Все это можно назвать иллюзорно-компенсаторной алкогольной деятельностью, направленной на создание и поддержание искомого эмоционального состояния, особого «алкогольного», то есть иллюзорного, удовлетворения той или иной актуальной потребности.
Для того чтобы понять специфику этой деятельности, достаточно сравнить ее (в особенности у людей, уже больных алкоголизмом) с деятельностью здорового человека. Возьмем, например, столь важную для каждого потребность в удовлетворяющей его самооценке. Здоровый человек обычно старается ставить перед собой те цели и задачи, достижение которых будет достаточно высоко оценено окружающими и им самим, что приведет к поддержанию и повышению его самооценки.
Совершенно иной способ организации деятельности, направленной на поддержание самооценки, самоуважения, типичен для людей, злоупотребляющих алкоголем и больных алкоголизмом. Как отмечает советский ученый К. Г. Сурнов, специально исследовавший в 1982 году этот вопрос, важнейшей особенностью алкогольного способа удовлетворения потребностей является подмена объективных результатов реально осуществляемых действий субъективными переживаниями.
Необходимо к тому же отметить, что искомые субъективные состояния обычно не достигаются пьющим человеком в одиночку. Иллюзорно-компенсаторная деятельность требует достаточно развернутого «разыгрывания» этих состояний, для чего и необходимы компания, собеседник, слушатель, зритель.
Человек ищет в вине значительно большего, чем состояние простой эйфории. Психологические причины здесь глубже: они кроются в тех иллюзорных возможностях удовлетворения желаний и разрешения конфликтов, которые дает состояние опьянения.
Почему далеко не все, а лишь малая часть несовершеннолетних, знакомых со вкусом алкоголя и так или иначе вовлекаемых в выпивки, встает на путь регулярного пьянства? Почему не все, а лишь некоторые быстро и прочно усваивают нехитрую «психотехнику» иллюзорно-компенсаторной алкогольной деятельности? Почему именно они, а не другие становятся ранними алкоголиками?
Известно, что уже старший школьник раскрывается как личность. Однако личность эта еще глубоко незрелая, во многом дисгармоничная. Сознание пока во многом оторвано от реальности, представления о людских взаимоотношениях, оценки своих и чужих поступков несоразмерны действительным отношениям людей. Дети часто судят по принципу «все или ничего», их внутреннее зрение носит как бы контрастный характер, не различая еще сложности мира, его полутонов. При всем стремлении к самостоятельности и взрослости, при всем внешнем упрямстве подросток нередко сам точно не знает, чего хочет, каких конкретных жизненных и нравственных целей желал бы достичь.
Большая или меньшая выраженность всех указанных особенностей психологического порядка способна сказаться в какой-то мере на склонности подростка к усвоению им иллюзорно-компенсаторной алкогольной направленности.
Следующий затем юношеский возраст во многом выравнивает проявления черт, характерных для подростка, — как внешних (пропадает угловатость движений, резкость манер, ломкость голоса), так и внутренних. Наступает время выбора профессии.
Если ребенка легко увлечь внешним блеском, показной бравадой, самим по себе поступком без учета его последствий, то юноша уже видит слабости многих привлекательных для отрочества героев и может без труда развенчать их. Он уже не рубит с плеча: хороший — плохой, трус — смелый, а предварительно думает, сопоставляет и лишь затем помещает тот или иной поступок в значительно более сложную, чем у подростка, систему нравственных координат.
Почти во всех случаях юношеского алкоголизма мы встречаемся с неблагополучной средой: неполная семья, пьяница-отец, безнадзорность и т. п. Характерной чертой является в большинстве случаев «пьяный быт», наглядное восприятие ребенком с ранних лет традиций пьянства, вида и поведения пьяных как привычного, повседневного атрибута.
Второе, на что обращают внимание психологи (Б.С. Братусь и др.), — весьма нередкая мозговая недостаточность, выраженная часто в стертой форме и обусловленная травмами головы, неблагоприятно протекающей беременностью, отягощенными родами и т. д.
Указанные два момента составляют важнейшие предпосылки юношеского алкоголизма: первый обусловливает содержание и раннее усвоение алкогольных обычаев, установок микросреды, второй—- те особые, отягощенные по сравнению с нормой обстоятельства, в которых разворачиваются и формируются психические процессы.
