В 1997 году субсидии получило около 1% населения, а при переходе на 100%-ную оплату услуг жилищно-коммунального хозяйства субсидии должно было предположительно получить около 25% населения, проживающего в государственном и муниципальном жилищном фонде.
Принятие Федерального закона от 08 июля 1999 года № 152-ФЗ «О внесении изменений в статью 15 Закона Российской Федерации «Об основах федеральной жилищной политики», касающуюся продления срока поэтапного перехода платежей населения за жилищно-коммунальные услуги на 100% до 2008 г., по существу не меняло сценария реформ. Более того, начиная с принятого 2 августа 1999 г. Постановления Правительства Российской Федерации № 887 «О совершенствовании системы оплаты жилья и коммунальных услуг и мерах по социальной защите населения» и последующих нормативных правовых актов, наконец, была решена проблема оплаты услуг жилищно-коммунального хозяйства в зависимости от доходов населения.
Вывод: Жилищно-коммунальная реформа происходит в России на протяжении более чем 10 лет, начиная с 1992 года. Это актуальное и необходимое мероприятие по созданию цивилизованного рынка жилищно-коммунальных услуг.
В общественном сознании жилищно-коммунальная реформа ассоциируется в первую очередь с ростом стоимости жилищно-коммунальных услуг.
Таким образом, программа жилищных субсидий, представляющая собой уникальную и достаточно эффективную программу адресной помощи семьям с низкими доходами в оплате жилищно-коммунальных услуг, является одной из важных составляющих жилищно-коммунальной реформы.
Но как реформа жилищно-коммунального хозяйства соотносится с реальной платежеспособностью населения. В параграфе 1.2. данной курсовой работы рассматривается именно этот вопрос.
§ 1.2. Реформа жилищно-коммунального хозяйства и реальная платежеспособность населения
У России, пожалуй, две вечные проблемы: продовольственная и жилищная. Даже такое мощное централизованное государство, как Советский Союз, не могло справиться с ними. Все обещания, которые давались по этому поводу (и в Программе Коммунистической Партии Советского Союза, и в народно-хозяйственных планах), периодически признавались неосуществленными.
Хотя справедливости ради надо признать, что положение с жильем в 1960-х годах и в начале 1990-х резко различалось. Тогда – коммуналки и по 10 м2 полезной площади на человека, а 30 лет спустя – отдельные квартиры и 18 м2 в расчете на человека. Но система была бесперспективной. Конституционной гарантии на практически бесплатное жилье (расходы на квартплату составляли 3% бюджета рабочего и служащего) сопутствовал его постоянный дефицит. Относительно оплаты жилья расчет был прост: коль скоро цена рабочей силы, то есть заработная плата была невелика, то многие расходы населения – на жилье, электричество, газ и телефон покрывались за счет общественных фондов потребления, так же как расходы на городской транспорт, образование и здравоохранение.[9]
Так называемые рыночные реформы разрушили эту систему. «Так называемые», потому что их результаты не сформировали цивилизованных рыночных отношений, ради создания которых, а также обеспечения свободы экономической деятельности и осуществлялась трансформация.
Либерализация экономики в 1992 году «освободила» цены на товары и услуги, включая жилищно-коммунальные. Однако изменения не коснулись заработной платы. Падение же производства поставило трудящихся в невыгодное положение конкуренции за рабочие места. Реальная оплата труда стала еще ниже, чем раньше. Судя по объему бюджета, государство практически обанкротилось, но как крупнейший работодатель продолжало держать монополию на минимальную цену труда в госсекторе, а значит, и в целом на рынке труда.
Нередко низкий уровень зарплаты объясняют неэффективностью российского работника и невысокой производительностью его труда. Но сравнение соответствующих показателей по странам не подтверждает этого расхожего, но необоснованного утверждения. Не станем апеллировать к показателям по странам Западной Европы и Соединенным Штатам Америки. Но даже по сравнению с Восточной Европой и Прибалтикой ситуация с зарплатой в России достаточно драматична. Там заработная плата за примерно равное количество и качество работы в два-пять раз выше, там не было допущено столь значительного падения реальных доходов населения. А если принять во внимание опережающие темпы роста прибыли российских предпринимателей по сравнению с фондом оплаты, а также видимую невооруженным глазом пропасть в уровне жизни «новых» и «старых» русских, станет ясно, что дело не только и не столько в производительности. Причина, скорее всего, в том, как распределяется национальный доход и национальное богатство между владельцами капитала и тружениками, во сколько оценили свою долю «сильные», и что осталось «слабым».
