Наконец, русский язык, будучи языком синтетического строя, располагает аналитическими формами. Например, предложный падеж в пространственном и изъяснительном значениях без предлога не употребляется: о лесе, в лесу. Аналитичны глагольные формы будут читать, пусть читает, читали бы, я писал. Если форма настоящего времени выражает значение лица флексией (пиш-у, пиш-ешь, пиш-ет; пиш-ем, пиш-ете, пиш-ут), то форма прошедшего времени выражает лицо при помощи местоимения: я писал – ты писал – он писал. Аналитичны также сравнительная и превосходная степени прилагательных и наречий: более быстрый (быстрее), самый быстрый (быстрее всех).
Историческое изменение типа языка происходит очень медленно. Поэтому все индоевропейские языки, в том числе славянские, являются флективными, тюркские языки – агглютинативными, а китайско-тибетские языки относятся к изолирующим языкам. Это, конечно, не означает, что грамматический строй языка не изменяется. Напротив, варьирование типологической характеристики, например, английского, испанского, русского и болгарского языков возникло в результате исторического развития индоевропейского праязыка. Известны случаи скрещивания в одном языке двух языков; ср., например, креольские языки, язык кави. Так, кави (это древнейший язык яванцев) имеет грамматический строй австронезийской семьи языков, тогда как лексика заимствована из санскрита и пали – древних письменных индоевропейских языков.
Исторические изменения грамматического строя касаются не столько изменения самих морфологических основ, сколько состава частей речи, грамматических категорий, морфологического состава и структуры слов. Рассмотрим основные виды изменения грамматического строя языка.
На базе простейших слов и их форм исторически образуются новые слова и их формы; слово и его формы становятся многоморфемными. Многоморфемное слово изменяет свой состав, так как морфемы оказывают влияние друг на друга. Представители Казанской лингвистической школы эти исторические изменения морфемного состава слова назвали морфологическими процессами.
Основными морфологическими процессами являются переразложение, опрощение, изменение по аналогии, агглютинация.
Переразложение состоит в изменении границ между морфемами членимого на морфемы слова. Личная форма 1-го лица множественного числа ходим(ъ) делилась и делится на основу и окончание, но границы этого деления изменились: в прошлом это было ходи-мъ, сейчас ход-им.
Опрощение состоит в слиянии двух морфем в одну, так что морфологический состав становится проще, поскольку выделяется меньше морфем, чем их было. Так, слова колесо и кольцо в прошлом были трехморфемными: кроме флексии, они содержали корень-основу кол и суффикс -ее- (ср. чудо – чудеса) или -ьи- (ср. крыло–крыльцо). В современном языке слова колесо и кольцо являются двухморфемными: колес-о, кольц-о (в колечко та же основа кольц-, колец- выступает фонетически видоизмененной). Форма 3-го лица настоящего времени ходить в прошлом была трехморфемной: она состояла из корня, тематического гласного -и- и формообразующего суффикса-окончания -ть; сейчас форма ходит делится на корень-основу ход- и флексию -ит.
Опрощение обычно сопровождается переразложением, причем часть основы нередко поглощается в пользу суффикса или флексии. Например, суффикс -ник возник путем отторжения от производящей основы имени прилагательного суффикса -м-; ср. садовник, где суффикс -ник присоединяется к основе прилагательного, что приводит к отторжению суффикса -ов и образованию составного суффикса -овник. В общеславянском языке существительное жена имело основу на -а, к которой присоединялись падежные аффиксы, например, во множественном числе: жена-мъ. жена-ми, жена-хъ; позднее гласный основы отошел к флексии, так что в результате переразложения и опрощения возникли новые флексии -ам, -ами, -ах, которые получили исключительную устойчивость.
Аналогия как морфологический процесс состоит в том, что морфемный состав слова или словоформы изменяется под влиянием сходной парадигмы или словообразовательной модели. Так, слово диалектальный было заменено словом диалектный: прилагательное с суффиксом -н- более соответствует словообразовательной природе русского языка, хотя заимствованные слова и сохраняют составной суффикс -альм-; гениальный, театральный и т. и.
Агглютинацией называется такой морфологический процесс, который состоит в слиянии двух слов, основ или словоформ в одно слово или словоформу. Так, в далеком прошлом личная форма глагола возникла путем слияния глагольной основы и местоимения: ходи-(-мъ>ходимъ, ходи—те > ходите)[3].