Однако встречаются подростки-алкоголики, у которых не выявляется даже легкой мозговой недостаточности и нет «семейной отягощенности». Но во всех этих случаях, как правило, наблюдается то, что именуется педагогической запущенностью, отсутствует родительский надзор и помощь, воспитание заменяется наказанием и т. п.
Было бы ошибкой думать, что подросток ввиду своего отягощенного по тем или иным причинам психического развития выбирает в качестве первейшей потребности алкоголь. Как правило, выбирается не алкоголь, а компания, в которой обязательным элементом общения, времяпрепровождения является выпивка. Эта компания, которую называют «уличной», «дворовой», может быть однородной по возрасту или, что чаще, разнородной, с двумя-тремя старшими «заводилами». Чем же привлекают подростков эти компании?
Главное это то, что в «уличной» микросреде ребенок с рассмотренной выше предысторией находит группу себе подобных «изгоев». Именно в этих группах будущие алкоголики находят реальное поле самоутверждения, могут обрести, наконец, «высокий статус», проникнуться самоуважением, чего они не в состоянии были сделать ни в школе, ни в своей семье.
Группа, особенно сначала; кажется новичку полной демократизма, теплоты, спаянности. И употребление алкоголя занимает здесь как бы особое положение. Именно выпивка нередко играет роль своеобразного посвящения в члены группы. Умение пить символизирует в группе взрослость, воспринимается как признак особой силы и мужественности.
Советские психологи Б. С. Братусь и П. И. Сидоров так описывают процесс приобщения к пьянству молодежи. Все подчас начинается с попыток «культивирования» эйфории опьянения, что достигается особой эмоциональной заражаемостью, предвосхищением, подъемом в период подготовки и ожидания выпивки, коллективной взаимоиндукцией в процессе принятия спиртного. Для этих целей используются и громкая ритмическая музыка, и порой даже медикаментозные средства, усиливающие оглушение.
Стиль алкоголизации, принятый в «алкогольной компании», начинает постепенно восприниматься как естественный и нормальный, окончательно формируя психологическую готовность к некритическому восприятию бытующих тут алкогольных обычаев. Алкоголизация становится все более частой. Обычной, само собой разумеющейся нормой поведения становится употребление спиртных напитков .перед танцами, в выходные дни, при встрече с друзьями и т. д.
Во многих таких группах обнаруживается и достаточно жесткая внутренняя их структура с наличием лидеров группы, в числе которых часто бывают лица, состоящие на учете в милиции, в инспекции по делам несовершеннолетних, ранее судимые. Вновь принятый член группы зачастую «обречен» на прохождение «обязательной программы», начинающейся с хулиганских действий в состоянии опьянения и заканчивающейся серьёзными правонарушениями.
С началом злоупотребления алкоголем у несовершеннолетних сразу же возникают конфликты в учебном заведении, на работе, в семье. Однако, как правило, это противодействие ограничивается либо мерами репрессивного характера (подросткам делают выговоры, порицания), либо их «пугают» последствиями алкоголизма, пагубными перспективами связи с «дурной компанией».
Подобные меры, будучи негативными, не могут оградить подростка от «алкогольной компании», поскольку не в состоянии удовлетворить эмоциональные запросы и ожидания, потребность в интимно-личностном общении, ощущении собственной значимости, силы и т. п.
«Алкогольная» же компания пусть в извращенной форме, но предлагает ему все это. В подобной ситуации сопротивление, а тем более репрессии лишь увеличивают внутреннюю сплоченность компании, отрезая или во всяком случае крайне затрудняя путь возвращения ее членов к благополучному детству.
Углубление конфликтных ситуаций приводит к тому, что подростки чаще всего легко и без сожаления прерывают учебу в школе, ПТУ, техникуме. Не удерживаются они долго и на одном месте работы, мотивируя уход (обычно скандальный) тем, что не нравится ранее привлекавшая специальность. Однако при устройстве на другую работу история повторяется.
Утрачивается не только определенность в вопросах.
Профессиональной ориентации, но сама установка на трудовую деятельность. Работа начинает рассматриваться лишь как средство получения денег на алкоголь, а круг активной социальной жизни ограничивается проблемами и интересами «алкогольной компании».
С развитием алкоголизации «внешние» обычаи потребления спиртного как бы становятся «внутренними» алкогольными установками, которые, в свою очередь, активно утверждают воспринятые некогда обычаи и способствуют их передаче следующим поколениям, — порочный круг замыкается. И чем моложе возраст начала злоупотребления, тем быстрее замыкается этот круг.