При химических аддикциях внимание фиксируется на одном или нескольких химических веществах, изменяющих психическое состояние. В этом случае жизнь зависимого человека (алкоголика или нарко-потребителя) разрушается значительно быстрее и в это ураганное разрушение вовлекаются близкие ему люди.
Разрушительное действие аддиктивного поведения удобнее рассматривать на био — психо — социо— духовной модели зависимости. Ее суть заключается в следующем: любая зависимость/аддикция влияет на все аспекты жизни человека — разрушает тело, психику, отношения с людьми.
Например: зависимость от компьютерных игр, Интернета ведет к нарушению деятельности центральной нервной системы (ЦНС), как следствие этого — головные боли, нарушение концентрации внимания, снижение памяти, бессонница. Человек, посвящающий компьютеру много времени, физически не имеет возможности общаться с людьми или общение приобретает формальный характер.
Рассмотрение психологических аспектов профилактики аддиктивного поведения несовершеннолетних предполагает определение феномена психологической готовности к употреблению психотропных веществ, то есть выявление таких психологических особенностей подростков, которые являются своего рода «слабым звеном» в процессе социализации личности. Именно эти психологические особенности провоцируют их на «уход от реальности» при первом же столкновении с трудностями.
Употребляя психотропные вещества, подросток прежде всего преследует цель изменить свое психическое состояние. Поэтому найти психологические причины алкоголизма и наркомании у подростков — это значит ответить на вопрос: почему они хотят изменить психическое состояние искусственным (химическим) путем?
Анализируя факторы, детерминирующие аддиктивное поведение несовершеннолетних, всегда следует употреблять сослагательное наклонение. Это объясняется тем, что ни один из факторов не является основополагающим, решающим. Даже некоторая совокупность факторов ничего не предопределяет однозначно, поскольку и в этом случае злоупотребление психотропными веществами может быть, а может и не быть. Сложные жизненные обстоятельств, неправильное семейное воспитание, низкий общеобразовательный и культурный уровень окружающей социальной среды влияют на многих детей, живущих в России, однако далеко не все подростки, поставленные в эти условия, становятся алкоголиками или наркоманами. В то же время неблагоприятные психофизиологические предпосылки (психопатии, акцентуации характера, психопатическое развитие личности, мозговые дисфункции и органические поражения мозга, наследственная отягощенность) также не являются фатальными, и сами по себе (т. е. без сочетания с социальными факторами) не могут стать основной детерминантой химической зависимости. Напротив, многие из интересующих нас детей в дальнейшем вполне нормально социализируются, даже достигают высоких результатов в профессиональной деятельности. Следовательно, более важную роль играет то, как преломляются указанные факторы в психике ребенка, как воспринимаются им жизненные события и различные обстоятельства. Именно этим объясняется тот факт, что один ребенок, из самой неблагоприятной социальной среды, в условиях отрицательной семейной атмосферы вырастает достойным человеком, а другой, из вполне благополучной, обеспеченной семьи, занимающей довольно высокое социальное положение, становится наркоманом или алкоголиком.
Поиски «структуры личности» алкоголика или наркомана, а также попытки выявить «специфический профиль» личности, предрасположенной к употреблению психотропных веществ, являются чрезвычайно сложными задачами. Исследования такого рода проводились в основном зарубежными учеными с применением многих личностных тестов. Результаты показали, что существует ряд общих черт, свойственных людям, злоупотребляющим наркотиками или алкоголем. В частности, это слабое развитие самоконтроля, самодисциплины; низкая устойчивость к всевозможным неблагоприятным воздействия, неумение преодолевать трудности; эмоциональная неустойчивость, склонность неадекватно реагировать на фрустрирующие обстоятельства, неумение найти продуктивный выход из психотравмирующей ситуации[4].
Нетрудно заметить, что эти черты свойственны не только алкоголикам и наркоманам, но и просто плохо социально адаптированным людям. Кроме того, такие личностные характеристики часто отмечаются в подростковом возрасте, особенно если этот период развития протекает с осложнениями, на фоне предыдущих трудностей с воспитанием ребенка.
Следовательно, влечение подростка к употреблению психотропных веществ является признаком более глубокого личностного неблагополучия. Основа этого симптома — психологическая готовность подростка к употреблению психотропных веществ. Формируясь исподволь, постепенно, она реализуется при первой же возможности, т. е. в случае возникновения соответствующей ситуации. При всей кажущейся неожиданности, импульсивности, аддиктивное поведение подростка, его алкоголизация или наркотизация являются логическим завершением предшествующего развития.
