Коренное изменение характера полезности колоний в свою очередь повело к резкому росту их значимости для индустриального развития Европы. Значительную часть своих конкурентных преимуществ развитые европейские страны, и в первую очередь Англия и Франция, черпали именно в дешевом сырье, производимом в их колониях. Но это в свою очередь требовало инвестиций уже в развитие колониальной сырье производящей индустрии. Защита колоний от внешней угрозы и сохранение самого колониального режима требовали от метрополий согласованных действий власти и национального бизнеса на территории колонии. Поскольку же в него уже начали вовлекаться массы работников-туземцев, а вывоз в колонии квалифицированной рабочей силы из метрополий был экономически невыгоден, то со всей остротой встали вопросы учета местных культурных особенностей, образования и социальных проблем местного населения. Понятно, что для простого грабежа местного населения и ресурсов ничего такого не требуется, но коль скоро речь идет о развитии местной промышленности и сельского хозяйства с использованием туземной рабочей силы, то колониальные власти и бизнесмены метрополии, ведущие дела в колониях, волей-неволей должны были начинать об этом думать. Именно начинать, поскольку к началу Первой мировой войны (то есть к концу эры экспансии) эти вопросы еще только-только вставали перед наиболее продвинутыми администраторами и предпринимателями в колониях.
Если сегодня достаточно много говорится по поводу торговых войн между странами, то следует помнить, что уже конец XVIII в., и тем более XIX в., это эпоха почти непрерывных конфликтов такого рода. Для примера напомним, что именно в итоге такого рода конфликтов Россия добилась режима наибольшего благоприятствования в торговле с ведущими европейскими странами в последнем десятилетии прошлого века (причем переговоры по этим вопросам были очень трудными и велись зачастую как в случае с Германией несколько лет). Интересным следствием всего этого стало развитие производственных предприятий и филиалов фирм за рубежом. Развивался и международный финансовый сервис (интересно отметить, что известный банк Credit Lyonnais открыл свой филиал в России еще в 1879 г.), международный транспорт и т. д.
Все это позволяет констатировать, что собственно международный бизнес уже во второй (по Робинсону) эре своего развития очень точно нащупал все главные мотивы своего существования и развития, сохранившиеся и до наших дней:
-использование более эффективных ресурсов (сырьевых, природных, энергетических);
-расширение рынков сбыта;
-новые поля приложения свободных финансовых ресурсов;
-использование выгодных возможностей местного законодательства (налогового, таможенного и т. д.).
3. Эра концессий (1914-1945 гг.)
Робинсон справедливо отмечает ту важнейшую особенность исторического периода между двумя войнами, когда качественно изменилась роль крупнейших компаний, оперировавших на колониальных рынках. Везде соответствующие компании-концессионеры превращаются в своего рода автономные экономические государства, осуществляющие производственные, торговые, образовательные, медицинские, транспортные, а нередко и полицейские функции не только для своих работников, но зачастую и для всех жителей прилежащих к их концессиям районов.
Происходит формирование на концессионных предприятиях значительного слоя туземных менеджеров среднего звена, которых специально обучали, нередко на предприятиях и в учебных заведениях самой метрополии. Одновременно росло и национальное самосознание колониальных народов. И местным администрациям, и самим фирмам-концессионерам приходилось так или иначе учитывать эти процессы.
В отношении международного бизнеса в неколониальной сфере следует отметить несколько наиболее характерных моментов. Первый- поражение Германии в Первой мировой войне и, естественно, последовавший за этим передел мировых рынков. Второй- Великая депрессия 1929-1932 гг.: она со всей остротой поставила вопрос об эффективности международного бизнеса в соотношении с внутристрановым, и интернационализация использования людских ресурсов (столь характерная для эры глобализации) впервые заявила о себе именно в эти годы. Именно тогда отмечены первые массовые появления рабочих из Азии, Африки и Латинской Америки на предприятиях стран Запада. Наконец, возникновение двух мощных тоталитарных режимов (в СССР и Германии) показывало достаточно ясно значительные возможности государственного управления внешнеэкономической деятельностью, но одновременно и все слабости государства как международного предпринимателя. И дело здесь вовсе не в тоталитарных режимах как таковых (опыт показывает, что в некоторых отношениях они иногда эффективнее традиционных демократий), а просто в том, что государство в принципе неэффективный собственник и это доказано многократно и на примерах самых разных политических режимов.
