Однако у Шекспира иногда встречаются формы перфекта от глаголов движения с вспомогательным глаголом "to be":
“My hour is almost come.” (I, 5)
“The ambassadors from Norway, my lord, are joyfully return’d.” (II, 2)
“The actors are come hither, my lord.” (II, 2)
“Where is he gone?” (IV, 1)
“Her brother is in secret come from France.” (IV, 5)
“Hamlet return’d shall know you are come home.” (IV, 7)
“… you from England, are here arrived.” (V, 2)
В дальнейшем такие формы постепенно выходят из употребления.
д) Способы передачи сослагательного наклонения.
Система наклонений развивается в новоанглийский период в сторону уточнения средств выражения отдельных модальных оттенков и, в связи с этим, в сторону роста аналитических форм. Возникновение аналитических форм сослагательного наклонения связано с утратой некоторыми модальными глаголами собственного лексического значения в сочетании с инфинитивом. Процессу морфологизации, то есть перехода в аналитические формы сослагательного наклонения, в ранненовоанглийском подверглись сочетания "might + infinitive", "should + infinitive", "would + infinitive" и частично "may + infinitive":
“I might not this believe without the sensible and true avouch of mine own eyes.” (I, 1)
“Why should we in our peevish opposition take it to heart?” (I, 2)
“I would not hear your enemy say so.” (I, 2)
“What may this mean, that thou … revisit’st thus the glimpses of the moon..?” (I, 4)
В эпоху Шекспира в условных периодах употребляются как формы синтетического конъюнктива, унаследованные от древнеанглийского периода, так и формы аналитического кондиционалиса. Синтетический конъюнктив встречается, например, в следующих предложениях:
“… a moiety competent was gaged by our king; which had return’d to the inheritance of Fortinbras, had he been vanquisher.” (I, 1)
“… but yet I could accuse me of such things that it were better my mother had not borne me.” (III, 1)
“’Twere good you let him know.” (III, 4)
“It had been so with us had we been there.” (IV, 1)
“’Twere good she were spoken with.” (IV, 5)
Как мы видим из этих примеров, в ряде случаев в течение ранненовоанглийского периода возможно употребление форм синтетического конъюнктива в главном предложении условного периода.
Шекспиром широко употреблялось сослагательное наклонение, которое выражало предположение, условие, желание. Однако по форме оно нередко было тождественно с инфинитивом и ничто, кроме контекста (в случае прошедшего времени), не указывало на сослагательное наклонение:
“… if again this apparition come…” (I, 1)
“… I think it be no other but e’en so.” (I, 1)
“if there be any good thing to be done…” (I, 1)
“Though yet of Hamlet our dear brother’s death the memory be green…”
(I, 2)
“If it assume my noble father’s person, I’ll speak to it.” (I, 2)
“Be thou a spirit of health or goblin damn’d, bring with thee airs from heaven or blasts from hell, be thy intents wicked or charitable, thou comest in such a questionable shape, that I will speak to thee…” (I, 4)
“But if’t be he I mean, he’s very wild.” (II, 1)
“Though this be madness, yet there is method in't.” (II, 2)
“Take this from this, if this be otherwise.” (II, 2)
“… if he love her not, and be not from his reason fall’n thereon, let me be no assistant for a state…” (II, 2)
“If it live in your memory, begin at this line.” (II, 2)
“For murder, though it have no tongue, will speak with most miraculous organ.” (II, 2)
“I do wish that your good beauties be the happy cause of Hamlet's wildness.” (III, 1)
“That if you be honest and fair, your honesty should admit no discourse to your beauty.” (III, 1)
“Pray can I not, though inclination be as sharp as will.” (III, 3)
“What is a man, if his chief good and market of his time be but to sleep and feed?” (IV, 4)
“If he by chance escape your venom’d stuck, our purpose may hold there.” (IV, 7)
“if his fitness speaks, mine is ready; now or whensoever, provided I be so able as now.” (V, 1)
Формы синтетического конъюнктива употребляются также (в первом и третьем лице) для выражения призыва или пожелания:
“Well, sit we down.” (I, 1)
“Break we our watch up.” (I, 1)
“Come, go we to the king.” (II, 1)
“Couch we awhile, and mark.” (V, 1)
В других случаях в этом значении употребляются сочетания со служебным глаголом "let":
“let us once again assail your ears…” (I, 1)
“let us hear Bernardo speak of it.” (I, 1)
“Let us impart what we have seen to-night unto young Hamlet.” (I, 1)
“For God’s love, let me hear.” (I, 2)
“Let the doors be shut upon him, that he may play the fool no where but in’s own house.” (III, 1)
“Let his queen mother all alone entreat him to show his grief.” (III, 1)
“And let him ply his music.” (II, 1)
“… let them be well used…” (II, 2)
Наряду с этим у Шекспира употребляются и формы аналитического кондиционалиса.
В ранненовоанглийский период происходит закрепление новых аналитических форм сослагательного наклонения за различными типами придаточных предложений, а также возникает определенное соотношение форм в главном и придаточном предложении условного периода.
Прежде всего следует отметить, что к концу периода сослагательное наклонение перестает употребляться в некоторых типах придаточных предложений, а именно, в дополнительных, временных и уступительных придаточных предложениях употребляется изъявительное наклонение. Однако в XVI веке употребление сослагательного наклонения здесь является еще весьма распространенным:
“I’ll speak to it, though hell itself should gape and bid me hold my peace.”
(I, 2)
“What it should be, more than his father’s death… I cannot dream of.” (II, 2)
“… but, with a crafty madness, keeps aloof, when we would bring him on to some confession of his true state.” (III, 1)
“I will find where truth is hid, though it were hid indeed within the centre.” (II, 2)
В ранненовоанглийский период происходит разграничение аналитических форм сослагательного наклонения для передачи предполагаемого действия в настоящем (или будущем) и в прошедшем: в первом случае употребляется вспомогательный глагол и инфинитив группы Indefinite, во втором - перфектный инфинитив:
“I would fain prove so.” (II, 2)
“… and then I prescripts gave her, that she should lock herself from his resort.” (II, 2)
“O God! a beast, that wants discourse of reason, would have mourn’d longer.” (I, 2)
“It would have much amazed you.” (I, 2)
“… so that my arrous… would have reverted to my bow again, and not where I had aim’d them.” (IV, 7)
“I should have fatted all the region kites with this slave’s offal!” (II, 2)
“You should not have believed me.” (III, 1)
“It will be laid to us, whose providence should have kept short, restrain’d and out of haunt, this mad young man.” (IV, 1)
“She should in ground unsanctified have lodged till the last trumpet.” (V, 1)
Одновременно происходит и разграничение форм прошедшего времени сослагательного наклонения (if I knew, if I had) и перфектной формы (if I had known). Последняя начинает использоваться как одна из форм сослагательного наклонения в ранненовоанглийский период.
“What would he do had he the motive and the cue for passion that I have?” (II, 2)
“if your lordship were at leisure, I should impart a thing to you from his majesty.” (V, 2)
“If this had not been a gentlewoman, she should have been buried out o’ Christian burial.” (V, 1)
3) Прилагательное.
а) Употребление составных прилагательных.
Насыщенность шекспировского стиля образностью в сочетании со сжатостью особенно наглядна в составных прилагательных.
Так, например, узнав об убийстве своего отца, Гамлет идет к Офелии и та, описывая его состояние Полонию, говорит:
“his stockings foul’d, ungarter’d, and down-gyved to his ancle.” (II, 1)
Это означает, что чулки Гамлета спадали до щиколоток и были похожи на оковы на ногах преступника (gyves – ножные оковы).
Когда Гамлета терзают сомнения, и он не знает, как отомстить за смерть отца, он называет себя “muddy-mettled rascal” (II, 2), что означает "нецельный по характеру, по природе, как металл, в который попала грязь" (слова "metal" – металл и "mettle" – нрав – в ту эпоху еще не отличались по правописанию).
Кроме того, Гамлет говорит о себе “pigeon-liver’d” (II, 2), то есть что у него голубиная печень. Согласно взглядам той эпохи храбрость определялась свойствами печени. А Гамлет не может мстить и считает себя трусом.
Лаэрт называет себя „жертвующим своей жизнью пеликаном” (“life-rendering pelican” (IV, 5)), так как он готов отдать жизнь за друзей своего отца. А в ту эпоху было широко распространено поверье, что, пеликан разрывает свою грудь клювом и кормит своих птенцов собственной кровью.
Когда Гамлет обсуждает с Горацио позорный для своей страны обычай кутить и веселиться без меры, то называет это “heavy-headed revel” (I, 4). Здесь мы наблюдаем типичное для Шекспира употребление прилагательного. Действие определяется его результатом: разгул назван тяжелоголовым, так как результат разгула (revel) – тяжелая голова.
Также можно привести следующие примеры употребления Шекспиром составных прилагательных:
“shrill-sounding throat” (I, 1)
“fear-surprised eyes” (I, 2)
“new-hatch’d … comrade” (I, 3)
“seeming-virtuous queen” (I, 5)
“well-took labour” (II, 2)
“ever-preserved love” (II, 2)
“o’er-teemed loins” (II, 2)
“something-settled matter” (III, 1)
“promise-crammed air” (III, 2)
“heaven-kissing hill” (III, 4)
“ill-breeding minds” (IV, 5)
“peace-parted souls” (V, 1)
“wonder-wounded hearers” (V, 1)
Из данных примеров видно, что способом словообразования у Шекспира является словосложение. При этом любая часть речи складывается с причастием первым или причастием вторым, а образованное составное прилагательное приобретает яркое и емкое значение.
б) Особенности формирования
степеней сравнения прилагательных.
Что касается особенностей формирования степеней сравнения прилагательного, то, прежде всего следует отметить то, что морфологические формы сравнения и сочетания с "more, most" употребляются у Шекспира в независимости от количества слогов:
“In the most high and palmy state of Rome…” (I, 1)
“Murder most foul, as in the best it is, but this most foul, strange and unnaturale.” (I, 5)
“… they have a plentiful lack of wit, together with most weak hams.” (II, 2)
“And, with them, words of so sweet breath composed as made the things more rich.” (III, 1)
“We would not understand what was most fit.” (IV, 1)
“Conscience and grace, to the profoundest pit!” (IV, 5)
Ряд лингвистов рассматривает сочетания с "more" и "most" как аналитические формы на том основании, что, во-первых, они передают то же значение, что и морфологические формы сравнения, и, во-вторых, лексическое их значение ослаблено.
Однако ослабленность эта весьма относительна; "more, most" всегда передают бóльшую степень того или иного качества, и, в сущности, значение "more" в этих сочетаниях мало, чем отличается от его значения в других типах сочетаний: "more time". Кроме того, ослабленность лексического значения сама по себе еще не создает аналитической формы. Сочетания с "most" типа "a most wise decision" очень близки по значению к сочетаниям типа "a very wise decision"; это значение никогда не передается формой превосходной степени (невозможно "a wisest decision").