В отличие от советских времен, современный российский средний класс отличается ярко выраженной разнородностью состава. Разнородность среднего класса – явление вполне стандартное и на Западе, но специфически российской чертой является его двойственность (биполярность). Средние слои раскалываются на группы, некоторые признаки которых не просто различны, но диаметрально противоположны. [7]
Чаще всего ученые выделяют два уровня (или даже два субкласса) в российском среднем классе – «старый средний» класс (советские средние слои) и «молодой средний» класс (средний класс, близкий к западным образцам). Существуют и другие подходы к пониманию дуализма российского среднего класса. Например, А.Л.Андреев выделяет в его структуре класс А (лица с высоким уровнем благосостояния) и класс Б (российская интеллигенция с высокой духовностью, но с невысокими доходами). Выделяемые субклассы имеют не только разные внешние характеристики, но и противоположные взгляды и ценностные установки. Например, материально ориентированная группа людей (те, которые относятся к среднему классу по уровню доходов и стандартам жизни) придают большое значение достигнутому материальному положению, низко ценя «уважение». Противоположная группа – так называемые идеалисты (они относятся к среднему классу по «личному достоинству») – ориентированы на социально-статусные отличия (ученая степень, знаки отличия и т.д.), не всегда связанные с заработком. [8]
Поляризация признаков наблюдаются не только во внутренней структуре среднего класса, но и в его социальной географии. Средний класс столичных городов вовсе не совпадает со средним классом на периферии. Так, на периферии больший удельный вес в составе среднего класса имеют предприниматели, в столичных центрах – высокооплачиваемые наемные работники. Сильно различаются и потребительские стандарты: если в столицах большее внимание уделяется проведению досуга и достижению комфортных условий для проживания, то в регионах показателем положения в обществе служат расходы на продукты питания и одежду. [9]
Несовместимость условий жизни и взглядов разных групп российского среднего класса приводит к их взаимному отторжению: интеллигенты критикуют бизнесменов, жители столицы подвергаются нападкам провинциалов, «новые бедные» неприязненно глядят на «новых богатых».
Что касается политических воззрений представителей среднего класса России, то ученые отмечают отсутствие у них каких-либо стабильных и четких политических пристрастий. Ни одна из политических доктрин не привлекает большую часть среднего слоя населения. Это означает, что представители среднего класса связывают свое благосостояние не с каким-то политическим режимом, а со своими личными качествами и собственной активностью. Нежелание активно участвовать в общественной жизни во многом сводит на нет стабилизирующую функцию этого класса.[10]
Таким образом, в современной России средний класс в исследовании НИСП по итогам 2007 г. составил 20% населения, в то время как согласно последним данным РАН выделяет три уровня среднего класса: нижний средний, средний средний и верхний средний. Для каждого из уровней выделяются наиболее типичные виды профессиональной занятости. В последних исследованиях РАН используются более укрупненные категории: средний класс и периферия. В работе НИСП выделяются следующие уровни: низший класс, ниже среднего, средний класс, выше среднего (является подмножеством среднего класса).[11]
Средний класс РАН составляет 20% и столько же у НИСП обобщенный средний класс, включающий в себя ядро (4,6%) и полуядро среднего класса (15,1%). Примерно одинаковые и оценки периферии: периферия у РАН - 32%, а у НИСП 29,3%. При этом согласно НИСП, «на пересечении признаков реальных изменений почти нет. Наблюдаются лишь легкие позитивные смещения: подросло ядро среднего класса - с 4,6% до 5,3%, полуядро с 15,1%) до 16,5%, периферия с 29,3% до 31,6%» .[12]
Для классификации слоев среднего класса в работе НИСП используется следующая типология: класс выше среднего (3,5%), средний класс (22,9%) и класс ниже среднего, включающий рекрутов среднего класса (30%) и группу риска бедности (40%). Для более ясной картины важно отделять средний средний класс от нижнего среднего. У НИСП эта граница не проводится. Судя по критериям выделения классов ниже среднего и среднего класса, большая часть нижнего среднего класса находится в рекрутах среднего класса, а также небольшая часть в среднем классе (т.к. сам средний класс у НИСП довольно «бедный»). [13]
Более важный момент - это выделение групп ниже среднего среднего класса - это примерно 70%, включающие «рекрутов среднего класса» (30%) и «группу риска бедности» (40%). По сути эти 30% и составляют или нижний средний или прото нижний средний класс. А 40%, составляющие группуриска бедности, мы относим уже к низшему классу. К низшему классу НИСП относит только 10% населения (хотя по критериям выделения это уже не просто низший, а нижний низший класс, иначе люмпены).[14]
