Особенно затрудняли наших предков дроби. Употребительными дробями на практике были: половина, четверть и треть, полчетверти и полтрети, полполчетверти и полполтрети и, наконец, полполполчетверти и полполполтрети. Всякую другую дробь старались выразить приблизительно путем механического сопоставления перечисленных дробей, так что слово "пол" (четверти или трети) повторялось до 10 раз, обозначая мелкое дробное число. Когда же дроби нужно было складывать или вычитать, тогда дело было уже совсем плохо, так как приведение дробей к одному знаменателю не было известно, а потому приходилось во что бы то ни стало действия над дробями заменять действиями над целыми числами.
Облегчение всех вычислений началось с введения арабских цифр. Но арабские цифры медленно входили в жизнь в течение XVII века. Впервые они встречаются в славяно-русских книгах (с 1611 г.), вышедших из западных типографий. В московской типографии употребление арабских цифр началось с 1647 года. Даже в начале XVIII века издавались иногда книги с арабскими и русскими цифрами, одна половина экземпляров с одними, а другая — с другими. Поэтому понятно, что в старых рукописях арифметика превозносилась как высочайшая мудрость: "без сей численности философии, изобретения финикийского, единой из семи свободных мудростей, нельзя быть ни философом, ни доктором, ни гостем искусным в делах торговых... ея знанием можно снискать великую милость Государеву". Особенно расхвалена арифметика в одной рукописи первой половины XVII века "Арифметика. Аз есмь от Бога свободная мудрость высокозрительного и остромысленного разума и добродатное придарование человеческое. Мною человек превосходит бессловесное неразумие. Аз бо есмь своими легкими крылома парю выспрь под облаки, еще и несть мя тамо. Аз заочныя, невидимыя и предъочныя дела объявляю" 6 и т. д.
Что касается геометрии, то под нею наши предки разумели буквально искусство мерить землю. Наука геометрия не была известна. Наши землемеры XVII века при своих работах не употребляли ничего другого, как только одни размеренные веревки, "мерныя верви", полагаясь на свой глаз во всем, не требующем непосредственного измерения. На глаз определяли они направление прямых линий, также на глаз судили о положении взаимно-перпендикулярных. Так как земли по качеству делились на три разряда: на добрые, худые и средние, то "вервьщику надобе держати 3 верви верных — одна вервь на добрую землю, а другая на среднюю, а третья на худую". Мерная вервь сверх определенной длины (80 с.) должна была иметь еще деления на четверти и трети 7.
Что касается других областей ведения, например философии, то они были скудны. В Азбуковниках был отдел философии, но заключал в себе немного: объяснялись некоторые понятия — существо, естество, свойство, качество. О философах сообщались такие сведения: Анаксагор — "учитель бе во елинех некий тако именуем"; Димокрит — во елинех древле философ некий Димокрит именуем"; Пифагор — "елинский муж в лета 5307"; Аркезилай — имя философа. Об Аристотеле сказано, что он был учителем Александра Македонского, а о Платоне говорится только, что он жил за 400 лет до Р. Х. К философам причислялись ораторы Демосфен, Исократ, поэты Виргилий, Еврипид, Овидий. В одном Азбуковнике слово "ветий" объяснено так: "ветий — мудрец, философ, речеточец, прокуратор, речник, хитрословец" 8.
Конечно, самообразование путем начетчества на практике применялось в самых разнообразных видах и степенях: нужно было доставать книги и рукописи, а они были в цене; нужно было, чтобы упорно доставать их, иметь настойчивую любознательность, а ее далеко не всегда пробуждал скудный учебный курс. Если элементарное учение в Древней Руси всюду было одинаково, то самообразование, по необходимости, всюду было различно, пути его были многообразны. Каждый учился чему мог. Если литература для самообразования в целом была довольно значительна, на долю отдельных личностей ее доставалось немного, каждому по средствам. Даже у наших царей и великих князей средства самообразования были не особенно велики. Книжное собрание, т. е. библиотека, у московских царей в самом конце XVI и начале XVII века состояло из 41 русской рукописи, одной книги московской печати, одной немецкой, 10 книг литовской печати, 5 тетрадей польских, всего из 58 номеров. По содержанию книги распадались так: книги Святого Писания вместе с толкованиями и без оных (7); книги, содержавшие творчество святых отцов церкви (3); богослужебные (4); минеи месячные (14) и вообще книги религиозного содержания (8); летопись (2), Александрия (1), "пять тетрадей выписано из звездочетья, 13 книг неизвестного содержания" и единственная иноязычная книга — "Травник" немецкой печати.
