Одним из первых стихотворений, где явственно обозначался самостоятельный подход молодого поэта к лирической теме, было «Выткался на озере алый цвет зари...»
Это стихотворение, написанное юным поэтом, которому к тому времени едва ли исполнилось шестнадцать лет, по-настоящему есенинское. В нем отчетливо проявилось столь характерное для поэзии Есенина в дальнейшем «буйство глаз и половодье чувств».
Это – трепетное, эмоциональное стихотворение о любви-мечте. В художественном плане оно самостоятельно, новаторски дерзко, первично. Ныне оно, по праву, стало одним из любимых в народе произведений.
В стихах о любви, относящихся к 1918-1919 годам, обозначились уже чисто есенинские мотивы, сливающие воедино поэзию любви с поэзией природы, передающие высокую одухотворенность чувства и его целомудренность. Таково стихотворение «Зеленая прическа...», построенное на сравнении девушки с тонкой, заглядевшейся в пруд березкой, ее кос – с ветвями, пронизанными лунным гребешком; далее следует рассказ самой березки о том, как однажды, звездной ночью, к ней подошел пастух.
Один из ближайших друзей поэта, литератор Георгий Устинов, недаром писал, что элементы эротики совершенно отсутствовали в стихах Есенина. «“Были, впрочем, такие элементы, - добавляет он, - но совершенно целомудренного, я бы сказал детски целомудренного характера, вроде: „Отрок-ветер по самые плечи заголил на березке подол” или о той же березке и о пастушке: „За голые колени он обнимал ее”...» В таком духе, вероятно, должна была быть выдержана задуманная Есениным в начале 1918 года (но неосуществленная) книга «Стихи о любви».
Давно замечено, что чистое счастье любви поэт испытывал, когда эта любовь была взаимной, но как бы несостоявшейся; когда она останавливалась на высшей духовной точке тянущихся друг к другу душ; когда оставалась невоплощенной в её земные формы. Именно такая любовь рождала самые светлые страницы есенинской лирики, именно жажда такой бестелесной, не материальной, не плотской любви, вечно длящейся, не оставляла его на протяжении всей жизни... Основная загадка есенинской любовной лирики, может быть, и кроется в том, что при всей своей разгульной жизни, при всем «хулиганстве», при всем том, что много девушек он «перещупал, много женщин в углах прижимал», - поэт не отдал темным страстям свою юношескую мечту об идеальном женском образе, созданном в самых целомудренных глубинах души. Дойти до черты – но не переступить её, ибо... «если тронуть страсти в человеке, то, конечно, правды не найдешь».
Спасая этот внутренний свет, Есенин выработал свою философию понимания человека. Человек для него - неизбежное вместилище тьмы и света, дьявольского и божественного, плотского и духовного... Время от времени отвращение к плотскому у поэта становилось почти манией, почти болезненным чувством. Все плотское, «низшее» для него как бы гнездилось в человеческом сердце, а все высокое, светлое, светящееся он воплощал в человеческом лике, окаймленном золотистым светом, носящем приметы образа Божия. Потому-то Есенин и влюблен во всё то, что ассоциируется с золотым и золотистым: «голова ты моя золотая», «куст волос золотистый вянет», «золотая роза». А сердце? «Глупое сердце», «озлобленное сердце», «поганое сердце», «сердце собачье моё, я на тебя, как на вора, спрятал в рукав лезвиё...» «Я всегда хотел, чтоб сердце меньше билось в чувствах, легких и простых...»
Среди малоизвестных стихотворений Есенина есть одно, обращённое к царевнам, дочерям государя императора Николая II (Приложение 6). В 1917 году Есенин служил санитаром в Царскосельском лазарете, где часто бывали императрица и её дочери. Поэт был поражен добротой души, заботой царевен, которые стремились облегчить участь раненых. Он пророчески видел судьбу молодых царевен в багровом зареве заката.
С Анастасией, самой младшей из царевен, прелестной, веселой красавицей, лукавой шалуньей, после своего выступления в лазарете Есенин беседовал. У него навсегда осталось в памяти восхищение от встречи: «Гуляли с Настенькой по саду, милое создание!»
О тех женщинах, с кем сводила его судьба, можно много рассказывать. Каждая из них неповторимо, по-своему, соприкоснулась с любовью, дружбой поэта.
Можно начать с Анюты Сардановской, внучки священника, вместе с которой Есенин учился в епархиальном училище. Юношеская влюбленность. О ней он напишет значительно позднее.
Да, было увлечение, но Анна вышла замуж за другого и умерла при родах. У Есенина было позже много романов, любимых и близких женщин, но к концу своей жизни он напишет поэму, и мы не усомнимся, что это – сердечная память об Анюте Сардановской. И само имя героини поэмы «Анна Снегина» звучит как-то особенно поэтично, ласково, многозначно.
Позднее Есенин писал в стихотворении «Мой путь»: ( Приложение 6)
Анне Сардановской Есенин посвятил стихотворение «За горами, за желтыми долами...» (Приложение 6), опубликованное впервые в 1916 году, и стихотворение «Зачем зовешь...», относящееся к 1911-1912 годам.
