Нетрудно заметить, что в большинстве обществ в рамках политического процесса существует несколько групп субъектно-объектных отношений, порождаемых самим содержанием этого процесса.
Первая группа – отношения социального субъекта (индивид, группа, класс, нация) политического процесса к институциональному объекту, то есть к политическим институтам, а также к международному сообществу. Эта группа отношений включает то, что у У.Розенбаума входит в число “ориентаций в отношении правительственных структур” и “ориентаций в отношении других политических систем”. Имея в виду [c.129]структурный характер институционального объекта, следует учитывать отношения социального субъекта не только к институциональному объекту, как целому, но и отдельным его составным частям и элементам. Анализируя идеальный аспект отношений социального субъекта к институциональному объекту и рассматривая эти отношения под разными углами и в разном масштабе, исследователь “получает в конечном итоге возможность выявить распространенные в обществе “фигуры” политического сознания, составляющие интегральную часть политической культуры данного общества”9. В этом же аспекте целесообразно исследовать различные виды политических ориентаций: когнитивных, аффективных, оценочных, культуру политического поведения.
Вторая группа – отношения между институтами политической системы. Выступая в качестве объекта по отношению к социальному субъекту, институты политической системы общества сами оказываются в роли субъекта, когда взаимодействуют друг с другом. Так происходит, например, с политическими партиями, в отношениях между которыми с течением времени устанавливаются определенные правила и традиции. В этом же блоке можно рассматривать и отношения, складывающиеся между институтами данной политической системы и международным сообществом.
Третья группа – отношения институционального субъекта к социальному объекту. Они позволяют выявить традиционные способы воздействия различных партий и организаций на электорат, определить типичность ориентаций государства и его структур на те или иные характерные социально-политические ситуации.
При рассмотрении субъектно-объектных отношений целесообразно обращать внимание на характер и направленность политических интересов. Известно, что у людей с различными интересами политическое поведение может значительно отличаться. В то же время объективный политический интерес не всегда выражается индивидом адекватным образом, поскольку он преломляется через различные формы социальных, этнических и иных отношений, потоков информации. Изучение политической культуры помогает понять характер мотивов и целей участия людей в политике, их политических установок, определяемых объективными и субъективными интересами, преломляющимися через систему ценностей и социокультурных традиций, норм политических взаимоотношений, политических знаний и воплощающихся в определенных типах и образцах политической деятельности и поведения. В этом смысле политическая культура является проявлением в агрегатной форме психологических и субъективных измерений политики.
Применительно к политической культуре можно выделить относительно постоянный “субстрат”, как бы определяющий ее социально-политическое содержание и дающий ей определенную идейно-политическую направленность, а также “переменные” компоненты, изменяющиеся в зависимости от конъюнктурных сдвигов в различных сферах общественной жизни. “Субстрат” политической культуры составляют ее идеологические, социально-политические и социально-психологические компоненты, определяющиеся общественно-историческими, [c.130]национально-культурными, социально-экономическими и другими долговременными факторами, условиями, образованиями. Именно они характеризуются относительной устойчивостью, имеют тенденцию к воспроизводству. Эти компоненты включают, как правило, ориентации и установки людей в отношении существующей общественно-политической системы и строя в целом, составляющих ее институтов и организаций, важнейших правил общественно-политического поведения и деятельности. К ним относятся и устоявшиеся морально-этические ценности, национально-психологические нормы поведения, традиции, стереотипы и т. д. “Переменные” же компоненты политической культуры – это те, которые поддаются изменениям в силу действия кратковременных факторов. Наиболее “изменчивы” конкретные политические деятели, их взгляды и ориентации, отдельные группы людей, некоторые институты политической системы, политические настроения и др.
В политической культуре целесообразно различать рациональный и эмоционально-волевой уровни. Первый складывается на основе коренных социально-экономических и политических интересов, социального статуса различных категорий населения, а также формируемых на базе этих интересов соответствующих ориентаций, установок и др.; второй – на основе рассудочных и иррациональных элементов и феноменов, которые определяются прежде всего социокультурными и социопсихологическими факторами.
