S Как любопытный факт в истории науки следует отметить то обстоятельство (которое, однако, согласуется с особой природой психоаналитического движения), что Фрейд, основатель психоанализа (в узком смысле), настаивает на идентификации данного метода с его сексуальной теорией, тем самым накладывая на нее догматический штамп. Эта декларация «научной» непогрешимо-
* Первоначально опубликовано в книге Кранефельдта «Психоана »> (W. M. Kranefeldt. Die Psychoanalyse. Berlin und Leipzig, 1930). Перевод З. А. Кривулиной.
сти заставила меня в свое время порвать с Фрейдом, ибо для меня догма и наука — несопоставимые понятия, мешающие друг другу вследствие взаимного загрязнения. Догма как фактор религии — бесценна благодаря своей абсолютной исходной позиции. Но когда наука пренебрегает критикой и скептицизмом, она вырождается, превращаясь в чахлое оранжерейное растение. Одним из элементов, необходимых для науки, является крайняя неопределенность. Когда наука склоняется к догматизму и проявляет нетерпимость и фанатизм, она скрывает некоторое сомнение, которое, по всей вероятности, оправдано, а также неуверенность, которая слишком хорошо обоснована.
747 Я подчеркиваю это неприятное обстоятельство не потому, что собираюсь критически атаковать теорию Фрейда, а для того, чтобы продемонстрировать непредубежденному читателю тот знаменательный факт, что фрейдистский психоанализ представляет собой не только научное достижение, но и психический симптом, оказавшийся более могущественным, чем искусство анализа самого мастера. Как показано в книге Мейлана (Maylan) «Трагический комплекс Фрейда»*, совсем не трудно заметить характерную для Фрейда тенденцию устанавливать догмы, основываясь на собственной психологии — действительно, он обучал этому своих последователей и с большим или меньшим успехом пользовался подобной тенденцией в своей практике — но я не хочу обращать против него его же собственное оружие. В конечном счете, никто не может полностью преодолеть личную ограниченность: все в той или иной степени имеют какие-то пределы, в особенности же люди, практикующие психологию.
748 Я считаю упомянутые технические недостатки неинтересными и думаю, что опасно приписывать им чрезмерную роль, ибо это отвлекает внимание от одного важного обстоятельства, заключающегося в том, что даже самый возвышенный разум весьма ограничен и зависим в той точке, где он кажется наиболее свободным. По моему
* «Трагический комплекс Фрейда: Анализ психоанализа» (Freuds tragischer Komplex: Eine Analyse der Psychoanalyse, 1929).
253
мнению, творческий дух человека совсем не является его личностью, это, скорее, признак или симптом современного ему движения мысли. Его личность важна только как рупор убеждения, возникающего из бессознательного коллективного фона — убеждения, которое отнимает его свободу, заставляет его приносить себя в жертву и совершать ошибки, которые он безжалостно критиковал бы в других. Фрейда несет определенный поток мысли, истоки которого прослеживаются в Реформации. Постепенно он освобождается от бесчисленных покровов и масок, и теперь он сворачивает к тому виду психологии, который с провидческой проницательностью предвидел Ницше — к открытию психического как нового факта. Когда-нибудь мы сможем увидеть, какими извилистыми путями прошла психология от пыльных лабораторий алхимиков через месмеризм и магнетизм (Кернер, Эннемозер, Эшимайер, Баадер, Пассаван и другие) [Kerner, Ennemoser, Eschimayer, Baader, Passavant] к философскому предвидению Шопенгауэра, Каруса и фон Гартмана (Schopenhauer, Cams and von Hartmann); и каким образом, от родной почвы повседневного опыта Льебо (Liebeault), а еще ранее Куимби (Quimby), духовного отца Христианской Науки*, она, наконец, дошла до Фрейда через учение французских гипнотизеров. Этот поток идей образовался путем слияния потоков, вытекающих из многочисленных темных источников, быстро набиравших силу в XIX веке, имеющих многочисленных приверженцев, среди которых Фрейд не является изолированной фигурой. \9 То, что сегодня называют «психоанализом», не является однородным понятием: сюда входят различные аспекты важной психологической проблемы нашей эпохи. Эта проблема существует, независимо от того, известно ли широкой публике о ее существовании. В наше время психическое стало проблемой для каждого. Психология приобрела удивительную привлекательность. Это объясняет
* Финеас Паркхерст Куимби (1802—1866), американский гипно-1зер и целитель душевных заболеваний, которого консультировала [эри Бейкер Эдди; предполагают, что он оказывал влияние на ее геи.