Что касается жилищно-коммунальной сферы, то рядовым гражданам в рамках этого распределения досталась собственность личная и еще арендованная, в которую и прежде вкладывалось недостаточно средств, а в последние годы – практически ничего. Она, естественно, пришла в негодность. Чтобы покрыть растущие издержки на содержание жилья, было бы логичным повысить заработную плату и из нее брать полную плату за жилье (подобно схеме, существующей за рубежом), но российские реформаторы решили увязать намеченное повышение платы за жилье не с повышением оплаты труда, а с ее дифференциацией. Причем такой подход камуфлируется популистским прикрытием: реформа якобы будет идти за счет изъятия части доходов у богатых.[10]
Но если богатых в стране не более 10% населения, то их денег совершенно недостаточно для преодоления жилищного кризиса. К тому же богатые чаще всего живут в собственном жилье либо уже сейчас полностью оплачивают второе жилье. По данным статистики, граждане с наибольшими доходами в настоящее время тратят на содержание квартир и оплату удобств втрое большую долю своего бюджета, чем в среднем по стране.
Правительством был намечен следующий выход из данной ситуации: объявление платежеспособным в квартирных делах фактически любого. При таком раскладе богатым станет каждый среднезарабатывающий. Но средняя зарплата в России ниже минимального потребительского бюджета, который составляет два с половиной прожиточных минимума, и в нем, конечно, не предусмотрена полная платность жилья на современном уровне. Платить же придется. Причем неизвестно, каков предел повышения: коммунальная сфера (электростанции, газовые сети, водоснабжение) – по существу, естественная монополия, конкуренция и давление потребителя здесь проблематичны.[11]
Прогнозная деятельность правительства, предлагающего сразу несколько важных реформ, сильно опережала аналитическую и не учитывала платежеспособность типичного россиянина и его семьи. Между тем аналитическая работа позволила выявить много интересного и важного для оценки того, посильны ли реформы для населения.
Стоит, к примеру, задаться вопросами: в том ли дело, что население мало платило за жилье, и действительно ли платило мало?
Ответить на них помогли, в частности, международные сопоставления размеров и качества жилища и коммунальных услуг с их оплатой. Оказывается, что уже в 1996 году россияне платили не 5% своих расходов, а в конечном потреблении (с учетом льгот, которые, как известно, покрываются из наших прямых и косвенных налогов) – 9%. В 2001 году – 10-12% (на уровне, характерном для Европы 30-40-х годов), что меньше, чем в богатых странах: в Германии – 17-20%, Канаде – 24-25%, США – 19%, Финляндии – 20-25%, Дании – 19-32% совокупных личных доходов. Следует учесть, что эти показатели включают расходы, связанные с отношениями собственности, не окончательно развитыми у нас (ипотека, проценты за кредит, налоги на недвижимость и тому подобное), составляющими, по оценкам, примерно половину общей величины.
Но за что платят в этих странах? Объекты оплаты количественно никак не совпадают с российскими. Судя по зарубежным источникам, в США граждане оплачивают в среднем площадь 65 м2 на человека, в Германии - 40 м2, в Дании - 50 м2, в России же - 18 м2.
Следовательно, если учесть обеспеченность жилой площадью, россияне явно переплачивали из своих доходов, которые по покупательной способности составляли лишь 1/5 доходов граждан США. Они тем более переплачивали, если учесть качество жилья и коммунальных услуг. Центральным отоплением, горячим водоснабжением, канализацией в России было обеспечено в 1999 году 56-70% помещений; в США, Финляндии и Дании, по данным за 1998 год, соответственно 85-100, 91-95 и 93-98%. Весьма редко информируется об авариях в коммунальных сетях или веерных отключениях электричества за рубежом; во многих же российских регионах они стали поистине постоянной «головной болью». [12]
Наша страна отстает от развитых стран по размерам дохода, остающегося после оплаты жилья, который идет на другие, в основном потребительские нужды семьи. Сравним по этой позиции Россию и США, с которых наши реформаторы калькируют идеи для выстраивания моделей переустройства социальной сферы. Обратимся к расчетам уровня потребления, проведенным Госкомстатом на базе оценки паритета покупательной способности доллара (ППС). В то время как официальный курс доллара уже не отражает истинного соотношения цен на товары и услуги, сложившихся в России и в Соединенных Штатах, при расчетах ППС сопоставление ведется по ценам фиксированной корзины (набору). Подобные расчеты еще в 1996 году показали, что валютный курс завышен почти в два раза по отношению к рублю. Примерные оценки после 1998 года не позволяют говорить о том, что это соотношение улучшилось. Поэтому можно воспользоваться исходными данными, которые опубликованы в сборнике Госкомстата «Социальное положение и уровень жизни населения России, 2000».