Тесные контакты этологии с психологией развития ребенка сложились уже давно, оказались вполне органичными и дали немало полезных результатов. Этология привнесла в это содружество метод непосредственных наблюдений за детьми в условиях, максимально приближенных к естественным. Однако сейчас от нее требуется нечто большее. Богатый опыт этологии в «анатомировании» сложнейших поведенческих конструкций и в категоризации их структурных элементов должен быть использован для того, чтобы заменить повседневный язык психологии с его субъективностью оценок строгой и операциональной терминологией. «Тиски принятой в нашей культуре категоризации (форм поведения – Е.П.) столь сильно воздействуют на мышление исследователя, что они представляются главной помехой для прогресса наук о поведении человека», – пишет автор [22, с. 429]. Проблема адекватной номинации явлений особенно остро стоит в сфере изучения принципов мышления и сознания. Другая задача – дальнейшее усиление связей между этологией, психологией развития и психиатрией. Вообще говоря, поведение ребенка должно рассматриваться как многоуровневая система с учетом всех ее переменных – от биохимического обеспечения до чисто социологических аспектов. По мнению автора, уже сделаны первые шаги в попытках применить к анализу детского поведения методологию, разрабатываемую для расшифровки функционирования объектов сложной системной природы, однако основная работа – еще в будущем.
Переходя к вопросу о возможной форме взаимодействия этологии с недавно появившейся на научной сцене социобиологией, Н.Блартон Джонс высказывает целый ряд критических замечаний в адрес последней. Интересно, что уже в этот период младенчества социобиологии многих беспокоила возможность истолковать ее идеи в духе социалдарвинизма. На это обстоятельство указывает и Н.Блартон Джонс. Обсуждая объяснительную ценность дедуктивных построений В.Гамильтона и Р.Триверса, автор отдает должное их новизне и оригинальности, но неоднократно подчеркивает, что проводимая ими идея генетической обусловленности социального поведения человека выглядит умозрительной, и что роль естественного отбора как ведущего фактора в становлении этики может быть сильно преувеличена. По мнению Н.Блартон Джонса, «...на первый взгляд аргументы /47/ против приложения теории естественного отбора к поведению человека представляются несметными» [22, с. 431]. Формулируя эту мысль .более конкретно, можно сказать, что «исследования в рамках идеи естественного отбора дают разочаровывающе мало для понимания специфических механизмов мотивации и развития» [22, с. 433]. Автор подчеркивает, что мы не уйдем далеко в понимании сущности поведения человека, если будем ориентироваться главным образом на его «врожденные» (кавычки Н.Блартон Джонса) компоненты. Полезность социобиологии состоит прежде всего в том, что ее дедуктивные схемы оконтуривают возможное поле деятельности этолога, указывая ему области перспективного поиска гипотетических механизмов, управляющих жизнью социума. В задачу этологии входит обнаружение этих механизмов, если они существуют, и расшифровка способов их функционирования на коротких отрезках времени.
В обсуждении третьей линии развития этологии человека Н.Блартон Джонс выходит далеко за рамки нашей темы, подробно обсуждая историю борьбы двух течений в социальных науках: «спиритуалистского», основанного на представлениях о дивергенции человеческих культур как процессе самопроизвольном, не управляемом извне, и «материалистическом», ставящем во главу угла культурной дивергенции экологические и экономические факторы. Соглашаясь в целом с точкой зрения, что большинство человеческих популяций достигло экологического равновесия со своей средой, автор указывает на целый ряд важнейших вопросов, возникающих в связи с этим утверждением. Какова, в частности, природа обратных связей между социумом и средой его обитания? Действительно ли такое равновесие может быть обусловлено действием естественного отбора или же здесь работают совершенно иные механизмы? Как модифицируются культурные ценности, чтобы экологическое равновесие данного социума с его средой оказалось реальным и устойчивым? В тесной связи со всем этим стоит и вопрос об адаптивности поведения индивида и популяции. По мнению Н.Блартон Джонса, мы еще очень далеки от понимания сущности этой проблемы. Автор обсуждает применимость ее к решению концепции итоговой приспособленности индивида, выдвинутой В.Гамильтоном [9], идеи группового отбора и т.д. Н.Блартон Джонс полагает, что данная тема во всей ее многоплановости и теоретической сложности должна явиться предметом новой дисциплины, задача которой – объединить все достижения экологической антропологии (синтез классической антропологии, археологии, этнографии и т.д.), с одной стороны, и поведенческой экологии животных – с другой. Последняя, добавим от себя, имеет своей задачей выяснение природы обоюдных связей между структурой местообитания и способами внутрипопуляционной /48/ организации* {*В качестве типичных примеров см. [18, 33). Подробный обзор идей и литературы см. [9]}. Таким образом, и здесь, по мнению Н.Блартон Джонса, широкий сравнительный подход с учетом зоологических знаний не утрачивает своей полезности (см. следующий раздел, пункт 5).
