Теперь несложно выдвинуть специфические “предписания” для альтернации реальность может быть какой угодно, пусть даже совершенно невероятной с точки зрения постороннего наблюдателя. Можно предписать, скажем, особые процедуры для коммуникации с существами из иных миров, включающие в себя диетические процедуры, например, есть сырую рыбу. Мы оставляем воображению читателей разработку деталей по поводу такой секты ихтиософистов. В любом случае “предписание” будет включать в себя конструирование вероятностной структуры ихтиософизма, которая будет четко отделяться от внешнего мира и будет экипирована необходимым персоналом социализации и терапии Потребуется и разработка достаточно утонченной системы знания, которая могла бы объяснить самоочевидную связь между сырой рыбой и межгалактической телепатией, которая ранее не
260
обнаруживалась Необходимыми будут и легитимации с отрицаниями, которые должны придать смысл путешествию индивида в поисках великой истины Если эти процедуры будут тщательно исполнены, то велика вероятность успеха в вовлечении соблазненного или похищенного индивида в их-тиософистский институт по промыванию мозгов.
Конечно, на практике имеется множество промежуточных типов между рассмотренной выше ре-социализацией и вторичной социализацией, которая вырастает из первичных интернализаций. В последней имеют место частичные трансформации субъективной реальности или каких-то ее секторов. Подобные частичные трансформации обычны для современного общества в связи с индивидуальной социальной мобильностью и профессиональной переподготовкой29 Трансформация субъективной реальности может здесь быть значительной, когда индивид, например, делается приемлемым членом высшего среднего класса или становится частнопрактикующим врачом — он интернализирует соответствующие реальности-привески Но такие трансформации обычно не доходят до уровня ресоциализации Они строятся на базисе первичных интернализаций и, как правило, избегают резких разрывов последовательности в субъективной биографии индивида В результате они сталкиваются с проблемой поддержания согласованности между ранними и поздними элементами субъективной реальности Эта проблема, отсутствующая в той форме ресоциализации, которая разрывает субъективную биографию и. скорее, реинтерпретирует прошлое, чем соотносит его с настоящим, становится более острой во вторичной социализации; она тем
261
острее, чем ближе вторичная социализация приближается к ресоциализации, не становясь ею. Ресоци-ализация представляет собой разрубание гордиева узла проблемы согласованности — тут поиск согласованности оставлен, реальность реконструируется de novo.
Процедуры поддержания согласованности также включают в себя попытки залатать прошлое, но не столь радикальные — это продиктовано тем фактом, что в подобных случаях обычно сохраняется ассоциация с лицами и группами, которые выступали ранее как значимые. Они остаются вокруг и, скорее всего, воспротивятся слишком вольным реинтерпретациям; они сами должны быть убеждены в том, что имевшие место трансформации достоверны. Например, в случаях трансформаций, происходящих в связи с социальной мобильностью, имеются заранее заготовленные схемы интерпретации, которые объясняют происшедшее любому и без всякого предположения о тотальной метаморфозе данного индивида. Так, родители такого поднимающегося вверх по лестнице социальной мобильности примут определенные перемены в манерах и установках как нечто необходимое, быть может, даже желательное обстоятельство в новой станции на жизненном пути. “Конечно”, согласятся они, Ирвину теперь придется не так уж выставлять напоказ свое еврейское происхождение, коли он стал успешно практикующим доктором в пригороде; “конечно”, он теперь одевается иначе и, “конечно”, голосует за республиканцев; “конечно”, он женился не на еврейке, и, вероятно, будет в порядке вещей, что он станет лишь изредка навещать своих родителей. Такие заготовленные схемы интерпре-
262
тации в обществе с высокой вертикальной мобильностью уже интернализированы индивидом еще до того, как он сам включился в эту мобильность, -они гарантируют биографическую непрерывность и сглаживают возникающие несогласованности30.
Сходные процедуры имеют место в ситуациях, где трансформации радикальны, но длительны по времени — например, в случае кратковременного военного сбора или кратковременной госпитализации31. Отличие от полной ресоциализации тут легко заметить, достаточно сравнить их с длительной подготовкой для военной карьеры или со случаем хронического заболевания. Согласованность с прежней реальностью и идентичностью (гражданского или здорового лица) предполагается тут уже тем, что к ним хотят вернуться.
