Данный термин не только стал общеупотребительным со значением, с которым он используется в психоаналитической литературе, но большинство из нас наблюдают его в других. Бенджамин Франклин заметил: «Так удобно быть разумным созданием: ведь это дает возможность найти или придумать причину для всего, что ты собираешься сделать».
Чем человек умнее и способнее к творчеству, тем лучшим рационализатором он является. Защита работает доброкачественно, если она позволяет человеку наилучшим образом выйти из трудной ситуации с минимумом разочарований. Однако как защита она имеет слабую сторону: фактически все, может быть, — и бывает — рационализировано. Люди редко делают что-либо только потому, что это хорошо для них. Они предпочитают обставить свои решения разумными доводами.
Эта психологическая защита является близкой родственницей рационализации. Когда некто рационализирует, он бессознательно ищет приемлемые, с разумной точки зрения, оправдания для выбранного решения. Когда же он морализует, это означает, что он ищет пути для того, чтобы чувствовать: он обязан следовать в данном направлении.
Рационализация перекладывает то, что человек хочет, на язык разума, морализация направляет эти желания в область оправданий или моральных обязательств. Там, где рационализатор говорит: «Спасибо за науку!» (что приводит к некоторому замешательству), морализатор будет настаивать на том, что это «формирует характер».
Качество самооправдания, присущее такой специфической психологической защите, заставляет других считать ее забавной или смутно неприятной.
Иногда морализацию можно рассматривать как более высокоразвитую версию расщепления. Морализация является очень важной защитой в организации характера.
Таким образом, морализация иллюстрирует предостережение: данная защита может быть расценена как «зрелый механизм, но при этом она может быть непроницаема для психологического вмешательства.
Это еще одна интеллектуальная защита, возможно, ближе стоящая к диссациативным процессам, чем к рационализации и морализации, хотя рационализация нередко служит поддержкой данной защиты.
Функция раздельного мышления состоит в том, что разрешить двум конфликтующим состояниям сосуществовать без осознанной запутанности, вины, стыда или тревоги. Тогда как изоляция подразумевает разрыв между мыслями и эмоциями, раздельное мышление означает разрыв между несовместительными мысленными установками. Когда некто использует компартментализацию, он придерживается двух или более идей, отношений или форм поведения, конфликтующих друг с другом, без осознания этого противоречия. Для непсихологически думающего наблюдателя раздельное мышление ничем не отличается от лицемерия.
Обыденными примерами компартментализации, в которой многие из нас повинны, сами того не осознавая, является:
- одновременная вера в Правило Золотой середины и стремление к Первому Номеру;
- признание важного значения открытой коммуникации и в то же время отстаивание своего нежелания разговаривать с кем-то;
- сожаление по поводу предубеждений и шутки по национальному вопросу.
Этот термин применим только в тех случаях, когда обе противоречивые идеи или оба действия доступны сознанию. В более патологической части раздельного мышления мы обнаружим людей, которые являются большими гуманистами в общественной сфере, в социуме, но при этом жестоки в обращении со своими домашними.
Эту защиту можно рассматривать как естественного преемника всемогущественного контроля. Логическое качество данной защиты выдает ее архаические источники, даже учитывая то обстоятельство, что человека, использующего защитное аннулирование, можно побудить, взывая к его наблюдающему «эго», увидеть смысл того, что выражено в суеверном поведении.
Аннулирование — вид психологической защиты, обозначающий бессознательную попытку уравновесить некоторый аффект (обычно вину или стыд) или разрешить конфликтную ситуацию с помощью отношения или поведения, которые логическим образом уничтожают этот аффект или разрешают конфликтную ситуацию. Если мотив осознается, мы технически не можем назвать это аннулированием. Но если аннулирующий не осознает чувство стыда или вины и, следовательно, не может осознавать собственного желания искупить их, мы можем применять это понятие.
Фантазии всемогущества отражаются в скрытом убеждении, проявляющемся в поведении, что враждебные мысли опасны, т.к. мысль равнозначна поступку.
Люди, которые испытывают сильные угрызения совести за предыдущие грехи, ошибки и провалы, — реальные, преувеличенные или совершенные только в мыслях — могут планировать свою жизнь, используя аннулирование.
