Однако, сознавая всю сложность проблемы, исследователи уже давно интересовались границей между культурой и натурой не только в пространстве, но и во времени. А ее можно установить в том случае, если мы рассмотрим, когда и как сам человек выделился из "животного царства".
Конечно, приспосабливая природу к своим нуждам, человек изменяется и сам. Нужды дикаря отличаются от потребностей цивилизованного человека. Дикарю не нужны часы, телефон и компьютер, он не нуждается не только в книгах, но и в столовых приборах. Создавая новые технические приспособления, человек тем самым формирует и соответствующую потребность в них. Но обо всем по порядку.
Начнем разговор о "неорганическом теле" человека с медицины, которая является одним из удивительных изобретений человечества. Благодаря ей человек стал избавляться от болезней с помощью лекарств. Правда, аналогичные действия могут совершать животные, выискивая целебные растения. Но вот на что не способны животные, так это замещать утраченный орган искусственным предметом. Речь идет о протезировании, которое известно нам с раннего детства по сказке о Бабе Яге - Костяной Ноге. Еще в древности люди создавали искусственные конечности, а сейчас им вживляют искусственные внутренние органы.
И это не предел в искусстве протезирования, поскольку сегодня речь идет о создании так называемых "виртуальных протезов". В данном случае компьютер должен стать искусственным телом для неподвижного больного. А в результате при помощи специальной аппаратуры, воздействующей на мозг парализованного человека, он сможет не только видеть изображение, но и ощущать свои телесные действия в виртуальном пространстве.
Итак, культура способна менять наше тело. Но в первую очередь меняется не органическое, а другое - "неорганическое тело" каждого из нас, к которому относятся предметы культуры. Понятие "неорганическое тело человека" вошло в широкий оборот после опубликования "Экономическо-философских рукописей 1844 года" К. Маркса2. Используя это понятие в наши дни, мы не уходим далеко от того, что имел в виду Маркс. Ведь он тоже имел в виду, что в качестве биологического вида человек прекратил своё развитие сотни тысяч лет назад. И произошло это именно тогда, когда человек научился делать искусственные средства выживания, совершенствуя при этом орудия труда.
"Органическое тело человека" - это все та же "вторая природа", т.е. природа, окультуренная деятельностью человека. Но при помощи разных понятий, заимствованных у Шеллинга и Маркса, мы анализируем один и тот же мир культуры под разным углом зрения. Сначала в отношении к первозданной природе, а затем в отношении к нуждам человека.
Наука отодвигает важный момент начала истории человечества все дальше в глубь веков. Когда-то считалось, что такой переломный момент в жизни высших приматов произошел несколько десятки тысяч лет назад, в наши дни речь идет уже о дистанции в миллионы лет. Установить более точную датировку - дело специалистов - палеоантропологов. Для нас же важно отметить, что такой переход был довольно длительным. И скорее всего, люди произошли не от сегодняшних крупных приматов, а от какой-то исчезнувшей разновидности гоминид, которая, как предполагают некоторые учение, могла соседствовать и даже конфликтовать с орангутангами.
Существует множество версий того, как именно происходило "окультуривание" и "очеловечивание" наших предков3. Смена существ, двигавшихся по эволюционной лестнице к человеку, по большому счету не восстановлена. В ней есть существенные пробелы. Однако уже из самой терминологии ясно, что "питекантроп", что буквально переводится как "обезъяночеловек", выше по уровню развития, чем "австралопитек", и ниже, чем "синантроп". И главное: на определенном этапе развития видовые изменения у предка человека прекратились, и им на смену пришли изменения культурно-исторические. С этого момента потребность летать уже не могла привести к появлению у человека крыльев, а потребность жить под водой - к появлению жабер. Указанные потребности с началом истории, т.е. с переходом от биологической эволюции к культурному развитию человек удовлетворяет по-другому - с помощью специально созданных искусственных приспособлений.
Большинство изобретений человека является продолжением его естественных органов, расширяющим их возможности. К примеру, очки не только замещают, но и усиливают наше зрение. Точно так же наше зрение усиливают микроскоп и телескоп, которые ученый "надевает" на глаза, проводя исследования. Таким образом, не только больные, но и здоровые люди живут за счет того, что усиливают свои возможности при помощи искусственных приспособлений. Именно за счет второго "неорганического тела" человек смог приспособиться к различным условиям жизни и расселиться по всей Земле, не меняя своей органики.
Зимой человек не обрастает шерстью, а надевает шубу, для полетов в небе у него есть аппараты, имитирующие птицу, а для передвижения под водой - аппараты, имитирующие рыбу. Чтобы поднять тяжесть, человек использует механическую руку экскаватора и подъемного крана. И все это является искусственной средой обитания людей, дающей им универсальные возможности.
"Чувства животных более тонки, чем человеческие чувства, - писал в свое время Л. Фейербах, - но это верно только относительно определённых вещей, необходимо связанных с потребностями животных, и они тоньше именно вследствие этой определённости, вследствие узости того, в чём животное заинтересовано"4. И далее он продолжает, имея в виду уже представителей человеческого рода: "У человека нет обоняния охотничьей собаки, нет обоняния ворона; но именно потому, что его обоняние распространяется на все виды запахов, оно свободнее, оно безразличнее к специальным запахам. Где чувство возвышается над пределами чего-либо специального и над своей связанностью с потребностью, там оно возвышается до самостоятельного, теоретического смысла и достоинства..."5.
Немецкий философ Людвиг Фейербах (1804-1872) говорит в данном случае об особых возможностях человеческих чувств, определяя их в качестве "чувств-теоретиков". Но ему так же, как Гегелю и другим представителям классической философии, ясно, что указанная особенность чувств человека связана с универсальностью человеческого существа в целом. И действительно, изменив свое отношение к природе, человек изменил и свой статус в окружающем в мире. Если животные жестко зависят от среды обитания, источников питания и т.п., то человек впервые разрывает эту связь, преодолевая ту "узость" и "специфичность", которой наделяет животных природа.
Универсальность человека проявляет себя по-разному. Но исток ее в умении действовать не по заданному природой стереотипу, а свободно и творчески, и в результате, как замечал Маркс, "по мерке любого рода", а также "по законам красоты"6 . Птицы вьют гнезда, бобры строят плотины. А человек способен сделать гнездо для птицы и построить плотину, а также сделать множество других дел, согласуя свои действия с законами природы.
Универсальность человеческого существа проявляется, как уже говорилось, и в том, что он расселился по всей планете. Он способен жить и в горах, и в долинах, и в пустыне, и в тропиках. Человек способен жить даже под водой и в космическом пространстве. И такой универсальностью среды обитания он обязан своему "неорганическому телу". Ведь только наличие подводных лодок и космических кораблей, домов и кондиционеров, позволяет нам жить и работать в неприемлемых для живых существ условиях.
Наша универсальность проявляет себя даже в том, что только человек всеяден. Ведь кулинария сделала доступным для человека очень многое из органического и неорганического мира. А благодаря развитию фармакологии человек стал способен употреблять в пищу не только яды, но также камни и металлы. В преобразованном культурой виде мы употребляем их под названием "минеральные добавки".
Тем не менее, такая универсальность человека не всех вдохновляет. И уже в XIX веке появилось особое направление философской мысли под названием "русский космизм". Для нас это направление интересно как раз тем, что предлагает иной путь эволюции человека. По большому счету "русские космисты" предложили путь обратного движения, т.е. возврат к адаптации нашего организма к разнообразным природным условиям. Новизна этой позиции, однако, в том, что такого рода преобразованием человеческих организмов должен теперь заняться не естественный отбор, как у животных, а наука будущего.
Идеи "русского космизма" в свое время развивали Н. Федоров, К. Циолковский, В. Вернадский7. Этих очень разных людей объединяла страстная вера в научный прогресс. Главная задача науки, утверждал скромный библиотекарь Н. Федоров, - воссоздать в полноценном телесном облике наших предков для последующей бессмертной жизни. В своей "философии общего дела" он описывает бессмертного человека будущего, который будет свободно перемещаться в космическом пространстве, принимая различные формы в зависимости от среды обитания. Благодаря искусственным орудиям и средствам, считал Федоров, человек сумел расселиться по всей Земле, а благодаря своим новым телесным органам он освоит для жизни всю Вселенную.