Близкой по содержанию к «Грамоте трех патриархов» является и «Грамота» царя Алексея Михайловича 1669 года. Внимание царя направлено не только на иконопись, но и на эстетические задачи, связанные со строительством и украшением городов, особенно Москвы, которой необходимо «лепу быти». (Во время царствования Алексея Михайловича развернулось строительство и «украшение» многих русских городов и ансамблей монастырей, храмов, архитектурных промышленных и торговых зданий, утвердился перенос принципов светского каменного зодчества на церковное.)
Активнейшая художественная жизнь эпохи привела к появлению многих новшеств в этой сфере: впервые в России был создан придворный театр с красочными театральными представлениями на библейские сюжеты; появилась силлабическая поэзия, в живописи и архитектуре—тенденция к красочности и яркости форм, вобравших элементы фольклорного начала, народных художественных вкусов и сочетавших их с украшательством в стиле барокко. Требование Алексея Михайловича к придворным художникам и жалованным иконописцам писать «лепо, честно, со достойным украшением, искусным рассмотром художества» пронизывало всю эстетическую культуру последней трети века. Категория красоты, толкуемая в основном как украшение, была основной категорией эстетики, особенно придворной.
Большая роль в развитии и пропаганде новых эстетических идей принадлежит Симеону Полоцкому, человеку по тому времени широко образованному, которого справедливо называют одним из первых русских просветителей. Мыслитель, педагог, издатель, поэт, драматург, активный создатель церемониальной, придворной эстетики, Полоцкий явился создателем для своего времени новых эстетических ценностей. Его справедливо считают виртуозным мастером поэтической детали, ярким художником литературного барокко.
Широко используя эстетические традиции белорусского, украинского, польского, а также общеевропейского схоластического просвещения и так называемого школьного барокко. Полоцкий и другие представители русской художественной культуры (Сильвестр Медведев и Карион Истомин) способствовали формированию новых идейно-эстетических нормативов, нашедших впоследствии дальнейшее развитие в эстетике русского классицизма XVIII века.
Два сборника стихов Полоцкого «Ветроград многоцветный» и «Рифмологион», отразившие сущность и направление русской поэзии того времени, явившиеся своеобразными толковыми словарями, откликнувшимися на самые различные стороны жизни, а также авторские предисловия к ним раскрывают эстетические взгляды Полоцкого. В сфере поэтического «Симеон Полоцкий, — по мнению советского исследователя А. М. Панченко, — принес в Россию барочную концепцию писательского труда, если и не вполне самостоятельную, то вполне оригинальную для русской эстетики XVII века. Эта концепция имела целью доказать, что писательский труд может рассматриваться как личный нравственный подвиг, как камень, полагаемый в здание грядущего совершенного общества». А заботы о совершенствовании общества, его просвещении были главным назначением писателя, художника, по Полоцкому, делом его жизни. Важно учение Полоцкого о слове (логосе) с эстетических позиций барокко (соотношение слова и остроумия, слова и изобретательности поэтической формы и т. д.). Мир, слово, книга — для него синонимы.
Как просветитель задачу поэзии он видит в воспитании нравов общества, укреплении души, познании непознанного и, конечно, в украшении жизни человеческой.
Не обошел молчанием Полоцкий и острых споров по вопросам иконописания (в докладной записке царю «Об иконном писании»). В записке, кроме конкретных, насущных вопросов, связанных с иконописью, ставятся и более общие теоретические проблемы о понимании сущности искусства в целом. Очень обстоятельно отстаивает он «плотскую» форму всякой живописи, выступая против доводов Аввакума в этом вопросе и поддерживая школу Ушакова. Считая «плотскую» форму первоосновой всякого художественного воспроизведения образа, он доказывает, что в иконописи «плотское смотрение»— главное, так как вне реального образа нельзя ничего изобразить — ни живого человека, ни божества, ни ангела, так как вне образа и божье существо невозможно видеть.
Полоцкий развивает мысли о природе, лаборатории художественного творчества, о том, что на современном научном языке мы называем природой художественного обобщения, традиционно сравнивая художника с пчелой. Подобно пчеле, собирающей мед из разных цветов, живописец отовсюду берет «лепоту и тщится описати не токмо видимая вещи века сего, но и невидимая вещи века сего, но и невидимых касается начертанием».
Полоцкий разграничивал содержательную сторону предмета изображения и его художественное воплощение. «Неискусство» живописца, «нелепо написанные иконы не делают бесчестия святым», такие «неискусные» произведения он предлагает исправлять или же запрещать неискусным продолжать свое занятие, т. е. заниматься иконописанием.
Наряду с категорией прекрасного, красивого он ставит категорию безобразного — «нелепости» в искусстве, которая противостоит красоте. Проявляя колоссальную по тем временам эрудицию, пересыпая свое изложение многочисленными ссылками на отцов церкви, постановления соборов, ученые трактаты философов, Полоцкий способствовал введению на русской почве более широкого круга эстетических идей, от утверждения эстетики придворного церемониала до решения конкретных теоретических проблем эстетики театра, стихосложения, иконописи и других видов искусства того времени.
Художественно-эстетические ценности XVII века в целом, столь многогранные и красочно яркие, нашедшие воплощение во всех видах и формах искусства, а не только иконописи, составляют важный, необходимый этап в русской эстетической культуре. Противоположные оценки и споры вокруг проблемы эстетических ценностей этого периода, не утихающие до сих пор, говорят о жизненной силе и плодотворности идей этой эпохи, явившейся началом многих начал в развитии русского эстетического сознания.
ЛИТЕРАТУРА
История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т. П. Раздел «Россия». М., 1964; т. IV. М-, 1969.
Кулакова Л. И. Очерки русской эстетики XVIII века. Л., 1968.
Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М„ 1980.
Овсянников М. Ф., Смирнова 3. В. Очерки истории эстетических учений. М., 1963.
Соболев П. В. Очерки русской эстетики первой половины XIX века. Л., 1975.
Шохин К. В. Очерк истории развития эстетической мысли в России. (Древнерусская эстетика XI—XVII вв.). М., 1963.
Овсянников М.Ф. и др. История эстетической мысли. В 6 т. М., «Искусство» 1986.
Баженова А.А. Русская эстетическая мысль и современность. «Знание» 1980.