Особенно важно учителю распределить повторения при закреплении знаний у школьников. Нецелесообразно повторять пройденный материал только в конце учебного года. Результаты окажутся более значительными, если учитель в течение года будет периодически повторять ранее пройденный материал.
При заучивании учебного материала необходимо учитывать его сложность и объем. Если материал сравнительно легкий и небольшой по объему, целесообразно заучивать его целиком. Когда же материал большой и сложный, то можно заучивать его частями, предварительно выделив их по смыслу. В заключение, чтобы закрепить связь между частями, материал один-два раза прочитывают целиком.
§ 6.Зависимость запоминания от структуры
деятельности.
Во всех случаях, на которых мы останавливались, запоминание или заучивание было предметом специальной задачи, поставленной перед субъектом, а основные законы запоминания и воспроизведения – законами специальной мнестической деятельности.
Возникает, однако, вопрос, каким законам подчиняется процесс запоминания в тех случаях, когда перед субъектом не ставится специальная задача запомнить, или заучить соответствующий материал, и когда память включена в другую деятельность, ставящую перед субъектом другие задачи.
Изучение этих законов составляет задачу особого раздела психологической науки, изучающего явления, которые обычно обозначаются термином непосредственного или непреднамеренного запоминания.
Наблюдения убеждают, что человек прежде всего запоминает то , что имеет отношение к цели его деятельности, что содействует достижению цели или препятствует ему. Именно относящееся к цели или предмету деятельности возбуждает ориентировочную реакцию, становится доминантным и запоминается, в то время как побочные детали, не относящиеся к основному предмету его деятельности, не замечаются и не сохраняются в памяти. В силу этого для человека, присутствующего на дискуссии и принимающего в ней участие, хорошо запоминается каждое высказывание её участников, их позиция, характер возражений, но он может совершенно не сохранить в памяти, были открыты окна в аудитории, где стоял шкаф, были ли разложены книги или газеты на партах и т. п.
Исследование правил, которым подчиняется непреднамеренное запоминание, имеет очень большое значение, как для теории памяти, так и для ряда практических областей психологии, в частности, для психологии свидетельских показаний; именно данные этого раздела психологической науки позволяют понять, почему некоторые из показаний людей, бывшими случайными свидетелями происшествия, оказываются так бедны, а иногда и недостаточно достоверны.
Анализу законов, которые определяют непроизвольное (непреднамеренное),запоминание, был посвящён ряд исследований советских психологов, из которых особенно большое значение имели исследования П.И. Зинченко и А.А. Смирнова. Полученные ими данные показывают, что успешность удержания в памяти материала в высокой степени зависит от характера цели деятельности , от поставленной перед субъектом задачи.
Успешность непроизвольного (непреднамеренного) запоминания зависит, однако, не только от задачи деятельности, но и от характера деятельности и от степени её сложности и активности.
Этот факт доказывается другими экспериментами, проведёнными теми же авторами.
Со всей очевидностью выступает тот факт, что сложная интеллектуальная деятельность приводит вместе с тем и к значительно большему эффекту непреднамеренного удерживания в памяти соответствующего материала. Аналогичные данные были получены при исследовании того, как удерживается сложный осмысленный материал в зависимости от степени сложности той интеллектуальной деятельности, которая с ним выполняется. Непреднамеренное запоминание зависит от сложности интеллектуальной деятельности и чем сложнее интеллектуальная деятельность, тем больше запоминается тот материал , работе над которым она была посвящена.
Интеллектуальная работа над материалом приводит к тому, что материал удерживается значительно более прочно и полно, чем он удерживается при механическом заучивании и, таким образом, даёт возможность оценить мнестический эффект интеллектуальнойдеятельности.
Факт зависимости запоминания от протекания деятельности был в своё время подробно исследован известным немецким психологом Куртом Левином.
Известно, что какое-либо намерение прочно удерживается в памяти, пока задача не выполнена, и исчезает из памяти, как только задача выполняется. Мы помним о намерении, опустить в почтовый ящик письмо, пока не опустим его; но стоит нам выполнить это намерение, как воспоминание о письме исчезает из нашей памяти.
Именно в силу этого правила всякая задача сохраняется в нашей памяти, пока соответствующая деятельность не выполнена, и именно в связи с этим следы незаконченной и невыполненной деятельности сохраняются в памяти лучше, чем следы законченной деятельности. Этот факт лучшего сохранения в памяти законченных действий был в своё время показан ученицей К. Левина - Б.В. Зейгарник и вошёл в психологическую науку под названием «эффекта Зейгарник».
Лучшее запоминание незаконченных действий объясняет, почему произведение с острым сюжетом и неразрешённой фабулой лучше запоминаются, и почему это запоминание прочно держится, пока произведение не дочитывается до конца. Оно же объясняет то факт, что нерешённые задачи продолжают прочно удерживаться в памяти, пока сохраняется то напряжение, которое устраняется при их решении.
Сказанное приводит нас к последующему фактору, определяющему прочность непреднамеренного запоминания - к влиянию эмоциональной окраски запоминаемого материала.
