3. Интеграция определенных секторов экономики среди наций создаст функциональное давление на интеграцию родственных секторов экономики. Как следствие, постепенное и прогрессивное переплетение национальных экономик.
4. Более глубокая интеграция будет организована не только высшим органом власти. Постепенно, общественный интерес, чья лояльность до сих пор относилась к национальной власти начнет осознавать перемещение в сторону этого органа. Они переместят свою преданность и деятельность соответственно, потому что они ищут наиболее эффективный путь для удовлетворения своих материальных интересов.
5. Углубление экономической интеграции создаст надобность дальнейшей институализации, так как более экспансивная интеграция затребует больший регулятивный комплекс.
6. Политическая интеграция более или менее неизбежный результат экономической интеграции.
7. Постепенная экономическая интеграция вместе с определенным уровнем наднациональной институционализации является эффективным путем создания длительной системы безопасности.
Было очевидным, что для архитекторов послевоенной интеграции имели целью некоторую форм политического союза между государствами на европейском континенте.
Политический союз и мир будут следствием экономического переплетения. Но это не произойдет без создания «целевых» институтов. Они должны быть созданы со специфическим намерением руководства процессом интеграции. Наднациональные институты станут хранилищами знаний для обеспечения продолжительного процесса интеграции и долговечности интеграционных процессов. Для Моне, институты могут воплощать и кристаллизовать идеи в сфере реальной политики и таким образом способствовать реальным и продолжительным изменениям.
Основные аргументы неофункционалистов выглядят в следующем. Два или более государств договариваются интегрироваться в определенной отрасли экономики. Для достижения этой задачи более эффективно, они договариваются основать наднациональный «высший орган власти» для наблюдения за происходящим. В то время, как интеграция в выбранном секторе экономики достигает определенных результатов, полная польза от интеграции не будет достигнута пока смежные области экономики не втянутся в интеграционную систему.
Существуют два более или менее автоматических процессов в неофункционалистической модели. Первый, когда экономическая интеграция автоматически генерирует повышенный уровень сделок и соглашений между актерами в регионе. Второй, из-за присущей изнутри политике групп, где просматривается тенденция к формированию новых организаций регионального уровня. Высший орган власти становится ключевым гарантом дальнейшей интеграции. Таким образом, это способствует углублению экономической интеграции в расширяющемся круге секторов экономики и повышенной институционализации власти на региональном уровне.
Неофункционализм также имеет теорию о том, как эти процессы влияют на внутреннюю политику в государствах членах. Выгоды интеграции станут очевидными для внутренних заинтересованных групп, которые будут лоббировать собственные правительства соответственно, так как интеграция будет готова удовлетворить их материальные интересы. Это повлияет на технократически настроенных государственных акторов, которые будут осведомляться о механизмах соединения и повышенного уровня сделок и соглашений на региональном уровне. Как следствие будет повышение поддержки интеграции, которая будет исходить от национальных политических систем в купе с повышенной склонностью со стороны государственных акторов обсуждать интегративные аргументы и передавать, где необходимо, полномочия региональным институтам.
Неофункционалистская гипотеза Леона Линдберга начинается с того, что должны существовать определенные условия, прежде чем появится процесс политической интеграции. В первую очередь должны присутствовать институты и нормы. Во-вторых, этим институтам должно быть установлена способность инициировать социальные и экономические процессы и, таким образом поставить их за пределы обычной международной организации. В-третьих, задачи назначенные институтам должны быть ‘расширительными’. Наконец, государства участники должны будут осознавать определенную согласованность между их интересами и проектами связанными с новыми институтами и общей политикой.
Представители неофункционализма отстаивают идею, согласно которой потребности сотрудничества в том или ином секторе экономической, социальной или культурной деятельности способны вызвать эффект цепной реакции в других, что в свою очередь приведет к необходимости создания специализированных наднациональных институтов для их координации и таким образом к ускорению процесса политической интеграции. Начинать следует с ограниченных экономических проектов, которые воспринимаются гораздо легче, чем крупные политические повороты. Поскольку для их реализации государствам не требуется отказа от собственной политики, постольку и добиться каких-либо существенных результатов относительно гораздо легче. Вместе с тем «неофункционалисты» подчеркивают необходимость структурных условий успеха интеграции, которым должны отвечать государства (политический плюрализм, консенсус каких-то фундаментальных ценностей), а также отмечают, что логика функциональной интеграции носит не механический, а вероятностный характер, и сам процесс зависит от множества факторов. [19, р. 50–73]
Когда речь идет о федерализме, большинство имеют в виду идею конституционного соглашения, где власть рассеяна между двумя или более уровнями управления. В основном федерализм описывает политические системы, в которых есть разделение власти между центральным и региональным правительством. Федеральный процесс интеграции требует организации двух уровней правления – раздельных, но скоординированных – правительства целого правительства местного уровней. Федеральные системы обычно понимаются, как основанные на истории компромиссы использующие постоянные сделки между территориальными единицами. Эти территориальные единицы уступают часть власти общим, централизированным институтам, но остаются нетронутыми как единицы, сохраняющими степень автономию. Федеральные системы это оптимальная «смесь» единства и многообразия.
