Такие богатства, поскольку они однажды перешли в частное владение отдельных семей и быстро возрастали, нанесли сильный удар обществу, основанному на парном браке и на материнском роде. Парный брак ввел в семью новый элемент. Рядом с родной матерью он поставил достоверного родного отца, который, к тому же, вероятно, был даже более достоверен, чем иные современные «отцы». Согласно существовавшему тогда разделению труда в семье, на долю мужа выпадало добывание пищи и необходимых для этого орудий труда, следовательно, и право собственности на последние; в случае расторжения брака он забирал их с собой, а за женой оставалась ее домашняя утварь. По обычаю тогдашнего общества муж был, поэтому также собственником нового источника пищи — скота, а впоследствии и нового орудия труда — рабов».
Далее, во всей последующей части его работы, когда он высказывается в отношении частной собственности, можно видеть его крайне негативное отношение к этому общественному институту. По мнению Энгельса, частная собственность хотя и является последствием прогресса общества, но она также является и его тормозом, поскольку в результате её возникновения, как уже говорилось выше, появляется разделение на классы и угнетение одного общественного класса другим. Следствием чего становится постепенное разложение общества, богатых «разлагает» постоянное пребывание в роскоши и безделье в результате которых возникают всё новые и новые пороки, а бедных разлагает пребывание в нищете, постоянные издевательства со стороны господствующего класса и невозможность выйти из этого состояния следствием чего является проявление самых низменных пороков и страстей человека, развитие преступности и т. д.. Энгельс пишет, что «…этого не должно быть. Что хорошо для господствующего класса, должно быть благом и для всего общества, с которым господствующий класс себя отождествляет. Поэтому чем дальше идёт вперёд цивилизация, тем больше она вынуждена набрасывать покров любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, прикрашивать их или лживо отрицать, – одним словом вводить в практику общепринятое лицемерие, которое не было известно ни более ранним формам общества, ни даже первым ступеням цивилизации и которое, наконец, достигает высшей своей точки в утверждении: эксплуатация угнетённого класса производится эксплуатирующим классом единственно и исключительно в интересах самого эксплуатируемого класса, и если последний этого не понимает и даже начинает восставать против этого, то это самая чёрная неблагодарность по отношению к благодетелям – эксплуататорам». Здесь опять мы можем заметить его негативное отношение к частной собственности, вообще понятие частная собственность у Энгельса всегда сводится к одному и тому же, точнее у него понятие «частная собственность» непременно ассоциируется с понятиями «эксплуататоров» и «эксплуатируемых» без них по его мнению, насколько я мог это заметить, частная собственность существовать не может…
Данное понимание института частной собственности, мне кажется несколько ошибочным, поскольку частная собственность может являться личной собственностью одного человека и он может распоряжаться ей как угодно, допустим человек владеет землёй она находится в его частной собственности и он её сам обрабатывает – в данном случае человек хотя и является владельцем частной собственности, но он не является эксплуататором. Этот человек может являться не только владельцем земли, но и других видовчастной собственности и при этом не являться эксплуататором. Кроме этого институт частной собственности способствует развитию общества, так как человек получает возможность не только жить «сегодняшним днём» со всеми удобствами, но и накапливать в своей частной собственности имущество, которое потом он может передать по наследству своим детям, следовательно у него появляется стимул работать всё лучше и лучше, совершенствуясь в своей профессии и вследствие этого получать всё больше и больше материальных благ, которые, если захочет, он сможет передать своим потомкам или кому – либо ещё[5]. Другое дело, что наряду с рядом положительных воздействий, которые оказала частная собственность на развитие цивилизации, был и ряд отрицательных, практически все они были перечислены выше. К сожалению, Энгельс не хочет замечать положительного влияния частной собственности на развитие общества, этого не позволяет сделать его одержимость идеей всеобщей, всемирной свободы, равенства и братства, которая несколько раз, совершенно открыто проскальзывала в его работе и не может базироваться на основе частной собственности.
Государство.
Последний из рассматриваемых в его работе общественных институтов. Ему было отведено в ней не очень много места, но всё равно он написал достаточно, чтобы можно было судить о его взглядах на государство.
