Результаты подобного тестирования, представлены в таблице 1[1].
Как видно из таблицы, еще в 1992 г. доля в российском обществе тех граждан, которые по своим самоощущениям относили себя к среднему классу, была вполне сопоставима с тем, что имело место в развитых странах Европы и Северной Америки. Однако к 1998 г. доля россиян, зачисляющих себя в СК, уменьшилась в два раза и составила 24,0%.
Нынешнее исследование показало, что немалое число российских граждан продолжает относить себя к среднему классу и после кризиса 1998 г. Но возникает вопрос: насколько это обоснованно? Чем руководствуются россияне при определении своего социального статуса? Наконец, соответствуют ли их самоощущения объективному положению? Ведь при заниженных потребностях или завышенных амбициях люди могут относить себя к среднему классу, не имея на то необходимых оснований.
Анализ данных настоящего исследования позволил сделать вывод о том, что наибольшее значение для самооценки респондентами своего социального статуса, а, следовательно, и принадлежности их к тому или иному социальному слою имели:
1) самооценка материального положения по сравнению с положением окружающих,
2) степень удовлетворенности своим положением в обществе,
3) представления о том, каким будет собственное материальное положение по отношению к окружающим через 2—3 года.
Как видно из таблиц 2[2] и 3[3], каждый из выделенных слоев характеризуется качественно различными социальным статусом и социальным самочувствием. Представители верхнего слоя СК* не только живут заметно лучше окружающих и в значительно большей степени удовлетворены своей жизнью, но и их взгляды на будущее отличает гораздо больший социальный оптимизм. Что же касается среднего слоя СК, т.е. собственно среднего класса, то он не столь оптимистичен, хотя половина его все же рассчитывает на сохранение достаточно высоких статусных позиций. Слои же, занимающие в социальной иерархии более низкие позиции, отличаются гораздо большей неудовлетворенностью своей нынешней жизнью и пессимизмом в отношении будущего.
Среди других важнейших факторов, определявших самооценку россиянами социального статуса, была также общая самооценка своего нынешнего материального положения (таблица 4)[4].
Как видим, те, кто отнес себя к высокообеспеченным, в большинстве своем по социальному статусу относились к верхнему слою СК. Большинство среднеобеспеченных отнесли себя к собственно среднему классу, низкообеспеченных – к нижним слоям СК, а находящихся за чертой бедности – к бедным.
Учитывая данные таблицы 5[5], можно считать, что за условную нижнюю границу среднего класса по состоянию на март 1999 г. для России в целом может быть принят душевой доход в 1500 рублей, поскольку 62,8% тех, кто отнес себя к среднему классу, имели душевой доход свыше этой суммы.
Такой показатель может выглядеть весьма скромным в сравнении с уровнем душевого дохода, характерного для основной массы среднего класса Запада. Однако в России все еще значительным остается масштаб социальных трансфертов, которые получают все слои населения, независимо от уровня дохода – низкая квартплата, низкая стоимость проезда на транспорте и т.п. Если пересчитать ту долю семейного бюджета, которую, например, представитель российского среднего класса тратит на эти цели, в сопоставимые со среднеевропейским уровнем цены, то придется как минимум удвоить, а то и утроить уровень текущего душевого дохода.
Судя по данным, полученным в ходе исследования, душевой доход в 3000 рублей и более (в самооценке!) являлся той гранью, которая отделяла собственно средний класс от верхнего слоя среднего класса. Выше этой границы поставили себя 54,3% представителей верхнего слоя СК.
Как показало проведенное исследование, различия между тремя слоями, условно отнесенными нами к средним слоям российского общества, прослеживаются во всем, а не только в их имущественном положении. Это позволило дать более дифференцированную картину средних слоев современного российского общества и более обоснованно определить, кто из них может реально претендовать на звание "среднего класса".
В целом, опираясь на полученные данные, можно сказать, что процесс формирования среднего класса, способного жить в условиях рыночной экономики и демократии, в России все-таки идет, хотя и крайне противоречиво. И дело не только в том, что за короткий исторический срок качественно изменить социальную структуру общества, складывающуюся десятилетиями, сформировать устойчивое самостоятельное и в экономическом, и в политическом отношении сословие очень трудно. Проблема — в самом качестве нынешнего "рынка" и "демократии". Когда реформы буксуют, а разочарование в демократических идеалах постперестроечных времен налицо, растут социальная поляризация и отчуждение граждан от общества и государства. Получается, что сама логика осуществления российских реформ — против создания в стране мощного среднего класса.