Была ещё милая Мария Бальзамова. Ей, тоскующей по деревне и деревенским девушкам, Есенин посылал письма, полные отчаянной любви. Не исключено, что одно из лучших ранних стихотворений – «Не бродить, не мять в кустах багряных…» (Приложение 6) - посвящено впечатлениям от встречи с Маней, названной Есениным «Тургеневской Лизой».
Ревниво и настороженно юноша оберегал свои отношения с семейством местной молодой помещицы Лидии Кашиной, несмотря на то, что она мать двоих детей, замужняя женщина, была на десять лет старше его, Есенин, несомненно, испытывал чувства более сердечные, нежели почтительные или уважительные.
В образе Анны Снегиной воплотились и черты помещицы Лидии Кашиной, которой поэт был увлечён, дружбой с которой дорожил. Лидия Ивановна была молодая, интересная и образованная женщина, владеющая несколькими иностранными языками, с широкими духовными интересами. Ей было посвящено стихотворение «Зеленая прическа» (Приложение 3). Поэт часто бывал в доме Кашиной, когда приезжал летом в деревню, находил там умную собеседницу, заинтересованную его творческими успехами. Возвращаясь домой, приносил букеты жасмина и сирени.
Кульминацией этого странного и таинственного романа была, видимо, встреча Сергея Есенина с Лидией Кашиной летом 1917 года, после того, как хозяйка усадьбы уже отдала свой двухэтажный дом в Константинове деревенскому миру, а сама переехала жить на другую усадьбу – в Белый Яр, на луговую сторону Оки, в нескольких верстах от Константинова. Однажды утром Сергей сказал домашним, что уезжает на Яр с барыней. Он вернулся лишь поздно ночью, молча взял полушубок и ушёл ночевать в амбар. Память об этом дне, о разговорах, которые он вёл с Лидией Кашиной, видимо, отразились впоследствии в поэме «Анна Снегина» (Приложение 6). Но не только в ней.
Как светлый аккорд звучит в поэме воспоминание о молодости, об ушедшей юности.
Лидия Кашина, в отличие от героини поэмы «Анна Снегина», никуда не эмигрировала. После того, как новая власть реквизировала у неё и усадьбу на Белом Яру, она переехала в Москву. Есть сведения, что Есенин иногда бывал у неё.
Кашина умерла от рака в 1937 году (она, так же как и Есенин, была похоронена на Ваганьковском кладбище), не оставив о Сергее Александровиче ни единой строки воспоминаний, о чем приходится только сожалеть. Почти на двенадцать лет пережила она человека, в судьбе которого так много значила и для которого «как песня была», сама, быть может, не подозревая этого. Но мы-то знаем, что в жизни поэта Сергея Есенина эта незаурядная женщина сыграла особую роль, и образ «девушки в белой накидке» для нас неразрывно связан с ее именем и со старым особняком, «снегинским домом».
А пока Есенин заполнен новыми энергиями – энергиями надежд, энергиями творчества – и новым чувством к молодой секретарше из эсеровской газеты Зинаиде Райх.
Летом 1917 года в редакции газеты «Дело народа», где печатались стихи Есенина, он познакомился с работавшей здесь Зинаидой Райх, смешливой, радостной, живой, бойкой девушкой. Она была привлекательна, женственна, нежна, поэтична.
Облик Есенина той поры представлял что-то неземное, нежное, васильковое. Белокурый Лель был молод, счастлив, в плену любви и словесных кружев поэзии.
Решено было венчаться. Обвенчались на родине Алексея Ганина, под Вологдой, в церкви Кирика и Иулиты. Райх хотела иметь семью, мужа, детей. Он тоже был очарован, влюблен. В то мгновение они представить себе не могли, как сложиться их совместная жизнь, но счастливое время заполнилось каждому из них.
Райх была чрезвычайно интересной и обаятельной женщиной, обладавшей в очень большой степени тем необъяснимым качеством, которое по-русски называется «поди сюда», а на Западе известно под именем Sex appeal (сексапильности). Всегда она была окружена большим кругом поклонников, многие из которых демонстрировали ей свои пылкие чувства в весьма откровенной форме. Райх любила веселую и блестящую жизнь.
Юрий Елагин пишет: «Его страстная любовь приняла болезненный оттенок под влиянием характера и поведения Райх. Мало-помалу его ревность развилась и приняла фантастические размеры.
Он ревновал Райх ко всем, к кому только можно было ревновать, иногда даже и к женщинам»... [4, с.48]
Так что, может быть, Есенин не так уж и был не прав, когда писал в «Письме к женщине», обращаясь, по-видимому, к своей бывшей жене: (Приложение 5)
Поначалу ничего не предвещало будущей размолвки. Снимали квартиру на Литейном. Первые ссоры были навеяны поэзией. С переездом в Москву кончились лучшие месяцы их жизни. Потухли три окна на Литейном, тогда Есенин не придал этому значения, но впоследствии они странным образом завораживали поэта и он, проходя мимо, рыдал, ранимый донельзя прошлым и настоящим.
Зинаида Райх была самой любимой из близких Есенину женщин. Так по крайней мере не колеблясь, утверждают родные поэта, и Зинаида Николаевна очень любила Есенина, как утверждают очевидцы их отношений. И её, как и первого сына поэта, постигла ужасная участь. В 1939 году она была зверски убита в собственной квартире. Расстрелян был в Бутырках и свидетель их свадебного путешествия вологодский поэт Алексей Ганин.