В более широком смысле можно сказать, что в данном случае процедуры имеют противоположный ресоциализации характер. В ресоциализации прошлое перетолковывается для того, чтобы оно соответствовало нынешней реальности, в прошлое переносятся разные элементы, которые субъективно в нем отсутствовали. Во вторичной социализации настоящее интерпретируется так, чтобы оно находилось в последовательном взаимоотношении с прошлым. Здесь присутствует тенденция преуменьшать действительно имевшие место трансформации. Иными словами, реальным основанием ресоциализации является настоящее, а для вторичной социализации — прошлое.
2. Интернализация и социальная структура
Социализация всегда происходит в контексте специфической социальной структуры. Не только
263
ее содержание, но также мера ее “успеха” имеет социально-структурные условия и последствия. Иными словами, микросоциологический и социально-психологический анализ феномена интернализации всегда должны иметь своим основанием макросо-циологическое понимание их структурных аспектов12.
На уровне предпринимаемого нами теоретического анализа мы не можем входить в детальное обсуждение различных эмпирических взаимосвязей между содержанием социализации и социально-структурными конфигурациями^. Однако можно привести некоторые общие наблюдения по поводу социально-структурных аспектов “успеха” социализации. Под “успешной социализацией” нами подразумевается установление высокого уровня симметрии между объективной и субъективной реальностями (а равно и идентичности). И наоборот, “неуспешную социализацию” следует понимать в терминах асимметрии между объективной и субъективной реальностями. Как мы видели, абсолютно успешная социализация антропологически невозможна. Совершенно неуспешная социализация является по меньшей мере крайне редкой, ограничиваясь случаями тех индивидов, у коих даже минимальная социализация безуспешна в силу крайней органической патологии. Наш анализ тем самым относится к градациям того континуума, крайние полюса которого эмпирически недоступны. Такой анализ полезен уже потому, что он позволяет сделать несколько общих утверждений об условиях и последствиях успешной социализации.
Максимального успеха социализация достигнет, скорее всего, в обществах с очень простым разде-
264
лением труда и минимальным распределением знания. В таких условиях социализация производит социально предопределенные и в высокой степени профилированные идентичности. Так как каждый индивид сталкивается, по существу, с той же самой институциональной программой для своей жизни в обществе, то на каждого индивида ложится примерно один и тот же вес всей силы институционального порядка, что придает интернализируемой объективной реальности принудительную массивность. В этом случае идентичность оказывается в высокой степени профилированной — в том смысле, что она целиком представляет ту объективную реальность, в которую она помещена. Проще говоря, каждый чуть ли не является тем, за кого его принимают. В таком обществе идентичности легко узнаваемы, как объективно, так и субъективно. Всякий знает про всякого, кем является другой и он сам. Рыцарь является рыцарем, а крестьянин -крестьянином, как для других, так и для себя самого. Поэтому тут нет проблемы идентичности. Вопрос: “Кто я такой?” — вряд ли возникнет в сознании, поскольку социально предопределенный ответ массивно реален субъективно и постоянно подтверждается всей социально значимой интеракцией. Это никоим образом не означает, что индивид рад такой идентичности. Быть крестьянином вряд ли очень приятно, это включает в себя всякого рода субъективно реальные и настоятельные проблемы, совсем не радостные. Но в эти проблемы не входит проблема идентичности. Можно быть нищим или даже бунтующим крестьянином. Но он был именно крестьянином. Личности, сформированные такими условиями, вряд ли понимают себя
265
психологически в терминах “скрытых глубин”. “Поверхностное” и “лежащее за поверхностью” Я дифференцируется лишь в терминах степеней субъективной реальности, которая в каждый данный момент представлена в сознании, но не в терминах перманентной дифференциации “слоев” Я. Например, крестьянини воспринимает себя в одной роли как бьющий свою жену, а в другой роли -как сгибающийся перед своим помещиком. В каждом случае другая роль находится “под поверхностью”, она не достигает сознания крестьянина. Но ни одна из этих ролей не может быть поставлена в качестве “глубинного” или “более реального” Я. Иначе говоря, индивид в таком обществе не только тот, кем ему полагается быть, но еще и является таковым унифицированным, “нестратифицированным” образом34.