того же участка земной поверхности, но слово "земля" принадлежит вертикальной схеме (которая отделяет небо от земли), а слово суша к горизонтальной схеме (отделяющей сушу от моря). Этот пример принадлежит Ч. Филлмору, который утверждал, что "знать значение слова – это иметь представление о хотя бы каких-то деталях его схематизации".

Чтобы понять слово так, как это задумал говорящий, или употребить его соответствующим образом, необходимо знать схему (или схемы), к которым оно принадлежит в данном конкретном контексте. Так, слово "человек" может определяться по крайней мере относительно двух типов когнитивных моделей. В рамках первой оно получает метагендерное значение, отделяясь от иных сущностей (человек vs вещь, человек vs животное), в рамках второй – гендерно маркированное значение, становясь синонимом слова "мужчина" (молодой человек vsмолодая женщина).

Слова вызывают представления о системе значений, а нередко – как, например, в случае с метафорой ("аппетитная женщина") – активизируют несколько систем сразу. Когнитивный подход к пониманию значения позволяет по-новому взглянуть на феномен многозначности. Варьирование плана содержания языковых единиц в рамках когнитивного подхода к семантике трактуется как трансформация исходного фрейма, осуществляющаяся в каждом конкретном акте речи в результате специфических когнитивных преобразований. При таком подходе грани между собственно языковым и неязыковыми значениями стираются. Так, значения слова "мужской" ("такой как у мужчины, характерный для мужчины" в разных контекстах существенно различаются, актуализируя те или иные стороны базового концепта (мужское рукопожатие, мужская походка, мужской разговор, мужская дружба и т.д.). Эти значения, хотя и не фиксируются словарем, конвенциональны, т.е. культурно и социально детерминированы и закреплены в соответствующих идиомах.

Значение может возникать в процессе его интерпретации участниками речевых интеракций. В тех случаях, когда традиционных и буквальных значений недостаточно, чтобы охватить ситуацию (событие, опыт), в действие вступает когнитивная способность дискурсивного конструирования значений. Даже самые простые слова/выражения могут приобретать новые значения в соответствии с ситуацией. Фраза "ты же мужчина", обращенная ко взрослому, может служить призывом к активным действиям, а адресованная ребенку – просьбой не плакать. Метафора "стальная улыбка" – имплицировать твердость и уверенность в описании мужчины и холодность в описании женщины и пр.

Дискурсивно конструируемые значения Г. Пальмер делит на ситуативные (situated) и эмерджентные (еmergent). В первом случае речь идет о взаимодействии традиционных языковых значений с конвенциональными ситуациями – "событиями употребления" (Р. Лангакер) – в результате чего конструируются значения, которые являются и конвенциональными, и соотнесенными с различными дискурсивными ситуациями (см. выше). Во втором – о схематизации относительно нового и незнакомого опыта и обработке/интерпретации его в терминах конвенциональных категорий.

Идентификация подобных значений требует внимания к идентичностям и опыту коммуникантов, а также к истории самого дискурса, как феномена, конструируемого участниками. Поскольку идентификация того, что является уместным, релевантным или значимым, часто зависит от точки зрения и социальной позиции, определение значения должно быть интерпретативным и принимать во внимание конструктивные схемы как говорящего, так и слушающего.

Как отмечал Р. Лангакер, "важная часть значения любого выражения включает оценку говорящим общего контекста (лингвистического, социального, культурного и интеракционного)", а поскольку "ничто не перемещается между говорящим и слушающим кроме звуковых волн", задача слушателя – "сконструировать разумную гипотезу о характере концептуализации, побудившей к высказыванию". Другими словами, "в любой момент дискурса интерпретатор должен осознавать сцены, образы или воспоминания, которые в данный момент активизируются". Индивид не просто "декодирует", а интерпретирует высказывание путем активного сопоставления его черт с репрезентациями, хранящимися в долговременной памяти. Эти репрезентации являются прототипами очертаний слов, грамматических моделей предложений, типичной структуры нарративов, характеристик объекта, лица, ожидаемой последовательности событий в конкретном типе ситуации.

Отметим, что феномен дискурсивно конструируемого значения имеет и иные терминологические обозначения. В.А. Звегинцев в этой связи говорит о значении и смысле: "Всякий раз, когда посредством языка осуществляется деятельность общения между одним человеком и другим, в обязательном порядке имеет место процесс обязательной актуализации той "вещи", о которой идет речь. В результате возникает смысловое содержание, рождающееся в предложении. А смысловое содержание не поддается кодификации, в частности, лингвистической. Оно – всегда результат творческого мыслительного усилия, так как формируется в неповторяющихся ситуациях, воплощая в себе соотнесение данной ситуации (или образующих ее вещей) с внутренней моделью мира, хранящейся в сознании человека. <…> Всякий раз, когда слово выступает в составе предложения, происходит актуальное порождение или, точнее, "возрождение" его значения, обусловленное смысловым содержанием данного предложения. Поэтому значение слова как элемент языка остается неизменным и тождественным самому себе, но как элемент предложения оно всегда иное. И именно поэтому значение слова, хотя оно и внутри языка, способно создавать смысл, который вне языка".

В "Кратком словаре когнитивных терминов" речь идет о языковом значении (значение единиц, хранимых как неразлагаемые (например, элементарные единицы словаря)) и речевом значении ("вычисляемом" в результате интерпретации). Смыслом выражения называется "актуализированное речевое значение в рамках сиюминутной ситуации интерпретирования".

В герменевтике смысл определяют как "такую конфигурацию связей и отношений между различными элементами ситуации деятельности и коммуникации, которая создается или восстанавливается человеком, понимающим текст сообщения", подчеркивая идею конструируемости значений.


Библиография

1. Звегинцев, В.А. Язык и лингвистическая теория / В.А. Звегинцев. – 2-е изд. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 248 с.

2. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С. Иссерс. – Омск: ОмГУ 1999.– 285

3. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты. – Волгоград – Архангельск, 1996. – С. 3 – 15.

4. Кирилина, А.В. Гендер: Лингвистические аспекты / А.В. Кирилина. – М.: Изд-во "Институт социологии РАН", 1999. – 189 с.

5. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма. Лингвистика – психология – когнитивная наука / Е.С. Кубрякова // Вопросы языкознания. – М., 1994. – № 4. – С. 34 – 37.

6. Логический анализ языка: Культурные концепты: Сб. науч. тр. Ин-та языкознания РАН. – Вып. 4. – М.: Наука, 1991. – 197 с.

7. Нишанов, В.К. Феномен понимания: когнитивный аспект / В.К.Нишанов – Фрунзе: Илим, 1990.

8. Попова, З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике /З.Д. Попова, И.А. Стернин – Воронеж: Истоки, 2001. – 192 с.

9. Стернин, И.А. Концепты и лакуны / И.А. Стернин // Перевод и межкультурная коммуникация: Материалы научной конференции "Лингвистические основы межкультурной коммуникации". Секция "Перевод и межкультурная коммуникации" 14–15 ноября 2003г. – Н. Новгород: НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2003. – С. 158 – 170.