Подобный жанр бытует и у других народов, в том числе у англичан. Название «Лепые нелепицы», данное Чуковским, соответствует английскому: «Topsy-turvyrhymes» — буквально: «Стишки вверх дном». Исследователи полагают, что в детский фольклор небылицы-перевертыши перешли из скоморошьего, ярмарочного фольклора, в котором излюбленным художественным приемом был оксюморон.. Это стилистический прием, состоящий в соединении логически несоединимых, противоположных по смыслу понятий, слов, фраз, в результате которого возникает новое смысловое качество. Во взрослых нелепицах оксюмороны служат обычно разоблачению, насмешке, в детском же фольклоре при их помощи не осмеивают, не насмехаются, а нарочито серьезно повествуют о заведомой небывальщине. Склонность детей к фантазиям находит тут себе применение, обнаруживая близость оксюморона к мышлению ребенка.
Среди моря овин горит.
По чисту полю корабль бежит.Мужики на улице заколы1 бьют,Они заколы бьют — рыбу ловят. По поднебесью медведь летит, Длинным хвостиком помахивает!
Многие стихотворения Благининой содержат оксюморон в качестве основного формообразующего элемента, что помогает достижению ожидаемого эффекта. Близкий к оксюморону прием, помогающий «перевертышу» быть развлекательно-смешным — перверсия, т. е. перестановка субъекта и объекта, а также приписывание субъектам, явлениям, предметам признаков и действий, заведомо им не присущих:
Ехала деревня мимо мужика,
Глядь, из-под собаки лают ворота..
Из-за леса, из-за гор
Едет дядюшка Егор:
Сам на лошадке,
В красной шапке,
Жена на баране,
В красном сарафане,
Дети на телятах,
Слуги на утятах...
Дон, дон, дили-дон,
Загорелся кошкин дом!
Бежит курица с ведром,
Заливает кошкин дом...
Так в фольклорном варианте. А так у Благининой:
Ай-люли, ай-люли,
Гости к Дашеньке пришли!
Петушок — в сапожках,
Курочка — в серёжках,
Селезень — в кафтане,
Утка — в сарафане!
Котик — в новой свитке,
Кошечка — в накидке,
С перстеньком на лапке...
А собака — в шапке.
Все по лавкам сели,
Сели и запели…
Нелепицы-перевертыши привлекают комизмом сценок, смешным изображением жизненных несообразностей. Детской литературе, как, впрочем, и народной педагогике этот развлекательный жанр оказался нужным, и он был широко использован.
Еще один малый жанр детского фольклора – считалки. Считалками называют веселые и ритмичные стишки, под которые выбирают ведущего, начинают игру иликакой-то ее этап. Считалки родились в игре и неразрывно с нею связаны.
Здесь следует учесть чрезвычайно большую роль игры в формировании человека. Игры не только развивают ловкость и сообразительность, но и приучают подчиняться общепринятым правилам: ведь любая игра происходит по заранее оговоренным условиям. В игре устанавливаются еще и отношения сотворчества и добровольного подчинения по игровым ролям. Авторитетным здесь становится тот, кто умеет соблюдать принятые всеми правила, не вносит хаоса и неразберихи в детскую жизнь. Все это — отработка правил поведения в будущей взрослой жизни.
Кто не помнит считалок своего детства: «Заяц белый, куда бегал?», «Эники, беники, ели вареники...» — и т. п. Сама возможность играть словами привлекательна для детей. Это жанр, в котором они наиболее активны как творцы: нередко привносят в готовые считалки новые элементы. Благинина учитывает и эту возможность:
Раз-два –
Синева!
Три-четыре –
Солнце в мире!
Пять-шесть –
Речка есть!
Семь-восемь – Майки сбросим!
Девять-десять –
Загораем целый месяц!
В произведениях этого жанра зачастую использованы потешки, пестушки, а иногда и элементы взрослого фольклора. Может быть, именно во внутренней подвижности считалок кроется причина их столь широкого распространения и живучести. И сегодня можно услышать от играющих детей очень старые, лишь чуть осовремененные тексты. Вполне соответствует требованию «подвижности», например, такой благининский текст:
Чтобы дом построить новый,
Запасают тес дубовый,
Кирпичи, Железо, Краску,
Гвозди, Паклю и Замазку.
А потом, потом, потом
Начинают строить дом.
Г.С.Виноградов называл рифмы считалок нежными, задорными, подлинным украшением считалочной поэзии. Считалка часто представляет собой цепь рифмованных двустиший.
Способы рифмовки тут самые разнообразные: парные, перекрестные, охватывающие. Но главным организующим началом считалок выступает ритмика.
Стишок-считалка нередко напоминает бессвязную речь взволнованного, обиженного или пораженного чем-то ребенка, так что кажущаяся бессвязность или бессмысленность считалок психологически объяснима. Таким образом, считалка и по форме, и по содержанию отражает психологические особенности возраста. Исследователи детского фольклора полагают, что пересчет в считалке идет от дохристианских «волхований» — заговоров, заклинаний, шифрования каких-то магических чисел. Не случайна поэтому и такая образность, такая тональность Благининой:
Наша Маша рано встала,
Кукол всех пересчитала:
Две Матрёшки —
На окошке,
Две Аринки —
На перинке,
Две Феклушки —
На подушке,
А Петрушка
В колпачке —
На зелёном сундучке.
