Теория фреймов была введена М. Минским и "стала одной из значительных когнитивных моделей, появившихся за последние годы". Фрейм, как подчеркивает А.В. Плешакова, не является чужеродным понятием для лингвистов. Среди лингвистических истоков теории фреймов она называет падежную грамматику Ч. Филлмора, теорию "фундаментальных реляций" Дж. С.Милля, теорию семантического поля И.Трира, теории лексического толкования, разработанные в модели "Смысл – Текст" (Ю.Д. Апресян, И.А. Мельчук) и др. В психологии понятию фрейм соответствует понятие гештальта, прототипа.
Гносеологический аспект в жизни индивидуума играет первостепенную роль. Что я могу знать о мире, как он устроен, каковы механизмы взаимодействия одного элемента с другим. Человеческий разум проникает в различные сферы бытия, раскладывая по "полочкам" получаемую информацию. Категоризация, или в более широком смысле концептуализация мира, является одной из неотъемлемых качеств человеческого духа. Но как подчеркивает Р.М. Фрумкина, категоризация отличается от концептуализации весьма важными моментами. Термин категория пришел в лингвистику из психологии и культурно-антропологической традиции. Процесс категоризации поясняется автором на примере нахождения обобщающего слова в применении к ряду объектов, объединенных, по крайней мере, одним общим признаком (кукла, кубик, шарик - это все игрушки). Категоризируя, человек структурирует мир. В свою очередь, структурированность и упорядоченность мира заставляет человека находить, выделять и обозначать тот или иной объект реальности. Таким образом, под категоризацией в психологической и психолингвистической традиции понимается "… способ установления и выражения в языке преимущественно иерархических отношений, т. е. таких, как общее-частное, класс-член класса". Но, как отмечает автор, остальные аспекты "преломления наивной картины мира в языке остаются в тени" (там же). Субъект – наблюдатель – пространство мира, говорящий – время действия в мире, говорящий – ситуация и т.п. описываются словом концептуализация, а не категоризация.
Понятие категории, как одной из познавательных форм мышления человека, восходит к Аристотелю, который видел в категории наиболее общий род высказываний и утверждал, что все категории (качество, количество, действие и т.п.) – высказывания относительно такого подлежащего, как "сущность".
Введенное Аристотелем понятие о категориях трудно переоценить, и невозможно поставить под сомнение его значимость для всех наук и научного мышления, однако с развитием когнитивного подхода, как отмечает Кубрякова Е.С. в "Кратком словаре когнитивных терминов", "взгляды на сущность процесса категоризации были подвергнуты радикальному пересмотру".
Кубрякова Е.С., как и многие другие исследователи, связывают истоки нового понимания категоризации с именем Л. фон Витгенштейна, который, как указывает автор "в своем блестящем анализе значений слова "игра", пытался показать, что все подобные значения связаны лишь "фамильным сходством", т. е. наличием у попарно сравниваемых значений какого-нибудь общего признака". Такой подход, в частности, дал, на наш взгляд, ответ на один из поставленных когнитивной наукой вопросов о процессе, содержании и мотивации категоризации, плодотворно развитый затем Дж. Лакоффом и нашедший свое отражение в так называемом прототипическом подходе и прототипической семантике.
Теория прототипов была разработана американским психологом Э. Рош. В исследованиях как отечественных, так и зарубежных лингвистов мы можем найти много ссылок на ее работы.
В своих трудах Рош отталкивается от положения структурности и организованности мира. Именно эта упорядоченность отражается в наших представлениях в виде категорий. Упорядоченность находится во всем, в том числе и в самой категории, в которой Рош выделяет центральную часть, именуемую прототипом, и периферийную сферу, т. е. множество членов, которые соотносятся с прототипом по-разному. При этом в сознании конкретного языкового социума прототипом будет тот объект категории, который обладает "психологической выделенностью", или салиентностью (от англ. salience). В качестве примера можно привести категорию фруктов, в которой для американцев прототипом будет являться апельсин, а для русских – яблоко. Члены категории могут обладать неравным статусом, т. е. не полностью повторяющимися признаками, и соотноситься друг с другом не по принципу наличия необходимых критериев, а по принципу их "фамильного сходства" или близкого расположения в сети значений к прототипу.
