Логика требует в качестве условия аргументации лишь серию аргументов, один из которых разрешает появление последующего, иначе говоря, логически аргументация может существовать независимо от коммуникантов. Аргументация в коммуникативном процессе предполагает импликацию, контекст, остающийся за пределами сферы действия логики. Применению методов логики при аргументации вэтом случае препятствуют чисто языковые факторы, такие как аморфность языков, семантические парадоксы и др. Поэтому постепенно даже логики отступили от определения аргументации как процесса логического доказательства истинности высказывания и также стали придерживаться более широких взглядов, полагая, что аргументация - это операция обоснования каких-либо суждений, практических решений или оценок, в которых наряду с логическими применяются также речевые, эмоционально-психологические и другие внелогические способы убеждения [А.А. Ивин 2000].
Под влиянием многочисленных исследований в самой логике теория аргументации представляется теперь как комплексное учение о наиболее эффективных в коммуникативном процессе логических и внелогических методах и приемах убеждающего воздействия [В.И. Кириллов, А.А. Старченко 1995. С. 199, 200]. Аргументация и доказательство находятся в гиперо-гипонимических отношениях, поскольку доказательство следует понимать как логическую операцию обоснования истины какого-либо суждения с помощью связанных с ним суждений. К тому же истину не знает никто, есть лишь более/менее верные представления о ней, а при аргументации в коммуникации истинность определяется не столько логическими, сколько ценностными критериями.
В прагматическом аспекте аргументация может быть определена как макроРА, состоящий из системы утверждений, нацеленных на оправдание или опровержение какого-либо мнения и убеждение непредвзятого арбитра в приемлемости/неприемлемости отстаиваемого мнения [F.H. Eemeren, R. Grootendorst 1984. P. 18]. Первичной единицей анализа, таким образом, является речевой акт, а точнее» РА несогласия (disagreement-relevantspeechact).
Важнейшим прагматическим составляющим аргументации становится интенция, которая имплицитно предполагает адресат и по возможности должна быть четко определена, идентифицирована для аргументатора. Не менее важным является определение цели, задач, регулирующих действия оппонентов. Помимо явных существуют и скрытые цели (dark-sidfgoals) [M. Gilbert 1996. P. 225], изучаемые в рамках так называемого целеориентированного подхода к аргументации (purpose-centered) [R.S. Rowland 1990. P. 130]. Между тем, сам аргументатор не всегда ясно и четко может представить себе свою цель, особенно в случае спонтанной аргументации. Если говорящий, занявшись поиском материалов и фактов, выпускает из виду конечную цель, в аргументации возможны ошибки. Факты могут быть важны, но как аргументы в конкретной аргументативной ситуации они могут увести в сторону. Число аргументов и их адаптируемость определяются когнитивной сложностью [D. Hample 1982. P. 269].
Аргументацию можно определить как коммуникативный процесс - процесс воздействия на адресата преимущественно вербальными средствами с целью устранения когнитивного и аксиологического диссонанса. Когнитивный диссонанс в данном случае трактуется в соответствии с представлениями Л. Фестингера не как несоответствие между знаниями и поведением, а как расхождение между двумя разными видами знаний.
Аргументация является межсубъектной игрой [TheRadicalChoice 1994. P. 27]. В этом смысле аргументация социальна и коллаборативна по своей природе. Если разговор представляет собой структурированную социальную деятельность [В.П. Конецкая 1997], то аргументация тем более, поскольку нацелена на конкретного адресата. Правила игры должны быть известны собеседникам (internalized), оппонент должен иметь право и возможность применить приемы и аргументы те же, что и пропонент [H.W. Johnstone 1982. P. 952]. Аргументация успешна только в том случае, если ее участники образуют "единство умов" [F.H. Eemeren, R. Grootendorst 1984. P. 499]. Если участники спора решили договориться и добиться совместного разрешения проблем, то в их интересах придерживаться линии сотрудничества и совместных действий, одной стратегии аргументации и вносить коррективы в свои действия. Это так называемое имплицитное согласие или полуконвенционалы.
