Смекни!
smekni.com

Концептуальная ситуация и дискурс (стр. 1 из 4)

План работы

1. Структуры представления знаний

2. Ситуация как способ представления знаний о мире

3. Ситуация и дискурс

1. Структуры представления знаний

Анализ работ представителей когнитивной психологии Келлера, Толмена, представителей гештальт-психологии, Ж. Пиаже, Косслинга, Тульвинга, Найссера [Neisser, 1961, 1967], Ж Годфруа [Годфруа, 1992], Р. Солсо [Солсо, 1996], Г.А. Гальперина, А.Н. Ждана [Гальперин, Ждан, 1986] и многих других психологов показал, что главной темой, занимавшей мысли ученых на протяжении многих веков, является структура представления знаний.

Для выявления структур представления знаний, учета взаимосвязи лингвистических и психологических процессов несомненно велика роль восприятия и памяти, без которых невозможно формирование когнитивных структур ([Lenneberg, 1971; Bower, 1975; Brown, 1958; Osgood, 1957; Радугин, 1996], Тульвинг, Ллойд и Маргарет Петерсоны, Скиннер, Бусфилд). Человек отличается от других организмов тем, что он обладает способностью к абстрагированию. В наиболее общем виде мозг человека можно представить как сложную систему обработки и хранения информации. Существовало много предположений о том, как, в каком виде хранится информация, но простота и несовершенство таких структур состояли в том, что во внимание не принимался субъект и возможность неадекватной реакции субъекта (субъектов) в одной и той же ситуации.

В сфере когнитивной лингвистики одним из интереснейших является вопрос о структурах представления знаний, в какой форме и как хранится информация. Мало кто сомневается в абстрактной сущности языка, однако, сама форма абстракции все еще остается до конца невыясненной. В наиболее общем виде мозг человека можно представить как сложную систему хранения и обработки информации. Структуры знаний, именуемых фреймами [Филлмор, 1988], а также схемами (Бартлетт, Найссер [Neisser, 1961]), сценариями [Дейк ван, Кинч, 1988], планами, форматами (BuosfieldandSedgewick) и т. д., представляют собой пакеты информации (хранимые в памяти или создаваемые в ней по мере надобности из содержащихся в памяти компонентов), которые обеспечивают адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций.

Одной из первых и безусловно простых структур представления семантических данных высокого уровня явились "сценарии" - т. е. набор объединенных временными и причинными связями понятий высшего уровня, описывающий упорядоченную во времени последовательность стереотипных событий. Простота таких "сценариев" состояла в том, что во внимание не принимался субъективный фактор, а также возможность неадекватной реакции субъекта (субъектов) в одной и той же ситуации.

В лингвистике утвердилось в большей степени понятие "фрейма" [Филлмор, 1988]. По Ч.Филлмору, исходный набор данных любой теории, предназначенной для объяснения семантической структуры естественного языка, должен включать:

1) множество засвидетельствованных и возможных языковых форм;

2) контексты или окружения, в которых эти языковые формы реально представлены или могут быть представлены;

3) множество интуитивных суждений об этих формах, реализованных в соответствующих контекстах.

