Четвёртый, или информационный, период (с 1950 г. по настоящее время) характеризуется наиболее интенсивным развитием кибернетических и других теорий и практики менеджмента. Он связан с разработками более поздних научных школ и концепций управления, опирающихся на использование количественного (математического), системного и ситуационного подходов с применением современных компьютерных технологий и информационных систем. Этот период развития менеджмента, находящийся под влиянием управленческого (1950-1990 гг.) и предпринимательского (90-е годы XX в.) капитализма, совпал со вступлением развитого общества в информационную стадию. На смену традиционному направлению в менеджменте, нашедшему свое отражение в так называемой американской модели управления, и относительно новому поведенческому направлению, воплощенному в японской модели, приходит еще более новое (неформальное) научное направление, которое, по мнёнию многих исследователей, принято характеризовать как обновленческое (индивидуалистическое или информационное), построенное на новой парадигме управления.
Основная задача новой парадигмы менеджмента конца XX — начала XXI века состоит в том, чтобы «делать знания производительными» [5]. Ее основные положения характеризуют следующие элементы нового содержания:
♦ ставка делается на человека интегративного и самореализующегося (в отличие от человека экономического и человека социального);
♦ организация рассматривается не как механизм, а как живой организм, состоящий из людей, объединяемых совместными ценностями;
♦ организации должно быть присуще постоянное обновление, питающееся внутренним стремлением и нацеленное на приспособление к внешним факторам, главным из которых является потребитель (самообучающиеся организации) [4, с.714].
В этой связи ведущие исследователи в сфере менеджмента считают, что новая парадигма управления требует существенных изменений систем управления в сторону придания им простоты, гибкости, эффективности и конкурентоспособности. По их мнению, современные системы управления должны, прежде всего, иметь:
♦ небольшие подразделения, укомплектованные меньшим числом людей, но более квалифицированных;
♦ небольшое количество уровней управления;
♦ адаптивные структуры, сформированные по типу групп (или команд) специалистов;
♦ максимально ориентированные на потребителя характер и качество продукции и услуг, а также процедуры и графики работы организаций.
Кроме того, многие современные исследователи менеджмента, мнение которых мы разделяем, рассматривают его как единственный общий для всех институт, который уже переступил границы национальных государств, так как именно он обеспечивает социально-экономическое развитие человеческого общества. Современный менеджмент все больше носит ярко выраженный междисциплинарный характер и рассматривается одновременно как точная, так и гуманитарная наука; как сумма результатов, которые можно объективно проверить и подтвердить, так и система убеждений и практического опыта, т.е. как своеобразная культура управления, присущая развитой гуманистической цивилизации, стремящейся глобализовать усилия человечества как ноосферное явление.
Таким образом, эволюционный подход к смене парадигм управления раскрывает взаимосвязь развития видов менеджмента, его моделей с национальным характером экономики, этапом ее развития, а также с развитием общенаучных составляющих моделей управления — информатики, экономики, психологии, социологии и философии. Однако эволюционное развитие управления еще в очень малой степени связывается научной общественностью с колоссальным развитием духовной сферы жизнедеятельности наций, народов, их культурой. Казалось бы, эта связь является очевидной, поскольку в последние десятилетия повысились требования к ответственности за социальные результаты деятельности менеджеров и управляемых имя организаций. Но следование им еще не стало «золотым правилом менеджмента», как об этом поспешили заявить [10]. Во многом еще проявляются технократические отношения, опосредованные только научной стороной, а не духовной. Последние три века человечество осваивает «картезианскую» картину мира, которая содействует развитию точных наук, аналитического, логического мышления, речи, способности систематизировать, управлять по ситуации благодаря мыслительной деятельности человеческого существа.