Известно, что эмоционально окрашенные переживания удерживаются в памяти значительно лучше, чем безразличные впечатления. Этот факт, по-видимому, объясняется тем, что эмоционально окрашенные впечатления вызывают повышенный ориентировочный рефлекс и протекают при более высоком тонусе коры, и тем, что человек склонен, гораздо чаще возвращаться к ним, в этом отношении эмоционально окрашенные переживания вызывают такое же повышенное напряжение, как и любые незаконченные действия.
Однако лучшее удержание в памяти эмоционально окрашенных действий имеет и свои границы.
Хорошо известно, что резкие аффективные переживания, мучительные и непереносимые для субъекта, активно тормозятся, «вытесняются» из сознания и забываются субъектом.
На этот факт обратил в своё время внимание известный венский психиатр- основатель психоанализа З. Фрейд, который в большом количестве наблюдений показал, что человек склонен «вытеснять» неприятные и мучительные переживания, которые тормозятся и становятся содержанием его бессознательного, проявляясь лишь в состояниях пониженной активности - в форме сновидений или описок, очиток, оговорок возникающих при отвлечении внимания.
Факты вытеснения непереносимых аффективных переживаний и бессознательные явления представляют одно из важнейших достижений современной психологической науки. Их физиологические механизмы объясняются тем торможением, которое возникает при сверхсильных возбуждениях и охраняет кору от излишнего перевозбуждения. Именно по этому физиологические механизмы, лежащие в основе «вытеснения» из памяти непереносимых переживаний близки к механизмам «парабиотического» или «охранительного» торможения.
§ 7.Индивидуальные особенности памяти.
До сих пор мы останавливались на общих закономерностях памяти человека. Однако существуют индивидуальные различия, которыми память одних людей отличается от памяти других.
Эти индивидуальные различия в памяти могут быть двух видов. С одной стороны, память различных субъектов отличается по преобладанию той или иной модальности - зрительной, слуховой, двигательной; с другой стороны, память различных людей может отличаться и по уровню своей организации.
Известно, что у одних людей преобладает зрительный, у других – слуховой, у третьих – двигательный вид памяти. Это легко можно видеть, сравнивая то, как различные люди запечетливают одну и ту же зрительную структуру и анализируя те способы, с помощью которых они запоминают какое-либо содержание (например, номер телефона или сказанную им фамилию).
Аналогичные факты можно наблюдать и в слуховой памяти. Индивидуальные различия здесь бывают очень велики, и если в истории были отмечены случаи, когда один раз прослушанное сложное музыкальное произведение удерживалось и полностью повторялось людьми с выраженной слуховой памятью, то известно много наблюдений над людьми, которые оказываются почти, полностью не способны, сохранить на сколько-нибудь длительный срок музыкальную мелодию.
В отмеченных индивидуальных различиях памяти проявляются как врождённые (генотипические) особенности, так профессиональная деятельность людей, которая приводит к высокому развитию зрительной, слуховой, а иногда и вкусовой памяти.
Характерные особенности памяти могут выступать и в том, что различные испытуемые совершенно по-разному решают одну и ту же задачу.
Особенно большое значение имеют, однако, различия в способах запоминания и уровне организации памяти у различных лиц.
Как показывают наблюдения, у одних лиц преобладают непосредственные, чувственные (зрительные, слуховые, двигательные) формы запоминания, в то время как у других запоминание преимущественно носит характер сложного кодирования материала, превращения его в вербально логические схемы. Именно это имел в виду И.П. Павлов, когда он делил людей на две группы, из которых одна относится к «художественному», а другая к «мыслительному» типу. Индивидуальные различия в памяти далеко не всегда являются лишь частными особенностями, не выходящими за пределы мнестических процессов. Нередко они приводят и к значительным изменениям в структуре всей личности человека. А.Р. Лурия описал один из таких случаев с известным советским мнемонистом 3. Этот человек обладал удивительной по своей мощности наглядной эйдетической памятью. Он без труда удерживал огромные таблицы чисел, слов и продолжал «видеть» их, одновременно «ощущал» их в виде звуков, звуковых оттенков (синэстезий). Поэтому ему не стоило труда воспроизводить огромный материал, спустя значительные промежутки времени, иногда исчислявшиеся годами. Существенным для 3. Был, однако, тот факт, что необычные особенности его памяти отражались на структуре его мышления и на особенностях его личности. Обладая наглядной исключительной памятью, 3. Без труда решал сложные задачи, если их решение могло протекать в наглядном плане и опиралось на возможность зрительно фиксировать материал и оперировать наглядными образцами. Однако для него представляло часто непреодолимую трудность решение тех абстрактных задач, которые требовали отвлечения от наглядных образов, решение которых в наглядном плане было невозможным. Поэтому понимание сложных и отвлеченных логико-грамматических структур часто протекало у него не легче, а значительно труднее, чем у людей, не обладавших столь сильной наглядно-образной памятью. Наибольший интерес представляет, однако, особенность личности Ш. не обладавших столь сильной наглядно-образной памятью. Наибольший интерес представляет, однако, особенность личности Ш. Наглядные образные представления были у него настолько сильны, что мир его воображения иногда сливался с миром реальных впечатлений, и именно эти границы между реальным и воображаемым миром, столь отчётливые у обычного человека очень размытыми. Поэтому поведение Ш. Часто отличалось непрактичностью, смещением реальности и фантазии, и сверхмощное развитие наглядной образной памяти приводило к формированию особых черт его личности в целом.