В поэме Маяковский показал борьбу лирического героя за идеальную, разделенную любовь, без которой нет жизни. В ходе этого трагического поединка с героем происходят фантастические метаморфозы, его природное естество под воздействием «громады любви» развоплощается, превращается в творческую и духовную энергию, символами которой являются стих, поэзия и страдающий Христос. Гиперболический процесс метаморфоз выражен поэтом в сложной системе трагических двойников поэта: медведя, комсомольца-самоубийцы, похожего одновременно и на Иисуса, и на самого Маяковского, и на других. В целом этот трагедийный метаморфический процесс обретает форму поэмы-мистерии о любви, страданиях, смерти и грядущем воскресении всечеловека, человека природного, стремящегося занять место бога.
Многие после появления поэмы писали, что в ней отразился период НЭПа. Но Маяковский брал шире, возвращая в прошлое и намечая перспективу. Одна из основных тем поэмы - это борьба с мещанством. Маяковский ведет бой с пошлостью обывательщины, со всем, что в нас «ушедшим рабьим вбито». Но самое главное в поэме, «воинствующее утверждение большой любви», восстановление этого чувства, изуродованного собственническими отношениями. Проблема пола тем самым перерастает в проблему социальную и гуманистическую. Своей поэмой, по мнению И.Машбиц-Верова, «Маяковский… утверждает возможность и необходимость большой, прекрасной, неумирающей любви. За это Маяковский и борется. Надо лишь уничтожить мерзость купли-продажи, преступной собственнический мир, который превращает женщин в «вязанку тряпок и мяса»…» Именно этот мир разлучает влюбленных в поэме, извращает любимую. Трагична коллизия поэмы, потому что в ее основе лежит «столкновение двух форм жизни, двух отношений к миру» (А.Метченко). Здесь компромисс с собой может вести к распаду личности. И потому «лейтмотивом поэмы «Про это», - пишет А.Метченко, - является требование цельности, идеал человека, целостного, как в общественной, так и в личной жизни».
К раскрытию тему В.Маяковский приступает с присущей только ему особенностью, с огромной энергией нагнетая давление темы. Поэт «излагает свой символ веры в потрясающих стихах о любви как силе созидательной».
Эта тема придет, вовек не износится,
только скажет: - Отныне гляди на меня! –
И глядишь на нее, и идешь знаменосцем,
красношелкий огонь над землей знаменя.
Это хитрая тема! Нырнет под события,
В тайниках инстинктов готовясь к прыжку,
И как будто ярясь - посмели забыть ее! –
Затрясет; посыпятся души из шкур…
Тема же первой главы актуальна и сегодня. В эпизоде разговора по телефону герой не хочет признаться себе в том, что любимая отвергла его, что он не признает право женщины на свободу чувства. Вот такая дилемма: вопрос об исключительности высокой сущности любви и о ревности как низменном чувстве собственника, бывшем издавна чувством и правом мужчины. Поэт, как бы продолжая поэму «Про это» в 1928 г. в «Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» пишет:
Любить - это с простынь, бессонницей рваных,
срываться, ревнуя к Копернику,
его, а не мужа Марьи Иванны,
считая своим соперником.
В системе образов поэмы «Про это» основное место занимает лирический герой, его отношения и связи с другими образами. Напряженность конфликта в том, что героя окружает грубость, насилие, грязные слова. Самым близким людям его устремления непонятны. Все, кто его окружает, любовь «заменяют чаем, штопкой носков». Это заставляет героя переступить даже через свою семью. И вот последняя надежда. Сквозь ненавистный мир мещанства поэт пробирается к любимой.
Теперь лишь ты могла б спасти.
Вставай! Бежим к мосту! –
Быком на бойне под удар
Башку мою нагнул.
Сборю себя, пойду туда.
Секунда - и шагну.
Но… ее окружает тот же враждебный сброд. И герою приходится переступить даже через собственную любовь. Самым трудным, однако, оказывается не это. Самое трудное для лирического героя - это перестройка сознания. В нем сильны попытки уклониться от борьбы за новое в семье и любви, консерватизм и инерция старого мышления, когда ситуация требует нового подхода к жизни. Суть внутренней борьбы лирического героя заключается в том, что она, «идет за утверждение принципов новой морали в интимнейших областях жизни, быта». Есть соблазн пойти на компромисс, добиться взаимности, но для этого лирическому герою пришлось бы «укоротить» свою «громаду-любовь». Мысль о капитуляции отвергается, так как герой не может свою любовь заменить на штопку носков, не может в себе убить человека. Потому что любовь невозможна в мире торгашей, как невозможны в нем красота и добро.