Политическая культура является составной частью общественно-исторической почвы, в состав которой входят традиция, национальное наследие, геополитический фактор, исторически сформированная социальная и этническая структура, вероисповедание и т. д. Все они выступают как доминанты, некие основания. Известно, что в конечном счете люди выступают творцами своей политической истории, однако они не творят ее произвольно, а только в таких условиях, в каких они непосредственно находятся, какие им достались и наследованы. Традиции предшествовавших поколений довлеют над мыслями и деятельностью живущих. “Даже там, где люди обольщаются факторами революционных преобразований, где происходят существенные институциональные изменения, – подчеркивал украинский политолог Б.В.Шиндеров, – возникший новый уклад обусловлен укладом предшествующим и продолжает также существовать исторические традиции общества. Ценности и примеры прогрессирования, складывающиеся в политической культуре общества в изменяющихся условиях, могут стать выражением нового содержания”10.
Для анализа политической культуры целесообразно использовать понятие национального характера. Несмотря на императивно-публицистическую нагрузку, несколько затрудняющую его нейтральное применение, данное понятие помогает синтетично охватить три исследовательские сферы: историко-культурную традицию, общественно-политическую практику и индивидуальный образ мышления. В известном смысле национальный характер можно трактовать как наиболее распространенный в данном народе тип личности или, в более динамичном понимании, [c.131]наиболее распространенный тип поведения. Через свободную аналогию с характером индивида национальный характер можно рассматривать как комплекс типичных образцов поведения, складывающийся на основе импульсов и традиций, регулирующих поведение нации на протяжении длительного срока. Как верно отметил Н.А.Бердяев, “в каждой народной душе есть свои сильные и свои слабые стороны, свои качества и свои недостатки”11. Поэтому изучение национального характера и традиций, несомненно, является существенной предпосылкой для понимания политической культуры любого народа. [c.132]
9.3. Типология политической культуры
Политическая культура каждого конкретного общества может быть типологически идентифицирована. Достаточно интересна в данном отношении классификация, предложенная Г.Алмондом и С.Вербой, которые на основе сравнительного анализа “пяти демократий”: США, Великобритании, Италии, Германии и Мексики – выделили три основных типа политической культуры: “провинциалистскую”, “подданическую” и “партисипаторную”.
Первый тип характерен для экономически отсталых обществ – африканских племен, местных автономных общин и т. д., где обычно не существует специализированных политических ролей, политические ориентации не отделены от религиозных или экономических, отношение к правительству мало определяется какими-либо нормами, политическое знание практически отсутствует, массы населения неграмотны. В обществе, где преобладает “подданическая политическая культура”, люди знают о существовании специализированных политических институтов и испытывают к ним определенные чувства, могут оценивать их и ориентироваться по отношению к ним, однако это отношение носит в целом весьма пассивный характер. В условиях “партисипаторной политической культуры”, или “культуры участия” члены общества внутренне сориентированы на существующую политическую систему и все ее основные структуры, то есть как на “вход”, так и на “выход” системы, на осознанное и активное участие в политической жизни12.
Понимая, что в реальной жизни эти модели достаточно редко встречаются “в чистом виде”, Г.Алмонд и С.Верба на основе своей методологии выделили также и три смешанных типа политических культур – провинциалистско-подданическую, подданическо-партисипаторную и провинциалистско-партисипаторную.
Специфика первого смешанного типа состоит в том, что “значительная часть населения отвергает исключительные притязания диффузной племенной, деревенской или феодальной власти и проявляет лояльность в отношении более сложной политической системы со специализированными центральными правительственными структурами”13. Это тип культуры, характерный для периода перехода к единому централизованному государству. [c.132]
Особенности подданическо-партисипаторного типа культуры заключаются в том, что при нем у значительной части общества появляется “специализированная ориентация” по отношению к политической системе и ее элементам, равно как и “активистские самоориентации”. Но при этом существенная часть населения продолжает ориентироваться на авторитарную правительственную структуру и придерживаться пассивной системы самоориентаций.