2. ТИПОЛОГИЯ ЛЕКСИЧЕСКИХ СИСТЕМ
2.1. Слово как основная типологическая единица языка
Слово – эта основная двусторонняя цельнооформленная и самостоятельно существующая единица языка – уже с давних пор привлекало к себе внимание языковедов. В отличие от единиц других уровней, слово может включать в свой состав различные морфемы – корневые и аффиксальные. Аффиксальные морфемы, в свою очередь, делятся на словоизменительные и словообразовательные. Словообразовательные морфемы могут быть различными как по своему содержанию, так и по своей форме, а также и по положению в слове – префиксы и суффиксы. Способы присоединения морфем в слове могут быть также различными. Это способ агглютинации, когда аффиксальные морфемы присоединяются к корню или основе механически, без изменения их фонемного состава, и способ фузии, когда присоединение аффиксальных морфем сопровождается изменением их фонемного состава.
Способность слова в ряде языков присоединять к себе словоизменительные и словообразовательные морфемы послужила предметом наблюдений и выводов о типах языков. Так, в индоевропейских языках слово способно присоединять словоизменительные многозначные морфемы, содержащие семы числа, рода и падежа. В русском языке, например, морфема -а совмещает в себе семы именительного падежа, единственного числа, женского рода, например: голов-а, улиц-а и т. д., а также семы родительного падежа, единственного числа, мужского или среднего рода, например: город-а, дерев-а и т. д. Морфема -ем включает, кроме семы «действие» и семы настоящего времени, еще семы первого лица, множественного числа. Такого рода многосемные аффиксальные морфемы носят название флексий или флективных морфем. Языки, в которых слова изменяются с помощью флексий, были отнесены к числу флективных языков, или языков флективного строя.
Кроме рассмотренных выше типов структуры слов, существуют также и такие типы слов, которые допускают присоединение нескольких словоизменительных морфем в линейном порядке. Эта способность объясняется тем, что каждая такая морфема выражает лишь одно грамматическое значение – числа, или падежа, или принадлежности. Поэтому если в процессе высказывания требуется выразить несколько грамматических значений, то к основе слова прибавляется соответствующее число морфем, как, например, в тюркских языках; ср.: тур. koy + ler + imiz +de – в наших деревнях (-ler – морфема множественного числа, imiz- – морфема притяжа-тельности, - de – морфема местного падежа). Как можно видеть из приведенного примера, морфемы в этих языках как бы приклеиваются одна к другой в линейном порядке. Это свойство слов изменяться указанным выше образом получило название агглютинации, то есть склеивания, а языки, в которых существуют слова с указанной выше способностью, получили название языков агглютинативных или языков агглютинативного строя. Это тюркские языки, монгольские, тунгусо-маньчжурские, финно-угорские, японский.
Наконец, существуют и такие языки, в которых слова фактически лишены способности присоединять какие-либо словоизменительные морфемы. Эти слова оказываются, по существу, неизменяемыми, аморфными. Языки, для которых характерны слова названной структуры, получили название аморфных или, по другой терминологии, изолирующих языков.
Рассмотренные выше свойства слова послужили основным критерием создания одной из первых типологических классификаций, морфологической классификации языков, основанной не на генетическом родстве, а на общности свойств слова. Эта классификация с некоторыми дополнениями и уточнениями просуществовала в течение XIX в. и была заменена классификацией, в которой, кроме типологических свойств слова, были учтены признаки и свойства, относящиеся к другим уровням языка.
Тем не менее, слово как основная единица языка и как единица словарного состава языка продолжает сохранять свое значение в типологической характеристике языка, но не как основной и единственный показатель его типологии, а как один из ее основных компонентов.
Слово состоит в чисто структурном плане из корневой морфемы и аффиксальных морфем, которые, в зависимости от своих функций, делятся на морфемы словоизменительные и морфемы словообразовательные. Словоизменительные морфемы, иногда также называемые флективными или реляционными, выражают грамматическое значение, например; дорог-а, дорог-ой, дорог-и. Словообразовательные морфемы используются для образования производных слов.
Но, как известно, слово представляет собой единство структуры, или формы, и содержания, то есть значения. В процессе развития языка многие корневые морфемы приобретают новые значения, что приводит к образованию достаточно сложной семантической структуры. Словообразовательные морфемы, имеющие свое обобщенное значение, присоединяясь к корневой морфеме, образуют новое семантическое целое, отличающееся от исходного значения. Так, например, русская морфема -ик, присоединяясь к корневой морфеме имени, придает новому образованию дополнительное значение уменьшительности. Английская словообразовательная морфема -ness, присоединяясь к корневой морфеме прилагательных, образует существительные с общим значением состояния или качества. Таким образом, как корневая, так и производная единица имеет свои собственные значения, и притом, как правило, не одно.