Важной особенностью исторических условий, в которых формировалась немецкая народность, было значительное воздействие других национальных элементов. На территории Империи кроме германцев проживали представители многих этнических групп: население Верхней Лотарингии и Эльзаса, гораздо более близкое зарождающейся французской, а не немецкой народности, будущее нидерландское население Нижней Лотарингии, романское население Бургундии, наконец, многочисленные славяне; все они оказали большое влияние на этнический облик формирующейся немецкой народности. Особенно велико было влияние славян. Славянские поселения были разбросаны почти по всей территории Германии вплоть до Рейна; несмотря на жесточайшую насильственную ассимиляцию, славяне наложили значительный отпечаток на быт, культуру и обычаи своих завоевателей.
В целом основные характерные этнические особенности немецкой народности сложились уже к концу развитого средневековья; однако они сложились в такой незавершенной и неустойчивой форме, что вполне правомерно сомнение в самом факте существования сформировавшейся немецкой народности в эту эпоху.
Столь же сложное положение существовало в Италии. Отсутствие политического единства, своеобразие экономического развития Северной, Южной и Центральной Италии, наличие сильных влияний других этнических групп (арабы, германцы, славяне и пр.) ставили непреодолимые преграды на пути формирования общеитальянской народности. Процессы этнической консолидации шли главным образом в рамках отдельных областей и преимущественно за счет развития местных локальных этнических особенностей. В масштабах же всей страны складывались лишь элементы этнического единства (единый литературный язык, отдельные проявления национального самосознания).
На территории Пиренейского полуострова формирование испанской народности было надолго задержано арабским завоеванием. Лишь в последние века Реконкисты началось складывание этнического ядра из населения Новой Кастилии, захватившего отвоеванные у арабов земли. Однако этот процесс растянулся на многие столетия. Помимо испанской народности, на территории полуострова существовали и другие этнические комплексы: португальцы, близкие к ним галисийцы, а также баски и каталонцы. В целом складывание испанской народности шло по такому же сложному и замедленному пути, как и в других странах Южной (отчасти Центральной) Европы.
Еще более сложную этническую картину представляли другие, более мелкие территории средневековой Западной Европы. Так, на землях Шотландии в средние века постепенно складывались две родственные этнические группы: южные, низинные шотландцы, испытавшие большое влияние английской народности и говорящие на английском языке, и хаилендеры, горцы, кельтоязычное гэлльское население Северной Шотландии, в средние века создавшее собственное королевство на Гебридах и западном побережье Шотландии. На землях современной Бельгии, Голландии и Люксембурга в средневековье стали складываться этнические группы валлонов, фламандцев и голландцев. Но, пожалуй, наиболее сложным продуктом этнического синтеза являются мальтийцы, наследники финикийцев, карфагенян, греков, римлян, арабов, европейских крестоносцев, венецианцев, турок, в разное время завоевывавших этот остров. После реформы Диоклетиана и Политическая карта Константина Римская империя Европы в период раннего следующее политико административное деление. На территории Западной Европы были расположены две префектуры — Италия и Галлия (третья — Иллирия —• занимала земли Юго-Восточной Европы), дробившиеся на диоцезы, которые, в свою очередь, состояли из провинций. В каждой провинции существовали муниципии — города с окрестной территорией, носившие название «па-ги». Так, например, префектура Галлия состояла из 3 диоцезов: собственно Галлии, Британии и Испании; диоцез Галлия — из 17 провинций, Британия — из 2, Испания — из 7 (5 из них—на полуострове, остальные — н-а африканском побережье и островах). Эта административная структура формально сохранялась вплоть до падения Империи в конце V в. Однако уже с начала V в. на территории Империи стали возникать «варварские государства» германских народов.
Численность населения раннесредневековой Франции определяется разными авторами в диапазоне от 5 до 30 млн. человек, Испании (включая арабов) — от 7—8 до 40—50 млн. и т. д. Ниже мы будем пользоваться преимущественно расчетами одного из современных исследователей И. Рассела, которые во многом основаны на работах других специалистов по демографии средневековья к духовенству: в местах его наибольшей распространенности (Италия) оно достигало 2—3% от всей численности населения, в других же странах (Англия XIV в.) —около 1,5%; впрочем, и эти цифры относительны, так как сведения о странствующих монахах, т. е. об одной из наиболее многочисленных прослоек клира, берутся обычно ориентировочно.
Так же относительно и вычисление соотношения сельского и городского населения в развитом средневековье. И здесь сложность не только в выяснении численности жителей городов и сел; например, в Книге Страшного Суда названы десятки поселений, в которых более 400 жителей, однако какие из них можно считать городами? В целом, несомненно, деревенское население превалировало над городским. Даже в Англии XIII в. жители городов составляли не более 10—12% (по другим данным — около 9%) всего населения страны. Но в отдельных областях в эту эпоху наблюдалась и иная картина. Так, в округах наиболее развитых итальянских городов (Флоренция, Сиена, Падуя, Верона и др.), по данным кадастров, в конце XIV—XV вв. численность городских и сельских жителей была примерно равна. Во Фландрии и Брабанте в XV в. в городах жило около 2/з всего населения этих областей. Однако это были единичные явления; здесь же рядом, в Хеннегау, городское население составляло не более У6 всего населения.
На численность населения средневековой Европы влияли многие факторы, как способствовавшие, так и препятствовавшие ее росту. К числу первых относится фактор питания. Вместе с установлением «варварского» общества устанавливается новый рацион, в котором значительную роль начинают играть мясо-молочные продукты; позже ассортимент продуктов питания расширяется за счет появления новых злаков (маис) и развития огородничества. Вместе с тем идет практически невидимый, нов рамках столетий все-таки фиксируемый рост жизненных условий некоторых прослоек общества. На увеличение численности населения также влияли установленный церковью строгий запрет ограничения рождаемости и широкий размах внебрачных связей. Последнее обстоятельство приводило к большому числу детей, рожденных вне брака, так называемых бастардов; их статус специально оговаривался феодальным правом. Наконец, возраст вступления в брак был низок. В некоторых случаях, особенно в феодальных кругах, где преобладали политические, династические и иные подобного рода соображения, браки нередко заключались еще в детском возрасте; в среднем же в южных областях обычным возрастом первого брака у женщин было 15—16 лет.
Гораздо большее значение имели факторы, ограничивавшие рост населения. Постоянные войны и распри феодалов приводили к политической неустойчивости общества, а часто представляли и прямую угрозу жизни крестьянина. «Могущество феодальных господ, как и всяких вообще суверенов, определялось не размерами их ренты, а числом их подданных, а это последнее зависит от числа крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство»'. Враждующие сеньоры в первую очередь стремились подорвать основу мощи своего противника, разоряя крестьянские хозяйства, угоняя их скот, сжигая посевы. Не меньшей опасностью для жизни крестьянина являлась необеспеченность его хозяйства. Низкая производительность труда исключала возможность создания запасов, гарантирующих его существование в тяжелые годы, а они были довольно частыми: в среднем считается, что в XI—XII вв. каждый третий-четвертый год был неурожайным, а любое колебание урожайности приводило к,тому, что целые области оказывались на грани голодной смерти. Голод в средневековье был обычным явлением. Так, по имеющимся подсчетам, в разных областях Германии в XI в. 62 года были голодными.
Низкий санитарный уровень и отсутствие элементарной медицинской помощи приводили к разгулу болезней и высокой, особенно детской, смертности. Из болезней наиболее распространенными были туберкулез, малярия, проказа. Но наибольший ущерб населению наносили периодические эпидемии чумы и холеры, регулярно посещавшие страны Европы. Самую печальную славу из них приобрела чума. Чума в средневековье имела две главные вспышки —в VI и XIV вв. В первом случае она пришла из Северной Африки, охватила главным образом земли Южной Европы и продолжалась с перерывами почти полстолетия. Некоторые исследователи полагают, что она довела население отдельных мест до 40% от прежнего уровня. Наиболее страшной из эпидемий была бубонная чума 1348—1351 гг., получившая название Черной смерти. Она пришла в Европу из Азии двумя путями — через Крым и Константинополь и из сирийских городов Леванта. За несколько лет она сделала широкий «круг» по Южной, Западной, Северной и Восточной Европе; затем на протяжении второй половины столетия несколько раз возвращалась в страны Западной Европы: в Италию в 1360—1363, 1371 — 1374, 1381—1384, 1400 гг., в Англию в 1360—1361, 1369, 1374, 1382, 1390—1391, 1400 гг. В результате население Европы в 1400 г. составляло около 60% от уровня середины XIV в. В местах скопления населения (города, монастыри) смертность была еще выше; так, в 9 крупнейших монастырях Англии только эпидемия 1348 г. унесла более 50% монахов.