Федерализм, с точки зрения его приверженцев, имеет два преимущества. Один из них – это предотвращение захвата системы одной группой. Федерализм не позволяет доминирование и таким образом увеличение власти группы или тоталитарной политики.
Второе преимущество – федеративные государства становятся более сильными единицами перед лицом внешней угрозы. Конфликтные тенденции присущие государствам могут быть преодолены.
«Политическое сообщество – это сообщество, которое обладает тремя видами интеграции:
а) оно эффективно контролирует инструменты насилия
б) оно имеет центр принятия решений, который может значительно влиять на распределение ресурсов и вознаграждений в сообществе
в) оно является доминирующим средоточием политической идентификации для подавляющего большинства политически активных граждан».
Если функционализм, придавая политическим институтам немаловажное значение, считает их производными, или же параллельными экономическим, социальным процессам, то федерализм ставит их в центр своей концепции. Его представители (А. Этциони, А. Спинелли, К. Фридрих) характеризуют федерализм как договорный отказ от централизма, структурно оформленное распределение полномочий между различными центрами, законные полномочия которых гарантируются конституцией» [21]. Международная интеграция на пути федерализма рассматривается по аналогии с «внутренними режимами» государств, построенными на принципах федерального устройства, т.е. на основе этатистской модели. В основе этой модели лежит несколько принципов, раскрывающих ее суть:
1. двойное гражданство в условиях существования центрального и регионального правительств.
2. многообразие роли региональных правительств.
3. цикличность изменения силы и роли региональных правительств.
4. происхождение федерализма, которое имеет две цели:
– федерализм, как средство проведения единой политики
– федеративные признаки формируются для предотвращения распада общества [там же: с. 42–43].
Федерализм подчеркивает то значение, которое имеет для международной интеграции политическая воля ее участников, а также роль распределения полномочий, как гарантии против возможных злоупотреблений властью со стороны центра.
Казавшаяся иллюзорной на первых порах концепция федерализма, медленно, но убедительно обретает некоторые зримые черты в интеграционном процессе в Западной Европе. Они становятся особенно заметными с первых всеобщих выборов в Европарламент в 1979 г., придавших новый импульс институциональному развитию. В 1984 г. Европарламентом был принят разработанный А. Спинелли проект договора о Европейском союзе. В феврале 1985 г. был принят Единый Европейский Акт, который еще не институционализировал Европейский союз, но стал важным этапом на пути к этому.
Одним из главных недостатков федералистской модели международной интеграции является то, что при всей внешней привлекательности, она имеет значительно меньше шансов на успех, чем функциональная модель, поскольку удельный вес нормативности в ней более высок [19, р. 23–29]
Ведущим вопросом присущим международным отношениям является проблема войны. Интеграция становится достижением в отношении безопасности в регионе или среди группы государств и исключает войну, как средство разрешения международных разногласий. Удачная интеграция приводит к радикальному снижению вероятности использования насильственных методов для решения их противоречий. Подход трансакционализма (или плюралистический), ассоциируется в основном с именем Карл Дойч, который был ведущим исследователем проекта, сформировавшего основу работы «PoliticalCommunityandtheNorthAtlanticArea». Основной проблемой этого проекта было «изучение возможных путей, с помощью которых люди в один день могли бы отменить войну». Концентрация была на действии сообществ безопасности – политические сообщества, в которых ожидание войны было минимизировано. Сообщества безопасности – группы людей которые стали «интегрированы». Далее, интеграция была определена как ‘достижение внутри территории «чувства сообщества», а также институтов и инструкций достаточно сильных и широко распространенных для того, чтоб обеспечить на длительное время, надежные мирных изменений среди населения’. Это определение было выработано с представлением двух отличных типов сообществ безопасности: плюралистической и амальгамной.