А
всемирное распространение фрейдистского психоанализа, успех которого сопоставим только с Христианской Наукой, теософией и антропософией — сопоставим не только своим успехом, но и своим содержанием, ибо догматизм Фрейда очень близок к установке религиозной убежденности, характерной для этих движений. Помимо того, все четыре движения, бесспорно, психологичны. Если к этому мы добавим почти невероятный рост оккультизма в любой форме во всех цивилизованных странах Западного мира, то получим картину данного направления мысли, повсеместно табуируемого до некоторой степени, но, тем не менее, непреодолимого. Аналогично, современная медицина в значительной мере склоняется к Пара-цельсу и все в большей степени осознает роль психики в соматических заболеваниях. Даже традиционное уголовное законодательство начинает поддаваться требованиям психологии, о чем свидетельствуют задержки при вынесении приговоров и все учащающаяся практика привлечения к судопроизводству экспертов-психологов. 750 Все вышесказанное относится к положительным аспектам описываемого психологического движения. Однако с другой стороны, эти аспекты уравновешиваются столь же характерными отрицательными сторонами. Уже во времена Реформации сознательный разум начал уходить от метафизических постулатов эпохи готики, причем это отделение становилось все более резким и получало все более широкое распространение в каждом новом столетии. В начале XVIII века мир впервые увидел, как христианские истины б.ыли отвергнуты, а в веке XX правительство одного из крупнейших государств мира (Юнг имеет в виду тогдашний СССР — В. 3.) предпринимает максимальные усилия, направленные на искоренение христианской веры, как если бы это было заболевание. Тем временем интеллект белого человека в целом перерос авторитет католической догмы, а протестантизм распался на более чем четыреста фрагментов при посредстве самых тривиальных софизмов. Таковы очевидные отрицательные аспекты, и они объясняют, по какой причине люди устремляются к любому движению, от которого они надеются получить помощь и истину.
255
751 Религии являются великими системами, исцеляющими болезни души. Неврозы и подобные им заболевания возникают под воздействием психических сложностей. Но если какая-то догма обсуждается и ставится под сомнение, она утрачивает свою целительную силу. Человек, который больше не верит, что Бог, познавший страдание, сжалится над ним, поможет и успокоит его, придаст смысл его жизни, слаб — он становится добычей своей слабости, превращается в невротика. Бесчисленные патологические элементы среди населения являются одним из наиболее мощных факторов, подкрепляющих психологические тенденции нашего времени.
752 Еще один, и достаточно немаловажный, контингент формируют те, которые после периода веры в авторитеты просыпаются со своего рода возмущением и находят удовлетворение, смешанное с самобичеванием, отстаивая так называемую новую истину, которая губительно действует на их старые, еще тлеющие убеждения. Такие люди не могут молчать и, вследствие слабости своих убеждений и страха перед изоляцией, всегда должны группироваться, связанные узами новообращенных, компенсируя количеством свое сомнительное качество.
753 Наконец, существуют и те, которые серьезно ищут нечто, те, кто полностью убеждены в том, что душа есть место пребывания всех психических страданий и, одновременно, всех исцеляющих истин, которые когда-либо были поведаны страдающему человечеству как благие вести. Из души исходят самые бессмысленные конфликты, однако мы ожидаем от нее и решения или, по крайней мере, надежного ответа на мучительный вопрос: почему?
754 Человеку не обязательно быть невротиком, чтобы ощущать потребность в исцелении, эта потребность существует даже у людей, отрицающих с глубочайшим убеждением возможность такого исцеления. В момент слабости они не могут устоять перед соблазном заглянуть в учебник психологии, пусть всего лишь для того, чтобы найти рецепт, позволяющий образумить одного из двух супругов.
755 Эти совершенно различные интересы публики нашли свое отражение в вариациях на тему «психоанализ».
256
Школа Адлера, выросшая рядом с Фрейдом, обращает особое внимание на социальный аспект психической проблемы и, соответственно, все в большей степени склоняется к социальному воспитанию. Она отвергает все основные фрейдистские элементы психоанализа не только в теории, но и на практике, причем в такой степени, что, за исключением нескольких теоретических принципов, исходные точки соприкосновения со школой Фрейда почти неразличимы. По этой причине «индивидуальную психологию» Адлера нельзя более включать в концепцию «психоанализа». Это независимая система психологии есть выражение иного темперамента и совершенно иного мировоззрения.