Эту ситуацию можно проиллюстрировать тремя пересекающимися кругами, каждый из которых символизирует тех людей, у которых есть хотя бы один из трех признаков среднего класса: «ядро» соответствует «настоящему» среднему классу, прочие зоны – протосредним слоям. В дальнейшем, видимо, будет происходить сближение российского среднего класса с его западным аналогом за счет диффузии представителей протосредних слоев в «ядро». В начале 21 в. в России уже осознана необходимость целенаправленной государственной политики, направленной на «выращивание» среднего класса.[15]
2.2. Структура среднего класса по профессиональным отрядам
Средний класс должен располагаться (неравномерно) внутри профессиональных или отраслевых групп по показателям занятости. В долгосрочном плане оно должно складываться после периода трансформации, в котором это распределение динамично. Вряд ли в современных условиях в среднеразвитой стране возможно существование той или иной отрасли хозяйства без определенного ингредиента верхнего и среднего среднего класса. Только наиболее отсталые (деградировавшие) социальные структуры могут сохранять (или получить как наследие переходного кризиса) такие архаичные структуры, как латифундию - прямой контроль высшего класса над низшим классом при минимальном среднем ингредиенте.[16] В определенных «углах» страны видна разновидность «феодализации» - возврат к чисто клановому контролю. Плотность распространения среднего класса по стране, особенно среднего среднего класса (столь важная для любых социальных или политических контекстов) будет соответствено определяться плотностью таких услуг как управление, образование, культура, социальное и медицинское обслуживание (с их специалистами) и смесью развитых в регионе иных отраслей, производящих товары и услуги, их характером. Стандартный набор услуг первой группы дает обычную группу специалистов, которые должны бы быть частью среднего класса, если выполняются иные условия, кроме характера профессии и образования. При выходе страны из переходного периода они должны бы приобретать признаки устойчивости вслед за улучшением бюджетной ситуации и рост спроса на частные услуги в этих отраслях. Присоединение к среднему классу «физиков» - техических специалистов, менеджеров крупного бизнеса и предпринимателей в еще большей мере связано с экономическими успехами страны. Часть групп по мере улучшения своего положения в ходе подъема могут прямо навигировать в состав среднего среднего класса, даже верхнего среднего (предприниматели и верхние управленческие слои крупных компаний). Другие группы остаются в «резерве» среднего среднего класса - как раз исследования НИСП 2007-2008 гг. показали, что за семь лет со времени исследования БЭА 2000 года тут не произошло революции (они остались в 30%).[17]
Наиболее очевидные сферы сосредоточения среднего класса в России - это следующие пять групп:
• массовая интеллигенция (нижние средние уровни - недостаточно
устойчивы в финансовом отношении);
• бюрократы (в массе - средний и нижний уровни);
• сотрудники крупных компаний (верхний средний и средний средний
уровни);
• малый и средний бизнес в торговле и услугах (средний средний уровень
с большим иммигрантским компонентом);
• малый и средний производственный (инновационный) бизнес (с
большими потерями в пользу эмиграции).[18]
Важная новая проблема - формирование представлений о поведении среднего класса с выделением трех его уровневых слоев одновременно с отраслевыми отрядами. В настоящее время условия развития сферы науки и МСБ остаются весьма сложными. В структуре по видам деятельности, в России большая доля населения занята в обрабатывающих производствах (18,1% в 2006 г.), оптовой и розничной торговле (15,4%) и сельском хозяйстве (9,7%). В Германии и Польше примерно такие же цифры по торговле и по обрабатывающим производствам. Также схожая структура в сфере государственного управления и обеспечения военной безопасности (Россия - 7,1%, Польша - 6,3%, Германия - 7,8%), не отстаем мы и по количеству занятых в сфере образования (Россия - 9,0%, Польша - 7,8%, Германия - 5,8%) и здравоохранения, предоставления социальных услуг (Россия - 7,1%, Польша - 6,0%, Германия - 11,4%). Доля занятых в сельском хозяйстве значительно больше (9,7%), чем в Германии (2,2%). Очевидно, дело не только в количестве представителей какой-либо профессии, а в их качестве! В последние годы мало что было сделано, что могло бы способствовать улучшению качества человеческих ресурсов - основного катализатора развития российской экономики к 2020 г. [19]