Неизбежен вопрос: можно ли вообще считать соnsensus, договорную свободу, равноправие и обязательность договорных условий универсальными признаками договоров? И как следует поступать, обнаруживая явные несоответствия между теоретическими конструкциями и практическими моделями? Мы полагаем, что существует, как минимум, три выхода. Первый (радикальный) - вообще исключить все "неправильные" договоры из предмета исследования, отказав им в праве называться договорами. Второй – до бесконечности списывать наблюдаемые несоответствия на "отраслевую специфику", порож-дающую "исключения подтверждающие правило". Третий - согласиться с непреложным фактом эволюции договора в современном праве, который ставит перед наукой задачи выделения новых сущностных критериев отличия договоров от иных правовых актов. У каждого варианта, безусловно, есть свои преимущества, но мы предпочитаем последний. Ученый должен познавать реальность, а не скрывать ее.
По нашему мнению, единственным неоспоренным признаком договора остается обособленность субъектов, обособленность их волеизъявлений. Можно даже сказать, что любой совместный акт, в котором мы обнаруживаем обособленность волеизъявлений субъектов, есть договор. Что до остальных признаков, то все становиться на свои места, если внести в традиционные формулировки определенные оговорки: не просто "договорное равноправие", а "формальное договорное равноправие", не "обязательное исполнение договоров", а "предполагаемое обязательное исполнение договора" и т.д. При этом мы вовсе не утверждаем, что более не существует действительно свободных или равноправных договоров; напротив, такие акты по-прежнему составляют значительную часть известного договорного массива.
Заранее предвидим упреки в разрушении самой основы категории договора. И все же предлагаемая нами ревизия неизбежна. Иначе юридической науке придется признавать не менее значительный массив актов, основанных на обособленных волеизъявлениях, "недоговорами" либо "неправильными договорами" со всеми вытекающими отсюда последствиями. И неизвестно еще, что окажется разрушительнее...
Суммируя все изложенное, мы выделяем следующие универсальные признаки договорных актов: а) обособленность волеизъявлений субъектов, б) согласованность волеизъявлений субъектов, в) автономия волеизъявлений субъектов, г) формальное равенство субъектов, д) предполагаемое обязательное исполнение субъектами условий договора.
Нельзя не отметить, что отдельные авторы выделяют и другие признаки договоров. Так, Ю. А. Тихомиров относит к числу общих признаков (помимо согласия, свободы волеизъявления, равенства волеизъявлений и взаимной ответственности субъектов) эквивалентный, чаще всего возмездный характер и законодательное обеспечение договоров, придающее им юридическую силу*. На эквивалентность, как на универсальный признак договоров, указывают также Д. Н. Бахрах и А. В. Демин**.
__________________
* Тихомиров Ю.А. Публичное право. М., 1995. С. 182.
** Бахрах Д.Н. Административное право. М., 1999. С. 171.
Подобные утверждения мы полагаем не совсем верными. Эквивалентный, а тем более возмездный характер свойственен, в основном, лишь договорам-сделкам. И даже в гражданском праве мы обнаружим договоры, конструкция которых не содержит элементов эквивалентности или воздмездности (договор дарения).
Что касается тезиса о "законодательном обеспечении договоров", то он представляет собой характеристику не собственной природы договора, а одной из его взаимосвязей с другим правовым актом – законом. Действительно, законы играют важнейшую роль в обеспечении исполнения договоров, законами может быть ограничена договорная свобода и договорное равенство и т.д. Между тем известны примеры нормативных договоров, имеющих большую юридическую силу, чем законы, договоров, регулирующих вопросы законотворческой деятель-ности. Но вряд ли наука теории государства и права не сможет вывести из этих фактов новый признак закона.
Сказанное позволяет определить договор, договорный акт в самом широком смысле как совместный правовой акт, оформляющий выражение обособленных согласованных автономных волеизъ-явлений двух или нескольких формально равных субъектов права, устанавливающий условия, исполнение которых предполагается обязательным.
Сопоставим наше определение договора с опреде-лениями договора, предложенными А. Д. Корецким. Данный автор описывает т.н. "фактический" договор – "объективированные вовне, свободносогласованные намерения нескольких лиц совершить субъективно возможные юридические либо фактические действия в отношении друг друга в целях реализации личных интересов и "юридический" договор – "объекти-вированные свободносогласованные, юридически значимые, дозволяемые и охраняемые зако-нодательством намерения нескольких лиц совершить в отношении друг друга юридические либо фактические действия в целях реализации своих интересов*.