Скороговорки относятся к жанру потешному, развлекательному. Корни этих произведений устного творчества также лежат в глубокой древности. Это словесная игра, входившая составной частью в веселые праздничные развлечения народа.
Многие из скороговорок, отвечающие эстетическим потребностям ребенка и его стремлению преодолевать трудности, закрепились в детском фольклоре, хотя явно пришли из взрослого.
Сшит колпак,
Да не по-колпаковски.
Кто бы тот колпак
Переколпаковал?
Скороговорки всегда включают в себя нарочитое скопление труднопроизносимых слов, обилие аллитераций («Был баран белорыл, всех баранов перебелорылил»). Этот жанр незаменим как средство развития артикуляции и широко применяется воспитателями и медиками. Благинина сочиняет целый цикл скороговорок. Есть среди них такая:
Простокваши дали Клаше —
Недовольна Клаша:
— Не хочу я простокваши,
Дайте просто каши.
Дали вместо простокваши
Нашей Клаше каши.
— Не хочу я просто каши,
Так — без простокваши.
Дали вместе с простоквашей Каши
Клаше нашей.
Ела, ела Клаша кашу
Вместе с простоквашей.
А поела — встала,
Спасибо сказала.
Поддёвки, дразнилки, приговорки, припевки, заклички. Все это произведения малых жанров, органичные для детского фольклора. Они служат развитию речи, сообразительности, внимания. Благодаря стихотворной форме высокого эстетического уровня они легко запоминаются детьми.
— Скажи двести.
— Двести.
— Голова в тесте!
(Поддёвка.)
Радуга-дуга,
Не дай нам дождя,
Дай красна солнышка
Кол околицы!
(3акличка.).
Мишка-кубышка,
Около уха — шишка.
(Дразнилка.)
Предметом поддевок и дразнилок у Благининой становятся лень, неприлежание к труду, неаккуратность и другие моменты, способные вызывать нарекания родителей и педагогов, только они и лишены назидательности настойчивой и декларативной, звучат не обидно, а скорее, задорно и весело.
Как у нашей Ирки
На чулках по дырке!
Почему,
Почему
На чулках по дырке?
Потому что неохота
Штопать нашей Ирке.
Как у нашей Натки
Штопка на пятке!
Почему,
Почему
Штопка на пятке?
Потому что неохота
Быть, неряхой Натке.
Не забыт Благининой оказывается и такой фольклорный жанр, как заклички. Они по своему происхождению связаны с народным календарем и языческими праздниками. Это относится и к близким к ним по смыслу и употреблению приговоркам. Если первые содержат обращение к силам природы — Солнцу, ветру, радуге, то вторые — к птицам и животным. Эти магические заклинания перешли в детский фольклор благодаря тому, что дети рано приобщались к труду и заботам взрослых. Более поздние заклички и приговорки приобретают уже характер развлекательных песенок.
В играх, сохранившихся до наших дней и включающих в себя заклички, приговорки, припевки, явно просматриваются следы древней магии. Это игры, проводившиеся в честь Солнца (Коляды, Ярилы) и других сил природы.
В сопровождающих эти игры закличках, припевках сохранилась вера народа в силу слова. У Благининой находим многочисленные поэтические тексты, объединяющие названные признаки. Например:
Солнышко красно,
Гори-гори ясно!
В небо пташкой залети,
Нашу землю освети,
Чтоб садам и огородам
Зеленеть, цвести, расти.
Солнышко красно,
Гори-гори ясно!
В небе рыбкой поплыви,
Нашу землю оживи,
Всех на свете ребятишек
Обогрей, оздорови!
Стихи Благининой можно петь и даже выплясывать. Вот рождается воспоминание о ритмическом узоре и образности народной лирической песни:
Тяжеловесность пёстрых ванек-встанек,
Высокомерье кукол завитых.
И розовый обыкновенный пряник
В разводах и узорах золотых.
Когда читаешь отдельные стихотворения, вспоминается множество игровых песенок, носящих просто веселый, развлекательный характер, обычно с четким плясовым ритмом:
Как пошла,
Пошла
Метелица
Мести!
Заметает
Все дороги,
Все пути.
Или, например:
Вот я взял гармошку в руки,
Тронул бережно лады —
Полились на пальцы звуки
Ручейками без воды.
Сколько раз изображалась гармонь, а такая гармонь только у Елены Благининой.
Истопила мама баньку,
Паньку на руки взяла,
Через все сугробы Паньку
Мама в баньку понесла.
Вроде бы частушка, но есть нечто другое, сугубо благининское. Ее лад и склад речи. И в первом и во втором четверостишиях один и тот же размер. А звучат они по-разному. Дело в интонации. На одной и той же ритмической стежке дается разный интонационный узор. Это говорит о высоком мастерстве поэта. Это так естественно и оправданно в устах мастера, чье слово имеет народно-поэтическую основу и обеспечено золотом пережитого.