Структуры знаний играют существенную роль в функционировании естественного языка, с их помощью устанавливается связность текста на микро- и макроуровне, обеспечивается вывод необходимых умозаключений, они "поставляют" контекстные ожидания, позволяющие прогнозировать будущие события на основе ранее встречавшихся сходных по структуре событий [Герасимов, Петров, 1988]. Конкретное речевое событие рассматривается через "призму" разных фреймов. При многообразии точек зрения на возможные способы представления знаний мы считаем, что наиболее уместной структурой представления знаний является деятельностный (или динамический) фрейм, т. к. он базируется на деятельности субъекта и дает точное представление о структуре отношений: "S- деятельность -O". В структуре фрейма обязательно (или как правило) представлены такие характеристики, как процессуальность, субъект речи (хотя в разных ситуациях в этом субъекте выделяют разные свойства и характеристики), объект речи или ее адресат, мотив или потребность, интенция или речевое намерение, цель, содержание или предмет речевого общения, языковые или семиотические средства. Объектом исследования в психолингвистике всегда является совокупность речевых событий или речевых ситуаций. Согласно идеям Л.С. Выготского, в основе порождения речи лежит действие или операция. В семантике понимания языковые формы являются словами и текстами; контексты включают доступные для подробного описания предпосылки, перспективы, ориентации, продолжающиеся виды деятельности и т. д., а интуитивные суждения составляют исходные данные для понимания. Необходимо раскрыть сущностные связи между языковыми текстами и достижением полного понимания этих текстов в их окружении [Филлмор, 1988], что возможно только на базе ситуационного основания дискурса. Именно ситуация включает и те аспекты понимания языковых выражений, которые в первую очередь входят в описание языка, и те, которые в точном смысле относятся к описанию различных видов деятельности и рассуждения, в сферу которых вовлекаются носители языка в процессе порождения и понимания языковых текстов. Языковая компетенция носителей языка взаимодействует с другими видами знаний и умений. В процессе понимания текста и его интерпретации, мы активизируем и используем внутреннюю когнитивную информацию: убеждения, мнения или установки, относящиеся к событиям, а кроме того, мотивации целей или задачи, связанные с обработкой информации. Восприятие и понимание каких-либо событий происходит не в вакууме, а в рамках ситуаций и социальных контекстов [Дейк ван, Кинч, 1988]. Человек, используя или конструируя информацию о взаимосвязях между событиями и ситуациями, располагает тремя видами данных, а именно: а) информацией о самих событиях; б) информацией о ситуациях, или контексте; в) информацией о когнитивных пресуппозициях. Люди способны гибко использовать информацию разных видов. Несмотря на то, что информация представляется неполной, происходит конструирование ментальных представлений события или происшествия и его последствий, остающихся в памяти. Восприятие рассказа о происшествии, его понимание также требует построения ментальной модели. Однако репрезентация самого происшествия и репрезентация рассказа о происшествии не будут совпадать. Во втором случае мы получаем представление вербализованной версии говорящего о случившемся. Но общая черта того и другого когнитивного процесса состоит в том, что свидетель происшествия и слушающий историю конструируют в памяти некоторое представление на основе визуальных или языковых данных. Естественно, что конструирование представления осуществляется не только на основе визуальных и вербальных данных - таких, как движение объектов, поведение людей (происходящие события) или произнесение высказываний, образующих рассказ. Оно скорее представляет интерпретацию событий и высказывания. В обоих случаях они конструируют значение: события интерпретируются как "происшествие", а языковое сообщение как "рассказ о происшествии". Так или иначе имеет место семантический аспект обработки текста. Конструирование представления происшествия или рассказа о происшествии, в частности, значения воспринимаемого материала, происходит практически одновременно с осуществляющейся обработкой этого материала. Понимание осуществляется оперативно, т. е. параллельно с обработкой воспринимаемых данных. Конструирование ментального осмысленного представления возможно при том условии, что необходимо располагать более общими знаниями о таких событиях. Сходным образом, очевидец и слушатель могут интерпретировать события в свете прошлого опыта, для которого были характерны аналогичные события и которые могут быть использованы при формировании более общих знаний. Говорящие или субъекты конструируют представление не только соответствующего текста, но и социального контекста, и эти два представления взаимодействуют. Когнитивность - это и социальное событие. Ситуация контролирует такое взаимодействие: нельзя говорить что угодно в любой ситуации, т. е. у ситуации существуют ограничительные параметры. Хранящийся в памяти фрейм ситуации имеет способность обновления по мере накопления информации. Она может инкорпорировать предыдущий опыт. Мы постоянно сравниваем данное представление с тем, что мы уже знаем о подобных ситуациях. Использование знаний зависит от целей субъекта, языка, объема знания, имеющегося в тексте, и т. д. В большинстве случаев понимание связано с личными мнениями, оценками. Субъект, производя поиск связей между фактами, определяет локальную связность текста. Соотнесенные таким образом кореферентные выражения обозначают тождественные референты: индивидуальные объекты или лица. Вербальный материал организуется в памяти по линиям связной информации, контекстуальная информация позволяет соотнести ее с уже имеющейся. Субъекты стремятся к установлению смысловых связей как можно скорее, не ожидая завершения предложения или фразы, так как устанавливается общая связь на основе локальных связей и знаний пользователя о каких-то ситуациях, сходных с той, что представлена в дискурсе, т. е. информации, хранящейся в долговременной памяти. В этом случае мы говорим о глобальной связности текста и о его макроструктуре. Это теоретическое понятие применяется для обозначения того, что обычно называется сутью, общим содержанием, темой или топиком текста. Субъекту нет необходимости ожидать завершение абзаца, главы или целого текста, чтобы понять, о чем идет речь в тексте или в его фрагменте. Другими словами, о теме текста можно догадаться уже после минимума текстовой информации. Использование знания в понимании текста означает способность соотносить текст с некоторыми имеющимися структурами знания в долговременной памяти. Эти структуры сугубо индивидуальны и образованы по признаку сходства с хранящимися в памяти ситуациями. Они субъективны и различны у каждого человека. У нас есть субъективные кластеры опыта, связанного с городом, в котором мы живем; домом, друзьями, местом работы и т. д. Они более гибки и подвижны по сравнению со сценариями и фреймами. Кроме того, в них имеются пустые места для заполнения их дополнительной информацией [Дейк ван, Кинч, 1988]. Наша память способна "узнавать" ситуацию по определенным признакам и извлекать нужную схему из структур знаний. Между соотнесенностью фактов, что бывает возможным в результате употребления кореферентных наименований, и ситуацией существует взаимосвязь. Кореференция - это явление, позволяющее выявить "семантическое содержание" коммуникативного акта, референциальной основой которого является ситуация. Понятие кореференции не будет иметь существенного значения в когнитивной процедуре понимания, если у нас нет возможности координировать кореференцию с ситуацией. Кореференция - это лингвистическое явление, в то время как когнитивность относится к сфере психологии, но только при их взаимодействии можно рассматривать текст как коммуникативную систему. Подобная дихотомия закономерна из-за существующей проблемы соотношения мышления и речи.