Проблема категории тесным образом связана с проблемой концепта – многомерного ментально-вербального образования, включающего в себя как минимум три слоя: понятийный, образный и телесно-знаковый. Категории образуются вокруг концептов, входят в них и являются их "строительным материалом". Концепты в свою очередь образуются благодаря процессу познавательной деятельности человека, под которым подразумевается осмысление окружающей действительности. Таким образом, мы подходим к понятию концептуализации, которое следует в современной когнитивной лингвистике отличать от понятия категоризации.
Как концептуализация, так и категоризация связаны со структурированием знаний. Но эти оба понятия, как указывает Е.С. Кубрякова "различаются по конечному результату и / или цели деятельности. Первое направлено на выделение неких минимальных единиц человеческого опыта в их идеальном содержательном представлении, второе – на объединение единиц, проявляющих в том или ином отношении сходство или характеризуемых как тождественные, в более крупные разряды".
Концептуализация – это, своего рода, видение, восприятие и организация мира, и каждый естественный язык отражает определенный способ "понимания" мира и, соответственно, носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков.
Говоря о концептуализации, мы обращаемся к проблеме языковой картины мира, активно исследуемой в современной лингвистике. Большинство лингвистов используют этот термин в качестве условного обозначения отраженной в языке концепции мира, которая свойственна определенному этносу в определенный исторический период его развития. "В каждом естественном языке отражается определенный способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка".
В целом представление о концептуализации наших представлений о мире и о роли языка в этом процессе связано со сменой базовой установки рассматривать язык "в самом себе и для себя" на лингвистику антропологическую, предполагающую изучать язык в тесной связи с человеком, с его духовно-практической деятельностью.
Рассматривая вопрос о картине мира, исследователи, прежде всего, различают концептуальную и языковую картины, отмечая при этом, что в создании концептуальной картины мира участвуют разные типы мышления, делая ее богаче языковой картины мира. Картина мира не отражает мир как зеркало, а интерпретирует его являясь результатом миропонимания, мировидения. Обе картины мира связаны между собой. Так Б.А. Серебренников пишет: "Язык означивает отдельные элементы концептуальной картины мира. Это означивание выражается обычно в создании слов и средств связи между словами и предложениями… язык объясняет содержание концептуальной картины мира, связывая в речи между собой слова". Одна из функций языковой картины мира, как отмечает автор, – это "экспликация средствами языка концептуальной картины мира". Языковая картина мира выражает концептуальную картину мира, используя слова и их значения, словоизменительные и словообразовательные формативы, синтаксические конструкции. В языковой картине мира мы находим два противоположных представления о мире, выраженных средствами лексической семантики (интегральная языковая картина мира) и грамматической семантики (дифференциальная языковая картина мира). Каждая картина мира (как концептуальная, так и языковая) имеет свои средства выражения. В сфере грамматической семантики языковая картина мира представлена грамматическими категориями (родом, числом, падежом и т. п.), в области лексической семантики она репрезентируется понятийными полями, семантическими полями, лексико-семантическими группами, ассоциативными полями.
Содержательным элементом языковой картины мира по Ю.Н. Караулову является семантическое поле, единицей же концептуальной картины мира – константы сознания. Он говорит о том, что концептуальная картина мира представляет информацию, выраженную в понятиях, а основу языковой модели мира составляют знания, находящиеся в семантических полях, категориях, состоящих из слов и словосочетаний, по-разному организованных в рамках этого поля того или иного естественного языка.
Заменяя введенный Л.В. Щербой термин "обывательский" на "наивный" по отношению к языковой картине мира, Ю.Д. Апресян обобщает взгляды большинства исследователей четырьмя моментами:
"1. Каждый естественный язык отражает единую систему взглядов, своего рода коллективную философию по-своему, которая навязывается в обязательном порядке всем носителям языка.
2. Свойственный языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти специфичен, и это не может не отразится на восприятии мира тем или иным языковым сообществом.
3. С другой стороны он "наивен" в том смысле, что во многих существенных деталях отличается от научной картины мира. Но при этом наивные представления отнюдь не примитивны. Они отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир.