Рассмотрим еще один пример. Терпение предстает в русском языке в виде ряда разнородных предметов. В частности, имеются словосочетания, так или иначе включающие идею жидкости, – при этом все они на самом деле указывают на различные свойства. Так, выражение терпение иссякло говорит лишь о том, что терпение – это частный случай ресурсов, т.е. исходная связь с высохшим источником здесь вряд ли актуальна; в выражении имей хоть каплю терпения, очевидно, капля означает 'очень малое количество'. Что же касается последней капли, переполнившей чашу терпения, то оно заключает в себе некий парадокс, так как капля здесь не является «квантом» терпения, т.е. содержимого чаши (таким образом, непоследовательность в метафорическом представлении абстрактного объекта может присутствовать в пределах одного фразеологического оборота). Сочетание терпение лопнуло указывает на другое свойство терпения (внезапно кончаться, производя эффект, подобный взрыву), представляемое нашему воображению другим предметом – натянутой струной или надутым до предела воздушным шариком. Сочетание испытывать терпение мотивировано, по-видимому, идеей «испытывать на прочность» некоторое техническое сооружение (например, мост или шасси у автомобиля). Наконец, терпение – это ресурсы, которые необходимо иметь, чтобы делать определенные вещи (как деньги, продовольствие или стройматериалы) – соответственно, им надо запастись, его нужно иметь, оно может кончиться или его может не хватить, его можно потерять. Если дело идет очень медленно и его продвижение в большей степени зависит от обстоятельств, чем от собственных усилий, то терпение оказывается как бы оружием против уныния или отчаяния: вооружись терпением. Наконец, можно вывести кого-то из терпения, из чего следует, что терпение – это то пространство, в котором человек обычно находится. Метафоризуемое таким образом свойство связано с имеющейся в терпении идеей нормы – ср. другие сочетания, воспроизводящие идею «выхода за пределы»: выйти из себя, вывести из себя, выйти из строя и т.п. Все это – различные аспекты, свойства того невидимого предмета, который мы хотим представить – себе и другим. Каждое из них вырастает в свой зримый образ; какие-то из этих образов совместимы между собой, другие – нет.
2. Применение метафорических конструкций как одного из способов создания языковой картины мира в текстах англоязычной прессы
2.1 Методологические характеристики и принципы организации проведенного исследования
При создании языковой картины мира, надо учитывать, что пресса характеризуется универсальностью, с одной стороны, и специализацией, с другой. На основании различий в стиле, тематике, содержании англоязычная пресса квалифицируется как «качественная» (пресса новостей), «средняя» (пресса мнений), «массовая» («глянцевая», а также в эту подгруппу входит бульварная, или «желтая» пресса). Данная классификация не случайна, и основывается на существующем разделении прессы на качественную, «глянцевую» и так называемую «желтую». Несмотря на то, что термин «желтая» пресса трактуется как оценочный, существует необходимость его использования в данном исследовании в связи с разделением видов прессы по принципу целевой аудитории. Термин «желтая» пресса (gutter press) так же, как и термин «популярная» (popular press) подчеркивает доступность публикуемых материалов для широкой читательской аудитории (gutter press - derog. newspapers which tend to be full of shocking stories about people's personal lives. These papers are not generally considered to contain much serious news but are quite easy to read and very popular with many people (см. Longman Dictionary of English Language and Culture, 1992)), атермин «популярная» акцентируетвниманиенатом, чтоонасуществуетдляменееобразованнойаудитории, которуювбольшейстепениинтересуютсенсационныесобытияизличнойжизнизвезд, насилиеит.п., чеммеждународныеполитическиеобзоры (popular press - newspapers read by less educated people and which are more concerned with sex, violence, funny events, and the private lives of film or TV stars than with national and international news (см. Longman Dictionary of English Language and Culture, 1992)). При этом термин «популярная» пресса в русскоязычной среде скорее ассоциируется не только с газетами, но также с журналами. В данном исследовании представляется важным отделить «глянцевые» журналы от бульварных изданий, поэтому термин «желтая» пресса применительно к тому сектору прессы, который будет рассмотрен в данном исследовании, оказался наиболее оптимальным.
В то же время существует еще один термин для обозначения прессы определенного формата, которая стремится привлечь читателя скорее с помощью визуальных эффектов, а не публикуемой информации - таблоид (tabloid - a newspaper of which two pages make up one printing plate, and which contains many pictures, and short accounts of main points of news (см. Longman Dictionary of English Language and Culture, 1992)), который, однако, еще не получил массового распространения в русской традиции, а, следовательно, не укоренился в русском сознании.