Таким образом, концессионная эра подготовила почву для самоопределения колониальных и полуколониальных стран в экономическом плане, а Вторая мировая война дала мощный политический импульс этим процессам. С другой стороны, такие явления, как интернационализация мирового рынка рабочей силы и обостряющееся соперничество на мировых рынках сырья, полуфабрикатов и готовых изделий, главные участники которого стараются приобрести конкурентные преимущества, используя возможности все более сложной структуры международного бизнеса, означали продвижение не только к следующей эре национальных государств, но и в известном смысле к глобализации бизнеса в целом.
4. Эра национальных государств (1945-1970 гг.)
Два главных направления развития международного бизнеса должны привлечь внимание при анализе этого периода его развития. Это, во-первых, становление и бурное развитие десятков новых национальных государств, получивших в наследие от концессионной эры до известной степени развитый экономический базис и некоторую кадрово-технологическую структуру. С другой же стороны и все пороки колониального хозяйственного развития: от монопродуктовых экономик до тяжелейших финансовых проблем.
При всех издержках, а нередко и драматичных поворотах этого развития именно оно дало первоначальный толчок невиданному взрывному расширению международного бизнеса: ведь относительно закрытые для внешнеэкономической деятельности колониальные империи в исторически кратчайший срок превратились во множество самостоятельных игроков на внешнем рынке, активно ищущих рынки сбыта традиционных продуктов своего экспорта и столь же активных реципиентов для любого рода инвестиционных вливаний.
С другой стороны, наиболее мощные американские корпорации, используя все преимущества доминирующего положения США в послевоенном мире, впервые практически осуществили прорыв к мультинациональному бизнесу, то есть к качественно новой ступени развития международного бизнеса фирмы, когда весь мир становится, по существу, ареной ее конкурентной борьбы и сферой фирменных интересов. Уже в 60-е, а особенно в 70-е гг., американских пионеров мультинационального бизнеса догнали, а во многом и перегнали их европейские и в еще большей степени японские соперники. Возникла сложнейшая трехслойная структура международного бизнеса, в рамках которой идет конкурентная борьба.
Дальнейшее развитие мультинациональности в международном бизнесе шло, с чисто внешней точки зрения, просто по пути возрастания числа МНК, хотя уже в 70-е, и тем более 80-е гг., здесь наблюдается интересный качественный прорыв: в число крупнейших МНК входят фирмы развивающихся стран, причем находящихся на различных ступенях своего развития: Южной Кореи, Филиппин, Индии, Тайваня и т. д.Но внутреннее содержание этого процесса как раз и подготовило переход международного бизнеса к наиболее высокой (на данный момент) точке его развития глобализации.
Мультинациональные корпорации стали решать куда более сложные и глобальные задачи: С. Ронен определяет их как создание и задействование сети мультинационального обслуживания, включающей банки, рекламные агентства, консалтинговые фирмы, университеты, учреждения здравоохранения и т. д. и опирающейся на глобальную компьютеризацию. В данном случае не имеет значения, к какой стране принадлежит тот или иной элемент сервиса мультинациональность не потому космополитична, что у нее нет отечества (в конце концов Intel все-таки американская фирма, как Sony японская, а Siemens немецкая), а потому, что она не может себе позволить заменить эффективность патриотизмом.
Эра национальных государств, дав мощный толчок развитию международного бизнеса и сделав его сферой весь мир, в котором перестали существовать закрытые системы типа метрополия-колония, одновременно впервые поставила вопрос о том, что международный бизнес вышел на качественно новый уровень развития и в этом своем новом качестве он нуждается в столь же качественно новой системе управления.
Чем шире оперирует бизнес по всему миру, тем все более и более прежняя формула управление зарубежными операциями, или управление внешнеэкономической деятельностью, становится неадекватной требованиям глобальной эффективности фирменного бизнеса и должна быть заменена формулой международный менеджмент. А тот факт, что самыми первыми это поняли мультинациональные корпорации, очень естественно вытекает из обсуждавшихся ранее двух истин эры национальных государств: ведь именно МНК первыми вышли на самый высокий уровень международности и по глубине вовлеченности, и по культурному фактору по той простой причине, что глобальная эффективность фирмы требует абсолютной свободы выбора форм деятельности в любой стране и столь же абсолютной свободы выбора самой страны.