Отсутствие же психологической готовности к употреблению психоактивных веществ, напротив, дает ему своего рода «запас прочности», обеспечивающий возможность противостоять неблагоприятному влиянию среды. Не случайно в одной и той же группе профтехучилища или в рабочей бригаде, где существуют стойкие алкогольные традиции, одни несовершеннолетние начинают злоупотреблять спиртным и потом спиваются, а другие так и остаются равнодушными, хотя и участвуют в совместных застольях, подчиняясь групповым нормам. Даже периодическое употребление наркотиков или иных токсических веществ, через которое прошли многие подростки, входящие в уличные группировки, для некоторых из них так и осталось эпизодом. Употребление психотропных веществ подростками, не имеющими к этому психологической готовности, обычно не закрепляется как привычная форма поведения, и, по мере взросления, приобретения личностной зрелости проходит «само собой», без вмешательства медиков и применения каких-либо иных мер воздействия.
Выявление психологической готовности к употреблению психотропных веществ обусловливает необходимость нового подхода к решению проблемы алкоголизма и наркомании несовершеннолетних. Он заключается в переносе акцента с проблемы алкоголизма к проблемам человека, злоупотребляющего алкоголем, к проблеме личности. Иными словами, преодолевается сосредоточенность на самом факте злоупотребления, становится очевидной наивность подобного представления о целях антиалкогольной работы: «лишь бы не пили, а остальное приложится». На самом деле, решение проблемы алкоголизма и наркомании выходит за рамки только одной сферы злоупотребления[5].
Психологическая готовность к употреблению психотропных веществ состоит в неспособности адекватного восприятия ситуаций, связанных с необходимостью преодоления жизненных трудностей, налаживания отношений с окружающими, правильной регуляции своего поведения. Этот феномен представляет собой сочетание определенных личностных особенностей, препятствующих нормальной социальной адаптации подростка. Являясь личностным образованием, психологическая готовность к аддиктивному поведению проявляется не всегда, находясь как бы в скрытом (латентном) состоянии. Она актуализируется в ситуации затрудненности удовлетворения значимых социальных потребностей человека.
Рассмотрим типичную ситуацию развития «трудновоспитуемого» подростка, который в силу разных причин постоянно получает замечания, выговоры от учителей, плохо учится и не встречает понимания и поддержки у родителей, поскольку те не умеют (или не хотят) занять правильную воспитательную позицию и искать адекватные методы педагогического воздействия.
В этом случае оказывается фрустрированным целый ряд социальных потребностей подростка:
а) потребность в положительной оценке значимых для него взрослых (поскольку следствием негативной оценки педагога обычно бывает отрицательная оценка родителей);
б) потребность в самоуважении (так как низкая оценка успеваемости обычно ассоциируется с недостаточным развитием способностей и интеллекта);
в) потребность в общении (мнение учителя в подростковом возрасте в значительной степени определяет мнение коллектива, а низкая оценка успеваемости не способствует улучшению положения ученика в системе межличностных отношений в коллективе класса)[6].
Основной характеристикой фрустрированного поведения подростка является утрата им первоначальной значимой цели. Однако, его действия и поведение в целом могут быть вполне целенаправленны, но достижение новой цели лишено смысла относительно исходной цели или мотива его поведения и деятельности. В результате первоначальная цель — утрачивается, и у подростка актуализируется другая — избавиться от отрицательных эмоциональных переживаний, вызванных психотравмирующими воздействиями (негативной оценкой учителя, пренебрежением одноклассников и др.).
Для трудных подростков ситуация затрудненности достижения желаемого очень часто адекватна ситуации невозможности удовлетворения потребностей. Это, как правило, связано либо с их личностными особенностями, либо с усвоенными ранее стереотипами поведения, позволяющими избегать отрицательных эмоциональных переживаний в ситуации неуспеха. Отсутствие развитой привычки к преодолению трудностей, стремление поскорее восстановить состояние эмоционального благополучия побуждает подростка пересмотреть ситуацию, негативно оцененную взрослыми, представить ее себе такой, в которой нет необходимости применять волевые усилия. Естественно, что все механизмы защитного поведения не осознаются подростком, просто он интуитивно ищет удовлетворяющие его решения. Немаловажную роль в этом играет и то, что большинство трудных подростков, несмотря на наличие большого отрицательного жизненного опыта, остаются внутренне инфантильными. Достижение максимально возможного в данных условиях эмоционального благополучия, стремление к жизни «по принципу удовольствия» являются определяющими и смыслообразующими мотивами инфантилизма. Поэтому самосознание подростка направляется лишь «по линии наименьшего сопротивления», что детерминирует включение защитных механизмов его поведения[7].