В триединстве качественной, «глянцевой» (glamour) и «желтой» (gutter) прессы в наибольшей степени проявляются основные характеристики всех видов метафор, которые являются адекватными с точки зрения отбора лингвистических употреблений, которые относятся к сфере не только литературного языка, что в максимальной степени является отражением живой английской речи.
При этом классификация видов прессы в данном исследовании основана на принципах отбора читательской аудитории.
Ориентированная на образованного, интеллектуального адресата, качественная пресса имеет установку на массового получателя, с одной стороны, и дифференцированную ориентацию на определенные категории получателя, с другой.
«Глянцевые» журналы прежде всего пытаются создать определенный стиль жизни, могущий привлечь определенную читательскую аудиторию.
Издания «желтой» прессы пытаются использовать уже накопленный опыт изданий качественной прессы, мимикрируя под социальную среду качественной прессы. Позиционируя себя в качестве достойных прочтения, издания данного вида прессы пытаются доказать собственную пристойность, пригодность для массовой аудитории.
При этом в первую очередь учитывается функция общения, которая предполагает установление контакта с целевой аудиторией, в то время как функция воздействия проявляется, в частности, в использовании метафор, которые служат одним из механизмов кодирования информации с целью привлечения определенного рода читательской аудитории.
В исследовании мы использовали следующие методы: контент-анализ, эвристический, сплошной выборки, метод сравнения.
Контент-анализ, количественный анализа текстов и текстовых массивов с целью последующей содержательной интерпретации выявленных числовых закономерностей.
Основная идея контент-анализа проста и интуитивно наглядна. При восприятии текста и особенно больших текстовых потоков мы достаточно хорошо ощущаем, что разные формальные и содержательные компоненты представлены в них в разной степени, причем эта степень по крайней мере отчасти поддается измерению: ее мерой служит то место, которое они занимают в общем объеме, и/или частота их встречаемости. Через все выступления X-а красной нитью проходит тема Y; X постоянно обращался в своей речи к проблеме Y; Он не упускал ни одного случая, чтобы не лягнуть Z-а; Ну, задудел в свою дуду, – все эти выражения, число которых можно легко увеличить, свидетельствуют об осознании нами такого феномена, как наличие в изливающемся на нас информационном потоке некоторых настойчиво повторяющихся тем, образов, ссылок на проблемы, оценок, утверждений (Карфаген должен быть разрушен или Российская экономика задыхается без инвестиций), аргументов, формальных конструкций, конкретных имен и т.д. Более того, подобно тому как в мире механики мы ощущаем не скорость, а ускорение, так и при восприятии текста мы особенно хорошо осознаем именно динамику содержания – те случаи, когда, например, кого-то вдруг перестают или начинают бранить или когда в текстах вдруг появляется какая-то новая тема.
Замысел контент-анализа заключается в том, чтобы систематизировать эти интуитивные ощущения, сделать их наглядными и проверяемыми и разработать методику целенаправленного сбора тех текстовых свидетельств, на которых эти ощущения основываются. При этом предполагается, что вооруженный такой методикой исследователь сможет не просто упорядочить свои ощущения и сделать свои выводы более обоснованными, но даже узнать из текста больше, чем хотел сказать его автор, ибо, скажем, настойчивое повторение в тексте каких-то тем или употребление каких-то характерных формальных элементов или конструкций может не осознаваться автором, но обнаруживает и определенным образом интерпретируется исследователем – отсюда принадлежащее социологу А.Г.Здравомыслову полушутливое определение контент-анализа как «научно обоснованного метода чтения между строк».
Реально главной отличительной чертой контент-анализа является не его декларируемая во многих определениях «систематичность» и «объективность» (эти черты присущи и другим методам анализа текстов), а его квантитативный характер. Контент-анализ – это, прежде всего количественный метод, предполагающий числовую оценку каких-то компонентов текста, могущую дополняться также различными качественными классификациями и выявлением тех или иных структурных закономерностей. Поэтому наиболее удачным определением контент-анализа можно считать то, которое зафиксировано в относительно недавней книге Мангейма и Рича: контент-анализ – это систематическая числовая обработка, оценка и интерпретация формы и содержания информационного источника.