Когда аннулирование является центральной защитой в репертуаре человека, а действия, обладающие бессознательным смыслом искупления прошлых преступлений, представляют собой главное средство поддержания самовыражения в индивиде, то такой человек не склонен к патологии.
Это понятие означает перенаправление негативного аффекта, относящегося к внешнему объекту, на себя.
У большинства из нас присутствует тенденция обращать против себя негативные аффекты, отношения и восприятия благодаря (???), что этот процесс дает нам больше контроля над неприятными ситуациями. Поворот против себя является популярной защитой среди людей, которые устойчивы перед искушением отрицать или проецировать неприятные качества, а также утех, у кого подобные тенденции вызывают тревогу. Они предпочитают заблуждаться, считая, что трудности — это скорее их вина, чем чья-то еще. Автоматическое использование этой защиты является общим для депрессивных личностей.
Это относительно легкий для субъекта способ справиться с нарастающими чувствами гнева, ярости и злости в случае, когда аффективно заряженные реакции не могут быть направлены на партнера или группу партнеров, вызвавших эти чувства, либо по причине известной субъекту собственной слабости и невозможности себя отстоять, либо по существующим в социуме правилам нормам поведения.
В случае невозможности открытого и прямого выражения своих чувств субъект использует естественные двигательные реакции разной степени интенсивности, направленные на разные предметы внешней обстановки. Эти моторные реакции служат естественным клапаном, с помощью которого «выпускается пар» эмоционально-вегетативных реакций.
Если же эти реакции неэффективны, то у человека с развитием и часто используемым смещением могут сформироваться реакции-заместители физических насильственных действий, которые являются прямой агрессией. Заместителем физической агрессии, в свою очередь, может быть ругань. У наиболее интеллектуально развитых личностей вербальные заместители агрессии принимают более изысканные и иногда чрезвычайно эффективные ответные реакции — в форме сарказма и иронии.
Смещение может приобретать черты отставленных во времени агрессивных реакций, но направленных не на обидчика, а на более слабый объект взаимодействия, по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись». Как известно. Сила и слабость — это относительные признаки, поэтому каждый может найти партнера по общению, на которого можно направить смещаемые агрессивные реакции.
Смещение, безусловно, выполняет свою охранительную и поэтому социально полезную функцию, например, в ситуациях острых внешних конфликтов, которые могут закончиться трагедией. Использование вербальной формы агрессии вместо физического насилия эффективно только тогда, когда партнер по общению, на которого направлена смещенная агрессия, не вступает во внешний конфликт. Если же партнер позволил себе такую же по форме ответную реакцию, то велика вероятность, что силы этой психологической защиты может не хватить.
Психофизиологическими механизмами этой защиты являются реальные моторные реакции, иногда заторможенные и отодвинутые во времени. Активное использование этой защиты формирует у человека такие черты характера, как раздражительность, гневливость, несдержанность в проявлении отрицательных эмоций, грубость как общее свойство характера, то есть весь спектр характеристик, лежащих в основе агрессивности, что делает такого человека весьма склонным к внешним конфликтам.
Это психологическая защита, психофизиологический механизм которой, как и у регрессии, затрагивает мотивационную систему человека, определяя, прежде всего, изменение потребностей. Реактивное образование служит для регулирования эмоций радости и удовольствия, возникающих при реализации биологических потребностей и мотивации сексуального поведения.
В течение многих веков опасным и/или неприличным считалось открытое проявление своих сексуальных наклонностей, которые, тем не менее, придавали особую остроту человеческим отношениям и в случае их реализации давали сильное чувственное удовольствие, которое для большинства людей становилось едва ли не единственной радостью жизни. Сильнейший внутренний конфликт, заложенный в этом противоречии между естественным проявлением влечения и экспрессией радости от телесных контактов и религиозным запретом на их открытое проявление. Потребовал эффективных способов своего разрешения. Одним из способов является реактивное образование, которое в этой ситуации преобразует невозможные для реализации импульсы в такие, которые имеют форму проявления потребности прямо противоположного толка, что в случае сексуального влечения выглядит как смена знака: любовь-ненависть. Этот интереснейший психологический феномен взаимозаменяемости и одновременного присутствия двух полярных чувств нашел адекватную литературную форму в виде многочисленных любовных романов и поэтических произведений.