Тем не менее, наш анализ показывает, что даже при неблагоприятных экономических условиях в России есть социальные слои, которые по общепринятым критериям (душевой доход, социальный статус, стандарты потребления, образование и др.) могут быть отнесены к среднему классу. Причем если до кризиса 1998 г. к нему, по данным всероссийского мониторинга РНИСиНП июля 1998 и марта 1999 гг., можно было отнести до 25% трудоспособного населения, то ныне к его составу могут быть причислены около 18% россиян (1,0-1,5% представители верхнего и 16—17% — среднего слоя СК; особо следует подчеркнуть, что по результатам исследования группа, первоначально охарактеризованная нами на уровне гипотезы как нижний слой СК, в современных российских условиях к среднему классу отнесена быть не может, и в этом важное отличие России от западных обществ). В абсолютных цифрах — это не менее 12-15 миллионов взрослого населения. Как видно, несмотря на всю глубину негативного воздействия кризиса на российское общество, прослойка в нем среднего класса выстояла, продолжает жить и работать.
И, как показало наше исследование, российский СК действительно обладает рядом качеств, которые позволяют говорить о его высокой "живучести", сопротивляемости неблагоприятным условиям.
Это – высокий по сравнению с другими слоями общества уровень адаптированности к рыночной экономике, позволяющий реализовывать экономическую стратегию, в которой значительное место принадлежит предпринимательской деятельности и самозанятости.
Это – высокая социальная мобильность и гибкость, ориентация на максимальное использование своих ресурсов, главными из которых являются высокое качество рабочей силы и готовность к дальнейшему повышению стоимости своего "человеческого капитала".
Это – иное, по сравнению с другими слоями общества, отношение к государству. На фоне довольно распространенного в обществе патернализма представители среднего класса в большей степени склонны полагаться на собственную активность как необходимое и естественное условие жизненного успеха. Их отличает прагматическое отношение к государству, т.е. отношение к нему в первую очередь как к "верховному арбитру", обеспечивающему стабильность и соблюдение "правил игры".
Это, наконец, наличие ряда ценностей, разделяемых большинством представителей среднего класса, - ориентация на социальное рыночное хозяйство, ценности индивидуальной свободы, приоритет частной собственности и ряд других.
Одновременно с этим анализ результатов исследования свидетельствует о том, что, если наличие среднего класса как элемента социальной структуры общества не вызывает сомнения, то процесс его становления как относительно целостной социальной общности в России еще далек от завершения.
Во-первых, нынешний СК представляет собой своеобразный "перекресток" мобильностей, когда самые интенсивные подвижки в обществе происходят либо внутри средних слоев, либо между ними и другими слоями общества. Отсюда – трудности с попытками четко зафиксировать границы среднего класса, которые подвижны и изменчивы.
Во-вторых, в настоящих условиях группы и слои, составляющие СК, весьма гетерогенны как по социальному происхождению, так и по месту в системе общественного разделения труда. Это и "служивый люд" – прежде всего, чиновничество, управленцы среднего и частично высшего звена, высший и средний персонал бюджетной сферы, т.е. слои, прямо или опосредованно обслуживающие государство; это менеджеры высшего и среднего звена; это и представители малого и среднего предпринимательства, включая семейный бизнес, самозанятых и фермеров; это, наконец, и некоторые слои технической и гуманитарной интеллигенции, а также рабочие высокой квалификации.
Примечательно, что от 65 до 75% нынешнего российского среднего класса занимали аналогичную ступень социальной лестницы и в начале периода рыночных реформ. Таким образом, обновление его происходит не столько за счет притока из других слоев общества, сколько за счет адаптивных способностей представителей позднесоветского среднего класса. Поэтому сегодня в России СК, с одной стороны, весьма лабилен, а с другой, — представляет собой конгломерат социально-профессионалцных групп, интересы которых в сложившихся условиях трудно привести к "общему знаменателю". К тому же, на разнохарактерность профессиональных интересов накладываются факторы поколенческой и весьма высокой территориально-поселенческой дифференциации (что нетипично для устойчивых рыночных обществ).
Неоднороден СК и в имущественном отношении. В результате, как показало исследование, имея ряд точек соприкосновения на уровне базовых ценностей, по целому ряду позиций (в особенности, касающихся оценки как собственного положения, так и нынешнего положения страны и перспектив ее развития) различные слои среднего класса весьма существенно расходятся. Более того, в отличие от западных обществ, где нижний слой среднего класса составляет значительную, а то и подавляющую, причем довольно благополучную часть общества, в нынешней России данный слой - по своему статусу, доходу, уровню и качеству жизни, ментальным особенностям — гораздо ближе к бедным, чем к собственно среднему классу.