Как известно государство, как и прочие институты общества, появилось не сразу, а вследствие их долгой эволюции. Энгельс приводит в качестве одного из примеров развития этого общественного института Афинское государство. Он пишет, что государство развивалось «… частью преобразуя органы родового строя, частью вытесняя их путём внедрения новых органов и, в конце концов, полностью заменив их настоящими органами государственной власти; как место подлинного «вооруженного народа», защищавшего себя собственными силами в своих родах, фратриях и племенах, заняла вооруженная «публичная власть», которая была подчинена этим государственным органам, а следовательно, могла быть применена и против народа, – всё это, по крайней мере в начальной стадии, мы нигде не можем проследить лучше чем в древних Афинах. Смена форм в основном изображена Морганом, анализ же порождающего её экономического содержания мне приходится большей часть добавлять». – Вот то, что он пишет в начале своего обзора о возникновении государства и о том, на основе чего он рассматривал данный общественный феномен. Далее он начинает более конкретно излагать свои исследования о возникновении государственности, приводя в пример, упомянутое выше, Афинское государство…
«… В героическую эпоху четыре племени афинян занимали в Аттике ещё обособленные области; даже составлявшие их двенадцать фратрий, по-видимому, имели ещё отдельные поселения в виде двенадцати городов Кекропа. Организация управления соответствовала героической эпохе: народное собрание, народный совет, басилей. В эпоху, с которой начинается писанная история, земля уже была поделена и перешла в частную собственность, как это и свойственно сравнительно уже развитому к концу высшей ступени варварства товарному производству и соответствующей ему торговле и товарами. Наряду с зерном производилось также вино и растительное масло; морская торговля по Эгейскому морю всё более изымалась из рук финикийцев и попадала большей частью в руки жителей Аттики. Благодаря купле и продаже земельных владений, благодаря дальнейшему развитию разделения труда между земледелием и ремеслом, торговлей и судоходством члены родов, фратрий и племен должны были весьма скоро перемешаться между собой; на территории фратрии и племени селились жители, которые, хотя и были соотечественниками, все же не принадлежали к этим объединениям, следовательно, были чужими в своем собственном месте жительства. Ведь каждая фратрия и каждое племя в мирное время сами управляли своими делами, не обращаясь в Афины к народному совету или басилею. Но те, кто жил на территории фратрии или племени не принадлежа к ним, не могли, разумеется, принимать участия в этом управлении.
Все это так нарушило нормальное функционирование органов родового строя, что уже в героическую эпоху потребовалось принять меры для устранения этого. Было введено приписываемое Тезею устройство. Перемена состояла прежде всего в том, что в Афинах было учреждено центральное управление, то есть часть дел, до того находившихся в самостоятельном ведении племен, была объявлена имеющей общее значение и передана в ведение пребывавшего в Афинах общего совета…». С этого момента можно считать, что государство уже родилось, хотя и оно ещё не было государством в нашем понимании этого общественного института. Этот уровень развития государства соответствовал его младенческому возрасту, оно было как ребёнок только что появившийся на свет. «…Благодаря этому нововведению афиняне продвинулись в своем развитии дальше, чем какой-либо из коренных народов Америки: вместо простого союза живущих по соседству племен произошло их слияние в единый народ. В связи с этим возникло общее афинское народное право, возвышавшееся над правовыми обычаями отдельных племен и родов; афинский гражданин, как таковой, получил определенные права и новую правовую защиту также и на той территории, где он был иноплеменником. Но этим был сделан первый шаг к разрушению родового строя, ибо это был первый шаг к осуществленному позднее допуску в состав граждан и тех лиц, которые являлись иноплеменниками во всей Аттике и полностью находились и продолжали оставаться вне афинского родового устройства. Второе, приписываемое Тезею, нововведение состояло в разделении всего народа, независимо от рода, фратрии или племени, на три класса: эвпатридов, или благородных, геоморов, или земледельцев, и демиургов, или ремесленников, и в предоставлении благородным исключительного права на замещение должностей. Впрочем, это разделение не привело к каким-либо результатам, кроме замещения должностей благородными, так как оно не устанавливало никаких других правовых различий между классами. Но оно имеет важное значение, так как раскрывает перед нами новые, незаметно развившиеся