Причиной аргументации некоторые лингвисты считают разногласие между участниками коммуникативного акта [Т.В. Губаева 1995; Н.Ю. Фанян 2000]. Думается, что это когнитивный или аксиологический диссонанс, конфликтность в широком смысле слова, понимаемая как несоответствие между объемом пропозиций, знаний, которыми они обладают. Несогласие, эксплицитно выражаемое одним из них, становится вызовом, стартовой точкой аргументации. В спонтанной коммуникациии аргументация нередко вырастает из конфликтных взаимоотношений, сопряженных с негативными эмоциями (argumentwithanegativeconflictualexperiencebargedwithnegativeemotion) [M.A. Gilbert 1995. P. 2]. Конфликтность, как парадигматическая среда аргументации, предполагает движение аргументации на основе двух оппозиции «единство (согласие)-противоречие», «содействие-противодействие». Если конфликтность является средой аргументации, то возможность достижения согласия, консенсуса ее условием. Взаимное признание возможности договориться - это когнитивная универсалия, встроенная в аргументацию. Динамическое соотношение конфликтности и согласия является, по всей видимости, движущей силой аргументации.
Специфические для каждого участника позиции называются полями аргументации (ПА). ПА - это занимаемая каждым субъектом индивидуальная или коллективная позиция, включающая множество относящихся к аргументативному процессу компонентов - суждений, способов аргументации, фундаментальных принципов [В.И. Кириллов, А.А. Старченко 1995. С. 220]. Поля аргументации связаны с отражением ценностной стороны аргументации, поскольку представляют собой религиозные, национально-культурные, социальные положения, которыми руководствуется говорящий, ПА рассматриваются как социологические образования в отличие от лексико-семантических и функционально-семантических.
В коммуникативном процессе конфликтная ситуация реализуется как аргументативная ситуация, которую также можно определить как когнитивную универсалию, поскольку общение строится на основе универсальных коммуникативно значимых семантических закономерностей. Но вряд ли ее можно рассматривать как объективно существующий виртуальный языковой знак, как предлагается, например, изучать ироническую ситуацию [Н.А. Прокуровская 1994]. В общем виде аргументативную ситуацию можно представить как один из ситуативных типов (situationaltypes) в его пространственно-временной локализации (термин Куласа spatio-temporallocation) [J. Kulas 1988. P. 39]. Следует признать, что это универсалия не собственно языковая, а иной природы, вбирающая в себя массу неязыковых конституирующих элементов. Отличие аргументативной ситуации от конфликтной заключается в том, что она предполагает нацеленность на разрешение конфликта вербальным способом. Учесть невербальные аспекты коммуникации, а также целый набор аргументативно-релевантных неязыковых компонентов, в том числе, антропологические и социальные факторы, позволяет понятие аргументативного дискурса. Именно в нем актуализируется аргументативная ситуация, учитывается интеракциональный характер коммуникации, поскольку дискурс - это всегда системный процесс координации деятельности коммуникантов. В нем языковая личность реализуется как вид полноценного представления личности, вмещающей в себя психологические, социальные, этические и другие, компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс [В.П. Конецкая 1997].
Речевым способом выражения аргументации является текст, преимущественно в диалогической форме, хотя и не исключена и монологическая (например, научная статья). Если учитывать, что текст - есть сознательно организованный результат речевого процесса, и что целью аргументативного речевого процесса является убеждение, то в любом тексте с учетом панаргументативного подхода потенциально возможно выделение аргументативных сегментов.
Установка на убеждение делает целесообразным выделение аргументативного фокуса. Чтобы обеспечить связность и действенность говорящий должен избирать такие средства вербализации, знаний, которые бы сохраняли текущий фокус или указывали на перемещение внимания с одного фокуса на другой В перемещении фокуса особую роль играют риторические предикаты, тема-риторическое членение, референциальные характеристики пропозиции, синтаксические роли. Языковые единицы или речевые конструкты, помещаемые в аргументативный фокус, с точки зрения аргументатора способны обеспечить наибольшее воздействие на адресата. Ими становятся аргументемы.
Отличительной чертой аргументативного дискурса является диалогичность, поэтому категориальными способами реализации аргументативного дискурса следует считать дискуссию и спор. Дискуссия предполагает рациональный элемент. Она может быть двусторонней, многосторонней, полемической. Все другие формы аргументативного дискурса - это лишь те или иные виды дискуссии, располагающиеся слева или справа от нее на шкале эмоциональности (беседа-->обсуждение-—> дискуссия--->диспут--> дебаты —>прения—>пререкания). Полемическая дискуссия, в которой каждый из участников стремится занять доминирующее положение, становится экстремальным случаем диалога. Спор соответствует эмоциональной аргументации и в качестве конституирующего элемента содержит эмоциональность. Гиперонимом для этих форм аргументации становятся переговоры, с помощью которых разрешается конфликтная ситуация. Они могут проходить в соответствии с тремя стратегиями: одностороннее согласие, состязательный диалог, стратегии координации [TheDiscourseofNegotiations 1995. P. 15].