Отражая становление управленческих школ в XX веке, эволюция парадигм последовательно наполняла их идеями нового. По мнению И. Кузьмина, данная парадигма ложится в основу особенной интегративной науки — менеджмента, — изменившей за сто лет традиционный «картезианский» односторонний подход к развитию общества [10]. Деятельность менеджеров потребовала от руководящего человека целостного мышления обеими полушариями мозга. Последовательное и мощное подключение к процессам менеджмента правого полушария, отвечающего за интуицию, творчество, способность мотивировать, стратегическое мышление, образность, вдохновение, коммуникацию идей, т.е. весь разнообразный интеллектуальный и духовный ресурс, востребованный при работе менеджеров, формирует новый целостный образ мышления. При этом предприятие, фирма, организация воспринимаются естественным элементом природы. Невозможно понять на уровне логики, что предприятия созданы не для того, чтобы взять из природы ресурсы и уничтожить ее своими отходами, а для того, чтобы обеспечить расцвет общества, каждой личности [10]. Тем самым новая парадигма менеджмента приблизилась по духовному содержанию к идеалам ноосферы и открывает смысл нашего существования: охранение, утверждение жизни на Земле [13, с.128]. Эволюционируя, современная парадигма управления последовательно осваивала содержание все более тонких методов и психологических схем организации взаимодействия людей в процессах производства.
Так, парадигма делового администрирования включала три концепции:
1) научный менеджмент Ф. Тейлора;
2) функциональный подход А. Файоля и его принципы управления;
3) бюрократию и социологию М. Вебера.
Первая научно оснащенная парадигма управления организацией — рациональные цели и средства их достижения, что обеспечивалось операционным подходом к процессу управленческого труда, разделением труда и ответственности, отбором и подготовкой кадров, заинтересованных в конечном результате. Однако эти концепции откровенно эксплуатировали психофизиологические основы управления: экономическое принуждение к труду, страх потерять место или работу, стимулирование по результатам работы. Отношения «стимул — реакция», изучаемые позже бихевиористами, плодотворно использовались в качестве регуляторов поведения работников [12, с. 172].
Данной парадигме была присуща вера в рациональность мира и устойчивость его развития за счет равновесия сил, регулируемых менеджментом. Поэтому перенесенный из естественных наук механистический подход к организациям предполагал в качестве объекта управления узко практически ориентированного индивида — «экономического человека» А. Смита. Для управления таким живым механизмом-объектом вполне достаточно органического стимула, воздействующего на организм человека помимо его сознания [12, с. 147], а потому действующего практически безотказно. Задача же менеджмента при этом состояла в том, чтобы оценить ситуацию, в которой оказался человек, и подобрать подходящий стимул, внешний или внутренний: экономический, физический, — и получить необходимую реакцию: работу ногами, руками, головой, голосом; реакцию, позволяющую удовлетворить желание, сформированное ситуацией: голодом, жаждой, нищетой, бесправностью, болью, страхом и т.п. Поэтому содержание рассматриваемой парадигмы складывалось как расчет ситуации и ее контроль с помощью психофизиологических инструментов регулирования поведения работников.
К такому выводу пришел А.В. Кезин. «Рациональность бюрократической организации, — пишет он в своем исследовании, — проявляется в способности просчитать последствия собственных действий» [9]. Создание иерархии власти и системы правил обеспечивают организацию контроля за поведением деперсо-нифицированных до роли винтиков и рычагов сотрудников частей бюрократической машины. Подбор людей и обучение их управлению как профессии формально (документально) организовывать процесс достижения поставленной сверху цепи снимали влияние личных качеств (капризов, лени, пристрастий, творческих способностей и т.п.) и обеспечивали успех в рамках парадигмы делового администрирования. Тем самым осуществлялся переход от использования грубых и прямых способов управления доисторического этапа к завуалированным и более тонким способам косвенного воздействия на объект управления, которые становятся характерными уже на всех новых этапах развития управленческой деятельности. Однако совершенно не нужно изображать менеджеров, действующих в рамках более поздних парадигм, в роли утонченных и злонамеренных «слуг капитала, выжимающих последнюю каплю пота» из своих работников с помощью психологических и организационных ухищрений, как это наблюдалось в апологетических советских исследованиях по управлению.
Ранее мы уже определяли [1] в качестве силы, движущей, развивающей школы менеджмента, его сущностное изменение, проявляющееся на научном уровне в смене парадигм. Мы видим его сущностное изменение в возрастании эффективности управления с точки зрения экономичности, точности действий, неразрушаемости субъектов и объектов управления и среды их деятельности. При этом стоит задача относительно более экономичного расходования не только капитала материального и финансового, но и человеческого капитала — прежде всего человеческих затрат: силы, здоровья, интеллектуальных усилий, духовности, нравственных усилий персонала на каждую единицу произведенной продукции (услуги). Эта задача решается последовательным наращиванием гуманистических подходов в управлении организациями. Некоторые исследователи также отмечают эту тенденцию как изменение форм и направленности стимулов труда.