Как видно из приведенного разграничения, звукоподражания занимают в нем немаловажное место, так как представляют собой весьма прочный пласт лексики словаря литературного языка, активно используемый в художественной литературе для создания образности, экспрессивности, индивидуальности звучания, для организации фоники текста. В этом смысле звукоподражания выступают также в качестве фонетических выразительных средств языка.
Ни один писатель, ни один мастер художественной прозы – независимо от манеры его творчества, тематики и жанра произведений, – не может обойтись без употребления слов-звукоподражаний. Ведь любое художественное произведение представляет собой, помимо всего прочего, последовательность звуков. Однако, чтобы воздействовать на читателя эстетически, автору, как правило, недостаточно опираться только на звучание текста. «Музыкальный эффект художественного текста достигается в единстве звучания и значения» [63]. Такая сочетаемость означающего и означаемого наблюдается, как известно, именно у звукоподражаний. Степень и характер их использования будут индивидуальными у каждого автора. Звукоподражание в художественном тексте можно встретить в роли непосредственно ономатопоэтической единицы, называющей конкретный звук живой или неживой природы, человеческой деятельности, так и в составе метафор или других средств языковой выразительности. Подтверждение тому можно отыскать в литературе на любом языке, в том числе и на языках, на материале которых построено данное исследование. Причем, как в поэзии, так и в прозе ономатопея одинаково активно используется для создания различных видов образности.
Вот пример из русскоязычного произведения:
· «Я чувствовал, что мы понеслись еще быстрее прежнего; ветер уже не выл и не свистал - он визжал в моих волосах, в моем платье ... дух захватывало ...» [2, c.15].
Ономатоп «визжал» замечательно подходит для передачи метафоричного характера воющего ветра, для создания порывистости движения и атмосферы бури в присутствии призрака, несущего главного героя в небо. На основное значение ономатопоэтической единицы наслаивается добавочное, возникающее из-за контекстного соседства с другими ономатопами и существительным «ветер». Это возникшее значение становится базой для семантической и синтаксической сочетаемости слова в предложении и начинает преобладать. Так, метафора раздвигает границы сочетаемости звукоподражания, наделяя его признаками, изначально ему не свойственными. Поскольку же переносное значение слова выявляется только в контексте, то метафорическому переосмыслению подвергается целиком все словосочетание.
В примере из англоязычного произведения автора LeeEmmett благодаря звукоподражанию метафорический смысл обретает дождь «rain», который, как живое существо, шлепает мелкими каплями («pattersandsplatters»)по ветровому стеклу автомобиля:
· «Rain patters and splatters,
Drops, plops on windscreen.
Meditative silence shatters,
Fresh gust wakes from daydream» [67].
Из франкоязычной литературы приведем следующую строфу стихотворения Виктора Гюго «Pluie d'été» из сборника «Odes et Ballades», в которой описывается дождь:
· …Et l'horizon insaisissable
Tremble et fuit sous leurs plis trompeurs.
On voit seulement sous leurs voiles,
Comme d'incertaines étoiles,
Des points lumineux scintiller,
Et les monts, de la brume enfuie,
Sortir, et ruisselants de pluie,
Lestoitsd'ardoise étinceler [68].
Следуя за авторами, решающими проблему перевода ономатопов, нужно отметить, что семантика ономатопоэтических единиц любого уровня в любом случае может быть передана средствами другого языка. Проблема заключается лишь в том, как выбрать эквивалент, соответствующий цели коммуникации. Если принимать во внимание «эмоциональную функцию, то необходимо учитывать не только семантику, но и образность выражения, стиль повествования» [44, c.10]. При этом неизбежно возникновение некоторых сложностей и расхождений с оригиналом, что всегда происходит при художественном переводе.
В конце главы хотелось бы изложить материал, связанный с переводами Л. Кэрролла и местом проблемы звукоподражаний в них. Этот шаг в исследовании мы обосновываем тем, что основной исследовательский материал был взят из аутентичного текста сказки Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес» (L. Carroll «AliceinWonderland») и его переводов на французский («Alice au pays des merveilles») и русский языки, выполненные HenriParisot и А.Н. Рождественской соответственно. Как отмечает еще один переводчик Кэрролла, Н. М. Демурова, это произведение Кэрролла, «безусловно, принадлежит к числу самых трудных для перевода произведений мировой литературы. Несмотря на то, что количество языков, на которые переводили "Алису", достигло почти полусотни (среди них такие "экзотические" языки, как суахили, эсперанто, язык австралийских аборигенов) и что на многие языки она переводилась не один раз, до сих пор не существует единого принципа ее перевода» [25, c.4]. Только среди русских авторов, которые пытались выразить через перевод свое понимание творчества Кэрролла, можно назвать не менее десятка лиц. Это и Н.С. Соловьева, работавшая под псевдонимом Allegro, и А. Н. Рождественская, перевод которой используется в работе, и А. Д’Актиля, В. А. Азова, А. Оленича-Гнененко, Т. Л. Щепкиной-Куперник, переводившей поэтические вкрапления в прозаическое повествование Л. Кэрролла, а также более поздние переводчики Б. Заходер и А. Щербакова. С французской версией сказки можно познакомиться благодаря работам HenriMorrin, NicoleClaveloux или AureliaGlandin, перевод которой датируется 2006 годом.