Поэтому и следует сказать, что поэма «Про это» отражает важнейший, переломный момент в становлении нового человека. У героя возникает потребность «душу седую из себя вытрясти». «Поэт, - по словам Лурье, - особенно остро воспринимает то, что освобождение в революции… от норм старой морали и собственнических пут не стало для человека советского общества действительной свободой от власти старого мира, не привело к полному обновлению духовного и нравственного мира личности. Перед ним вдруг открывается, что эта сверхсложная задача может быть разрешена в далекой исторической перспективе, в смене ряда человеческих поколений. Поэт на собственном горьком опыте познает, как сложен и мучителен путь нравственного самоочищения…"
Ваш тридцатый век обгонит стаи
сердце раздиравших мелочей.
Нынче недолюбленное наверстаем
Звездностью бесчисленных ночей.
Воскреси хотя б за то, что я поэтом
ждал тебя, откинул будничную чушь!
Воскреси меня хотя б за это!
Воскреси - свое дожить хочу!
Чтоб не было любви – служанки
Замужеств, похоти, хлебов.
Постели прокляв, встав с лежанки,
чтоб всей вселенной шла любовь.
Чтоб день, который горем старящ,
не христарадничать, моля.
Чтоб вся на первый крик: - Товарищ!–
Оборачивалась земля.
Чтоб жить не в жертву дома дырам
чтоб мог в родне отныне стать
отец, по крайней мере, миром,
землей, по крайней мере, - мать.
Даже 70 лет спустя после той революции мы по сей день на себе ощутимо испытываем актуальность поднятых Маяковским в этой поэме проблем, буквально во всем, начиная от темы любви и быта и кончая перестройкой сознания, перестройкой мышления. В этой связи можно сказать, что поэма Маяковского «Про это» современна по содержанию и для нее, в связи с такими же коренными изменениями в обществе, начинается новая жизнь. Потому что нам, как и тогда, нужно бороться за будущее, «втаскивать» будущее в настоящее. Именно об этом говорит Маяковский, обращаясь в поэме к химику ХХХ века. А пережитки прошлого крепче всего и дольше всего держатся в быту. В чем-то мы ушли далеко вперед от описанного в поэме, а в чем-то еще не сделали и шага.
Поэма в условиях советской России в 20-30 годы ХХ века развивалась и другими поэтами, среди которых были Есенин, Пастернак, Ахматова, Цветаева. Есть у них, при всех различиях между ними, нечто объединяющее, обусловленное временем революционных изменений в обществе. Однако при всем этом все-таки при сравнении, к примеру, поэм Маяковского "Про это" и Есенина «Черный человек», обнаруживается, что поэма Маяковского в социально-историческом и философском плане значительно масштабнее. Поэт далеко опережал свое время, уловив и отразив в поэме едва заметные ростки будущего, чем и обусловлено в значительной степени непонимание и неприятие поэмы "Про это" современниками. При сравнении с Цветаевой и Пастернаком проявляется то же самое: «там, где Цветаева ставит точку и обрывает жизнь героини, а Пастернак вбирает, впитывает жизнь со всеми ее свойствами сегодняшнего дня истории, Маяковский идет дальше, мужественно исследует действительность во всей ее противоречивости и стремится в далекое будущее. Ему важна перспектива, » - пишет А.Н.Лурье. Поэтому поэтическая мысль Маяковского оказывается более действенной, поскольку исходит из конкретно-исторической оценки действительности. Он так и заявляет:
Я ж с высот поэзии бросаюсь в коммунизм,
Ибо нет мне без него любви.
Для Маяковского традиционные «он и она - баллада моя» оказывается узким, напряженно ищущая мысль поэта разрывает эти рамки и от квартирного мирка расширяется до масштабов всей планеты, от любви к женщине до проблем всечеловеческого общежития, от ХХ к ХХХ веку. Именно так и возникло новаторское по структуре произведение, синтезировавшее различные жанровые разновидности поэмы.
Маяковский по-новому подошел к проблеме личности в жизни и искусстве. Тему любви, относящейся к так называемой «чистой» поэзии, Маяковский отвоевал для социальной лирики: любовь и быт, любовь и семья, любовь и дружба, любовь и борьба за торжество коммунизма в атмосфере тех лет. Поэт, как гражданин своего времени и своей страны, демонстрирует, при каких условиях эта тема «вовек не износится», как должно измениться представление о любви, чтобы эта тема не стала мелкой. В этом отношении знаменательно у Маяковского его «Прошение на имя…», которое обогатило литературу замечательной поэтической программой будущего, в которой личное, интимное чувство возвеличивается, как могучий фактор единения человека с человечеством. Вот и получается, что идеал любви, утверждаемый Маяковским, неотделим от победы коммунизма. Этот идеал не имеет никакого отношения к любви, понимаемой как атрибут двуспальной кровати. Этот идеал возвышается до ощущения родства со всем трудовым человечеством, раздвигает рамки семьи. Такого понимания любви до Маяковского мировая лирика еще не знала.