"Фактические" договоры не представляет для нас интереса, поскольку они, как следует из пояснений А. Д. Корецкого, не имеют правовой природы и находятся вне правового поля**. (Указанный автор совершенно напрасно относит к их последствиям "юридические" действия – это уже явно прерогатива "юридического" договора.)
_________________
* Корецкий А.Д. Договор в механизме правового регулирования. Автореф. канд. дисс. Ростов-на-Дону, 1999. С. 15-16.
** Там же. С. 14.
Что же до определения "юридического" договора, то, во-первых, нас не может устроить отсутствие даже упоминания таких понятий как воля и (или) волеизъявление – в теории договора они играют базовую роль; во-вторых совершенно неясно в рамках чего "намерения нескольких лиц", пусть и свобод-носогласованные, порождают некие "юридические либо фактические действия". А. Д. Корецкий упускает в своем определении категорию правового акта, что фактически приводит его к неверному отождествлению договора с волеизъявлениями сторон (под "намерениями", как можно предположить, понимаются именно волеизъявления). Согласованные волеизъявления, "объективированные намерения" лежат в основе договорного акта. Сам же договор – это совместный правовой акт, оформляющий выражение согласованных волеизъявлений.
Кроме того, по нашему мнению, юридическим договором правильнее называть документально оформленный договорный акт (акт-документ). Это уже документально оформленное выражение волеизъ-явлений, документально оформленные договорные условия.
Так или иначе, но тезис А. Д. Корецкого о последствиях договоров – "юридических либо фактических действиях" актуализирует вопрос о правовом результате договорного акта.
Любой правовой акт имеет своей целью достижение некоего правового результата. При этом мы имеем в виду уже не собственные интересы каждого из субъектов. Мы имеем в виду правовой результат, который будет служить удовлетворению собственных интересов каждого из субъектов договора.
Договор традиционно рассматривается в рамках теории правоотношений и юридических фактов*. Общим местом стало определение договоров как вида юридических фактов (актов) – правомерных действий субъектов права, совершаемых с намерением установить конкретные правоотношения.
_______________
* См. например: Агарков М. М. Обязательства по советскому гражданскому праву // Ученые труды ВИЮН. 1940. Вып. III. С. 108. Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. М., 1949. С. 119-134; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 95. Новицкий И. Б. Римское право. М., 1994. С. 120-121.
Но даже поверхностный анализ содержания договоров, показывает, что значение договоров выходит далеко за рамки "правомерного деяния, запускающего правоотношение". На это неоднократно обращали внимание многие отечественные правоведы. Приведем лишь несколько точек зрения.
К. Сперанская исходила из того, что "договор является организатором и хранителем всех вообще юридических сношений, а следовательно и общеправовой формой"*. С. Ф. Кечекьян писал: "Совершенно несомненно, что договоры в ряде случаев не только создают определенные правоотношения, но и порождают нормы права, т.е. выступают как источники права"**. Аналогичные взгляды высказывал Н. Г. Александров: "Во всяком случае представляется бесспорно неправильным ограничивать в теории государства и права рассмотрение договора плоскостью только юридических фактов (выделено мной – И. В.) и упускать договор хотя бы при выяснении проблемы источников права…"*** Очень верная позиция сформулирована Р. О. Халфиной: "Являясь основанием возникновения, изменения или прекращения правоотношений, договор определяет и содержание этих правоотношений… Договор… непосредственно регулирует поведение сторон…"****
___________________
* Сперанская К. Об административном договоре // Вестник Верховного Суда СССР. 1928. № 3. С. 18.
** Кечекьян С.Ф. О понятии источника права // Ученые записки МГУ. 1946. Вып. 116. Труды юридического факультета. Кн. вторая. С. 25.; см. также: Теория государства и права / Под ред. П.С. Ромашкина, М.С. Строговича, В.А. Туманова. М., 1962. С. 425.
*** Александров Н.Г. К вопросу о роли договора в правовом регулировании общественных отношений. С. 61.
**** Халфина Р.О. Значение и сущность договора в советском гражданском праве. М., 1954. С. 106.
Согласовывая свои интересы, вырабатывая общие условия, в первую очередь программы своих действий, субъекты договора регулируют отношения. Конкретное правоотношение или множество возможных правоотношений. Правовой результат договора, таким образом, имеет регулятивную природу. Общеизвестно, что правовое регулирование осуществляется правовыми нормами, индивидуальными правовыми установлениями и интерпретациями правовых норм и индивидуальных правовых установлений.