К обычным трудностям, связанным с переводом иноязычного автора, отдаленного от нас целой эпохой, в которой царили другие нравы и представления о действительности, литературные установки и условности, в случае с Кэрроллом прибавляется еще одна. Дело в том, что “могущественнейшим персонажем” сказки Кэрролла является «не какое-либо лицо, а английский язык» [51; цит. по 25, с.5]. Алиса, а с нею и сам автор пристально изучали необычные и порой своевольные алогизмы и странности самого английского языка, никогда не боялись экспериментировать с ним. Конечно, подобного рода эксперименты встречаются у многих других писателей, как зарубежных, так и отечественных. Но если говорить о Л. Кэрролле, в его творчестве они занимают очень важное и видное место. Конечно, в первую очередь, исследователи данного автора назовут метафоричность и неумолимую игру слов в его сказках, нередко построенную на особенностях самого языка, что практически непереводимо. На наш взгляд, немаловажную роль в таком языковом своеобразии «Алисы в стране чудес» играют различные звукоподражания, органично вливающиеся в состав других художественных приемов, использованных писателем. Именно поэтому в рамках исследования ономатопоэтических единиц для анализа нами было избрано данное произведение из числа прочих англоязычных авторов.Рассмотрев основные особенности художественной литературы как объекта перевода, основные отличия художественного языка, используемого для создания поэтических и прозаических произведений, а также выделив специфику идеофонов и звукоподражаний как компонентов языка художественной литературы, мы пришли к выводам, что:
· художественный текст представляет собой особый вид текста, к переводу которого следует относиться иначе, чем к переводу научной или публицистической литературы, текстов официально-делового характера;
· на оригинальный художественный текст оказывают влияние многочисленные факторы, в числе которых автор произведения, специфика самого произведения, его смысловая направленность, языковое своеобразие, национально-культурный пафос, личность переводчика и др. Каждый из вышеперечисленных моментов должен учитываться при переводе и находить отражение в окончательном варианте текста перевода;
· идеофоны и звукоподражания составляют неотъемлемую часть языка художественной литературы, как прозаического, так и поэтического. Их частотность, повторяемость влияют на характер звуковой организации речи произведения, что находит подтверждение практически каждом произведении мировой литературы;
· явление звукоизобразительности помогает автору произведения создать яркий психоакустический образ, воплотить индивидуальынй эмоционально-экспрессивный замысел писателя или поэта, что должно быть полноценно отображено переводчиком в его варианте аутентичного художественного текста.
ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА АГЛОМЕРАТОВ ЗВУКОИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ЕДИНИЦ
3.1 Особенности перевода звукоизобразительных единиц
Принимая во внимание то, что звукоизобразительные единицы с наибольшей частотой встречаются в художественной литературе, о чем упоминалось в предыдущей главе работы, необходимо отметить, что их перевод представляет специфическую сложность даже для профессионала в области художественно перевода.
Являясь одним из мощных экспрессивных средств языка, звукоизобразительная лексика широко используется в художественных текстах для передачи эмоционально-чувственного мира, задуманного автором. Поэтому каждый переводчик художественной литературы неизбежно сталкивается с проблемой перевода идеофонов и ономатопов. Следуя основным правилам переводоведения, переводчики прибегают к использованию в тексте либо полных аналогов, или эквивалентов, либо неполных соответствий, или опускают исследуемое нами явление при переводе, заменяя его стилистически и эмоционально нейтральным словом, таким образом, передавая «не сказанное, а подразумеваемое» [31, c.146].
Подбирая эквивалент к тому или иному звукоизобразительному слову, переводчик непременно попытается сохранить ту функцию, которую оно выполняло в тексте языка оригинала. Согласно Л.А.Гороховой, к подобным функциям относятся: звукоизобразительная, дескриптивная, идентифицирующая, характеризующая, функция интенсивного эмоционального воздействия, симплифицирующая, функцию экономии языковых средств, эстетическая и экспрессивная функции [23]. Так как способы передачи фонестем и ономатопов зависят от функции, выполняемой ими в тексте, необходимо рассмотреть особенности перевода исследуемых нами единиц в функциональном аспекте, опираясь на классификацию Л. А. Гороховой, изложенную ранее: