Таким образом, экзотизмы могут использоваться в тексте как средства создания юмора.
Множество тюркизмов использовал в своих произведениях Ч. Айтматов. Например, в повести «Белый пароход» для создания внешнего портрета героя автор употребляет наименование двух киргизских головных уборов: ан-калпак и тебетей. (3,с.33).
В.Г. Короленко в ряде своих рассказов использовал якутские речевые экзотизмы: «На старике была рваная сона, большой ухастый бергес, тоже рваный, кожаные старые штаны и рваные телячьи торбаса». (7,с. 84).
Следовательно, экзотизмы используются в текстах для создания внешнего портрета героя.
Вместе с тем же слова придают повествованию национальный колорит, приближают читателя к языку той страны, жизнь которой описывает автор. Это четвертая функция экзотизмов – отражение национальной языковой специфики. В этой функции экзотизмы используются и в художественной прозе, и в поэзии, и в публицистике. Еще примеры: «У лифта мерцает красным «минютри» релейное, донельзя простое устройство, отнюдь не компьютерное, которое включает свет на лестнице на время, достаточное, чтобы подняться в квартиру. Даже такому процветающему государству, как Франция, не по карману постоянно горящий свет на лестницах» (Стол. 1991, №5, с.47); «Нечто от церкви есть в лондонском пабе в неурочные часы, где каждый молится в одиночестве над своей кружкой» (ЗЗинин). (17,с.203).
Некоторые экзотизмы, употребляясь в переносном значении, утрачивают свою связь с национальной спецификой чужой страны и чаще всего служат средством эмоционально-оценочной, а также образной характеристики явлений. Так слово каста, которое в прямом значении является экзотизмом, связанным с жизнью Индии и некоторых других стран Востока, стало употребляться у нас как отрицательно-оценочная метафора для обозначения замкнутой общественной сословной, профессиональной группировки, отстаивающей свою обособленность и свои привилегии: «Через несколько лет Пантелея уже звали Пантелеем Григорьичем, и он получил известность в касте деловых людей» (Станюк). Экзотизм нирвана, который в буддизме обозначает состояние высшего блаженства, отрешенность от всех жизненных забот и стремлений и слияния с божеством, употребляется в нашей речи и в качестве метафоры - для выражения высшей степени блаженного состояния: «Не здесь ли истинное блаженство, завершение всякой философии. Степная нирвана, сладкое утомление, во время снится только синее небо». (Кор.).
Нередки случаи, когда экзотизмы употребляются по отношению к реалиям нашей действительности для того, чтобы выделить, подчеркнуть какие-либо нюансы смысла русского слова, т.е.как действо, уточняющее значение исконно русского слова. Наиболее характерно это для текстов публицистических, общественно-политических. Показательно, например, употребление английского экзотизма парламент, который в годы перестройки стал регулярно употребляться сначала по отношению к Верховному Совету СССР, затем к Съезду народных депутатов России: «российский парламент», «спикер парламента» ит.п. По-видимому, распространение этого теперь уже «полуэкзотизма» объясняется сремлением говорящих подчеркнуть то принципиально новое, что появилось сейчас в работе законодательного органа нашей страны, – возможность открыто высказывать и отстаивать свое мнение, спорить, дискутировать, быть не только «за», но и «против». (17,с.204).
В тексте художественного произведения экзотизм может выполнять и другую функцию – эстетическую, т. е. служить для создания художественного образа – основной категорией художественного текста. (3, с. ).
Таким образом, в тексте художественной литературы экзотическая лексика может выплнять различные функции: номинативную функцию, средство создания юмора, внешнего портрета героя, средство эмоционально-оценочной, а также образной характеристики явлений, отражение национальной языковой специфики, средство, уточняющее значение исконно русского слова, эстетическая функция.
Исследователь Сапаров отмечает, что при введении экзотизмов в русский литературный язык, необходимо проявлять чувство меры. Писатель (журналист) прежде всего, должен представлять, какой отклик найдет у читателя то или иное необычно употребленное слово. Опыт писателей-классиков (А. Пушкина, М. Лермонтова, Л. Толстого) и советских писателей (В. Инбера, Л. Леонова, Д. Фурманова, К. Паустовского и др.) учит, что экзотическую лексику следует вводить в литературное произведение осторожно, с разбором, помня слова Пушкина о том, что «истинный вкус состоит… в чувстве соразмерности и сообразности». (19,с. 91).
Глава 2 Экзотизмы в романе Ф. Искандера “Сандро из чегема.”
2.1. Национальный колорит романа Ф. Искандера «Сандро из Чесема»
Фазиль Абдулович Искандер родился в 1929 году. В судьбе Фазиля Искандера, который по матери абхазец, немаловажную роль сыграла национальность его отца. Он был персом, и однажды Сталин приказал выслать всех имеющихся в стране персов обратно в Иран. В одну из ночей восьмилетний Фазиль простился с отцом и больше не видел его никогда. Высланный в Иран отец его умер на чужбине. С восьми лет писатель рос без отца. Поэтому отец редко возникает на страницах искандеровской прозы, гораздо реже, чем мать. Хотя об отце героя читатель получает более яркое впечатление. Главным воспитателем будущего писателя был дедушка, к которому Фазиль с матерью приезжали летом. (25, с. 109–110).
Большую часть жизни Искандер прожил в Москве и считается одним из лучших русских писателей. В то же время это глубоко абхазский писатель. «В столице он чувствует себя одиноко, на безлюдье, на сквозняке: отсутствие гор создавало порой ощущение беззащитности. От обилия плоского пространства почему-то уставала спина. Иногда хотелось прислониться к какой-нибудь горе или даже спрятаться за ней». Москва – диаспора Искандера, отсюда это чувство сиротства, беззащитности и страха. Лучшая его проза – это след, оставленный этой его ностальгией – по родине? по детству? по утраченному и утрачиваемому времени? (25,с. 108).
Свою творческую деятельность писатель начинал со стихов, впоследствии выпустил несколько поэтических сборников («Горные тропы», 1957, «Зори земли», 1996).
Многие сюжеты для своей прозы Ф. Искандер черпал из местечка под названием «Чегем», где провел многие месяцы своего детства и юности «Я был почти неуязвим, – писал Искандер, – потому что часть моей жизни, мое начало шумело в горах. Когда человек ощущает свое начало и свое продолжение, он щедрей и правильней располагает своей жизнью и его трудней ограбить, потому что он не все свои богатства держит при себе». Эта тяга к родным местам отличает почти все написанное Искандером. Его перу принадлежат такие произведения, как «Сатирические повести», «Созвездие Козлотура» (1996), «Кролики и удавы» (1987), роман на автобиографичной основе «Сандро из Чегема» (1973–1088; полное изд. 1989), роман «Человек и его окрестности», сборник рассказов «Тринадцатый подвиг Геракла» (1996) и мн. др.
«Главная черта абхазцев – совестливость», – полагает Искандер. И лучшие его герои всегда справедливы и совестливы. У своего народа Искандер учился ценить чистую совесть, чувство достоинства, чувство справедливости. «Я считаю самой высокой человеческой чертой благородство», – утверждает писатель. Самые грустные страницы искандеровской прозы всегда освещаются мыслью «день был и будет»: ночь и мрачные думы не могут здесь восторжествовать. Проза Искандера оптимистична, устремлена к добру, благородству и свету; в конечном счете, она всегда рождает надежду. В этом ее огромная ценность.
«…Крепко держась за землю, смело подниматься к небесам» – это формула жизненной и литературной стратегии Искандера. Формула, в которую вписываются поэзия и проза писателя, да и вся его жизнь. (20,с. 47).
Одним из лучших произведений Искандера является роман «Сандро из Чегема», овеянный большой любовью к родной Абхазии. Роман строится как система новелл, объединенных героем (хотя в некоторых новеллах он отходит на периферию повествования). Дядя Сандро – истинно народный герой. Он свидетельствует не только о чувстве народного юмора, но еще и о чувстве истории, которое народу присуще. Писатель не только не боится комизма в изображении своего героя или истории народа – он опирается на него. Смешное и трагическое, веселое и драматическое существуют слитно. В дяде Сандро уживаются и герой, и плут, и защитник чести, о обманщик, и бездельник, и праздничный «Великий Тамада», и труженик, и по-восточному горделивый купец, и хитрец («Он остановился в таком месте, где колхозы уже кончились, а город еще не начался»), и истинный сын своего народа (первым пришел к высокому должностному лицу с предложением вернуть древние абхазские названия рекам и городам). Писатель спаял в нем противоречивые черты национального характера – он и бесстрашный рыцарь, -получающий пулю за прекрасную княгиню, и крестьянин, в поте лица своего обрабатывающий землю, и танцор, выступающий в знаменитом ансамбле Паты Патарая, и мудрец, стремящийся спасти свой народ от братоубийственной войны. Дядя Сандро стар (ему почти восемьдесят лет, так что даже по абхазским понятиям его смело можно назвать старым человеком) и вечно молод.
Авторская интонация по отношению к дяде Сандро богата оттенками от осмеяния до восхищения, любования «его величественной и несколько оперной фигурой, как бы иронически осознающий свою оперность и в то же время с оправдательной усмешкой кивающий на тайное шутовство самой жизни».
Повествование о Сандро можно продолжать бесконечно – и герой, и композиция романа практически неисчерпаемы; оно не имеет ни завязки, ни развязки – оно может двигаться с любой точки, обозначенной в жизни героя. Поэтому дядя Сандро еще и в этом смысле герой народный, так как он бессмертен.