В царских библиотеках — царевичей и царей — XVII века книг было гораздо больше — сотни, и между ними встречалось уже много иностранных; но главное их по-прежнему составляли русские рукописи и книги религиозного содержания, книги Святого Писания, толкования на творения святых отцов церкви, жития святых, службы, сборники богословского характера и т. п. Затем вторую группу составляли рукописи и книги светского содержания, равно как и иноязычные книги. Эта вторая группа книг появляется только со второй половины XVII века вследствие усилившегося сближения с Западом 9.
Затем самообразование, начетчетство, со своей внутренней воспитательной стороны весьма много зависело от умения не только механически читать, но и понимать читаемое, от широты и серьезности школьного курса, от подготовки к чтению и самообразованию. С этой стороны дело в Древней Руси было плохо, и пред нашими старыми начетчиками во всем своем грозном величии вставал роковой вопрос: "Понимаешь ли, еже чтеши?" Грамотность не есть образование, а только средство приобресть его. И если человеку в качестве орудия приобретения образования дают одну грамотность, то этого очень мало, человеку трудно будет понимать книги. Нужно, чтобы он в школе приобрел еще некоторые основы образования, заложил бы фундамент своим дальнейшим приобретениям, усвоил элементы наук. Тогда он может с сознанием и разумением относиться к книгам и постепенно создавать в себе способности критики читаемого, его оценки. Указанного внутреннего благоприятного условия самообразования — некоторой школьной подготовки — не было у наших предков. Поэтому их начетчество было не вполне рациональным, они читали беспорядочно, что попадало под руку, что смогли достать, читали без критики читаемого и даже с весьма недостаточным пониманием читаемого. Наши древние предки говорили тем, которые побуждали их читать книги: "Аще и чту, но не разумею" (слово о почитании книжном, приписываемое Кириллу Туровскому). Конечно, особенно трудно нашим предкам было читать книги отвлеченного содержания и даже нравоучительные, если в них серьезно трактовались нравственные вопросы. Они читали, переходя почти непосредственно от Азбуки с Часословом к нравоучению, к религиозным загадкам и первобытной "голубиной" философии. Так об этом и свидетельствует Степенная книга: "И тако благодатию Божиею елицы научишася грамоте, от них же бысть множество премудрых философ".
Но несмотря на трудность для наших предков самообразования, оно главным образом и дало нам ряд выдающихся лиц. Откуда взялись у нас такие просвещенные и талантливые писатели и деятели, как преподобный Нестор, митрополит Иларион, Кирилл Туровский, Владимир Мономах и др.? Мы не знаем, чтобы они прошли какую-либо хорошую и серьезную школу; может быть, им пришлось столкнуться с какими-либо образованными людьми, например греками. Но несомненно одно — они были начетчиками, самообразовавшимися личностями, много читавшими и думавшими.
Список литературы
1. На вопросы Голубиной книги давались такие ответы: "У нас белый вольный свет задался от суда Божия; солнце от лица Божия, самого Христа, Царя Небесного; ветры буйные от Святаго Духа; кости крепкия от камени" и т.п. Ответы маловразумительные, но осень благочестивого содержания.
2. Попов С.В. Обзор хронографов русской редакции. Два выпуска. М., 1866-1869. Вып. II. С. 97-99.
3. Карпов А. Азбуковники, или Алфавиты иностранных речей по спискам Соловецкой библиотеки, Казань, 1877. С.171.
4. См. там же. С. 257-258.
5. Пыпин А.Н. История русской литературы. СПб., 1898. Т. I. С. 252.
6. Бобынин В.В. Очерки истории развития физико-математических знаний в России XVII столетия. Два выпуска. М., 1886-1893. Вып. I. С. 6.
7. См.: Бобынин В.В. Очерки… Вып. II. С. 51.
8. См.: Карпов. Азбуковники. С. 188-192.
9. См.: Белокуров С. О библиотеке московских государей в XVI столетии. Ь., 1898. С. 316, 323.