5. Вклад этологии в познание поведения человека
Только что изложенные взгляды видного этолога новой формации показывают, насколько далеко ушла этология 70-х годов от первоначального варианта «классической этологии». Основные концептуальные схемы последней в их первоначальном виде имеют сейчас, по мнению большинства авторитетных этологов, в основном чисто исторический интерес. Вместе с тем мы не вправе преуменьшать ту поистине огромную роль, которую эти построения сыграли в свое время [7], и то несомненное влияние, которое они оказали на формирование наших сегодняшних представлений о самых общих принципах и закономерностях поведения животных в их естественной среде обитания. Не мог пройти даром и огромный опыт этологии в сфере строгого описания, классификации и категоризации поведенческих феноменов.
Ассимиляция бурно развивающейся этологией идей и методов других дисциплин (в первую очередь – физиологии и психологии), равно как встречное воздействие этологии на стиль мышления и методологию пограничных с ней естественных и гуманитарных наук – все это приводит на рубеже 70-х и 80-х годов к ее слиянию с тем синтетическим комплексом, который все чаще воспринимается и обозначается в качестве единого круга поведенческих и социальных дисциплин. Естественно, что в деятельности ученых, работающих в традициях такого комплексного подхода, зачастую трудно с полным основанием выявить «чисто этологические» мотивы и компоненты. Но мы все же попытаемся сделать это в надежде продемонстрировать реальный вклад этологии в познание человека и одновременно показать перспективность дальнейшего развития истинно научной этологии человека.
Основные направления исследований в этой области мы подразделяем на 5 тем, связанных с анализом экспрессивного поведения, поведения ребенка, коммуникации, социального поведения и социальной организации, с реконструкциями эволюции поведения на ранних этапах антропогенеза. Условность предлагаемой рубрикации обусловлена тем, что выделенные здесь категории широко перекрываются. Действительно, экспрессивное поведение служит средством невербальной коммуникации, тогда как она, в свою очередь, зачастую регулирует социальные взаимодействия и может /49/ служить основой для определенных форм социальной организации; коммуникация между матерью и. ребенком средствами экспрессивного поведения представляет собой взаимодействие, выполняющее функцию социализации ребенка; процесс становления человеческого поведения в антропогенезе затрагивает как тему коммуникации, так и социальной организации, и т.д. Чтобы хотя бы отчасти преодолеть неизбежное в данном случае неудобство перекрывания выделенных рубрик, мы будем пользоваться перекрестными ссылками.
1. Экспрессивное поведение. Первый, весьма внушительный для своего времени обзор этой темы дан Ч.Дарвином в его труде «О выражении ощущений у человека и животных». В этой книге великий натуралист наметил и все три главных пути исследования данного феномена, а именно: прямые наблюдения, анализ поведения субъектов, депривированных от внешних сенсорных воздействий (слепо-глухие дети) и кросс-культурные исследования. Первый метод преследует цель – каталогизации репертуара «выразительных движений». Эти каталоги (по существу – этограммы) могут быть использованы в сравнительных исследованиях для выявления гомологии (в частности, в лицевой мимике) между поведенческими актами у человека и прочих млекопитающих. Поскольку, как хорошо понимал Ч.Дарвин, для гомологизации можно использовать лишь наследственные акты, их строгое отделение от всех прочих, формирующихся под воздействием культурных влияний, требует контроля. Последний осуществим, во-первых, наблюдениями над детьми, не имеющими зрительного и акустического контакта со своим окружением и, таким образом, неспособными к имитации поведения окружающих, и, во-вторых, сопоставлением форм экспрессивного поведения у представителей разных культурных общностей, не имеющих контакта друг с другом.