Почти без колебаний можно заключить, что критские города, за исключением дворцовых комплексов, хорошо изученных в Кноссе и Фесте, не обладали регулярными планами. Трудно представить себе эти города живописными. Стены, сложенные из громадных, почти необработанных постелистых камней, деревянные конические столбы вместо колонн, давящие низкие потолки и, наконец, сплошная застройка без разрывов -— вот, что встречало и окружало зрителя на каждом шагу. И если во дворцах бесспорными художественными качествами обладала степная живопись, то в городе господствовал необработанный камень.
Почти па том же художественном уровне стояли и микенские города, поражавшие воображение зрителей количеством труда, затраченного на создание циклопических стен, но не возбуждавшие в них высоких художественных переживаний. Вопрос о планировке микенских городов остается открытым, так как раскопками обнаружены только акрополи, служившие резиденциями базилевсов. Если принять во внимание относительно крупные размеры акрополей и большое число складских помещений, расположенных в толще циклопических стен, то можно с уверенностью полагать, что акрополь во время осад служил убежищем для большого числа людей. Таковыми, несомненно, являлись акрополи Микен и Тиринфа. Весьма возможно, что в акрополь стекались жители окрестных населенных пунктов, а в первую очередь в нем находили защиту те местные жители, которые обитали под стенами акрополя. Акрополь, по крайней мере к концу микенской эпохи, был окружен стихийно возникавшими жилыми районами, в которых обитало торгово-ремесленное население. В этом выделении акрополя и особенно в его нагорном расположении заключалась характерная особенность микенских городов. Отметим, что города Двуречья, Крита и Египта почти всегда размещались на спокойном рельефе и были плоскими городами, силуэт которых оживляли только искусственно создаваемые вертикали. Зиккурат, пирамида или дворец на высокой террасе компенсировали то, чего не имела природа, тогда как в микенский период даже невысокие дворцы, стоявшие на площадках акрополей, поднимавшихся на 40—50 м и более над поверхностью почвы, вероятно, производили сильнейшее впечатление. Собственно, решающую роль в силуэте микенского города играли не столько дворцы, сколько самая скала и подпорные стены. Планировка городов архаического периода также остается неясной, хотя для понимания ее довольно значительный материал дают священные участки и акрополи, сформировавшиеся в VII и VI вв. до п. э. К этому времени жилые районы, окружавшие акрополь, настолько разрослись, что превратились в собственно город со своей системой улиц и площадью агорой, обычно размещавшейся перед святилищами пли у главной дороги. В этом так называемом нижнем городе обитало торгово-ремесленное население, состоявшее как из свободных граждан, так и из большого числа рабов. С ростом экономического значения нижнего города возникла необходимость его защищать, и вот появляются вторые, внешние городские степы, а самый акрополь превращается в цитадель, служившую одновременно и вместилищем храмов. Таким образом, в архаический период греческие города получили весьма характерную двучленную структуру с акрополем и городом, обнесенным стеной. Таковы Афины, Ассос, Селинунт. древний Пергам и др.
Для городов архаической эпохи была характерной нерегулярная, живописная планировка, вытекавшая из естественного хода развития города, создававшегося без заранее составленного генерального плана. Однако нет оснований отрицать наличие в этот период некоторых элементов нарождавшейся регулярной гипподамовой планировки. Уже ориентация входов в перипте-ральные храмы на запад и восток вносила порядок в расположение главных зданий, чему может служить примером архаический Селинунт, где пять параллельно расположенных храмов предопределили направления улиц.
Переход к регулярной планировке, основанной на сочетании взаимно перпендикулярных осей, произошел в классический период при восстановлении городов, разрушенных персами. Первыми городами, получившими строгие генеральные планы, были Пирей, Мил от, Фурии и Родос, с которыми связывают имя Гипподама.
Пирей, служивший одновременно и торговым портом Афин, и военной базой афинского флота, располагался на полуострове, имевшем три естественные гавани. На северо-западе лежала обширная торговая гавань, на юго-востоке находились хорошо защищенные военные бухты Мунихий и Зея. В середине V в. до и. э. Пи реп был окружен со всех сторон стенами, к которым с северо-востока примкнули так называемые Длинные стены, соединившие этот город с Афинами.
Попытки расшифровки древнего пирейского плана. сделанные Курциусом, Каупертом и Юдаихом. пока еще не привели к желательным результатам, так как раскопки на территории каждого живущего города почти невозможны. Однако по расположению древнего водопровода, по очертаниям степ, ограждавших торговую пристань, и, наконец, по остаткам фундаментов античных домов можно почти безошибочно полагать, что в Пирее существовала система прямолинейных улиц, направленных как вдоль полуострова, так и поперек пего. Одна из продольных улиц имела наибольшую ширину и располагалась по оси полуострова; па ней, согласно реконструкции Курциуса и Кауперта, лежали три агоры, и, следовательно, на примере Пирея мы встречаем клан города с одной безусловно господствующей планировочной осью.
В отличие от Пирея Милет демонстрирует применение двух планировочных осей. В 479 г. до п. э. началось восстановление Милета, сожженного и разрушенного персами. Степень разрушения города была, вероятно, настолько большой, что явилась возможность коренной планировочной реконструкции'. Милет с древнейших времен занимал полуостров, изрезанный глубокими естественными бухтами, но местность не имела высоких холмов, в силу чего применение шахматной планировки почти не встречало препятствий. Такую планировку и осуществили в натуре на протяжении. V, а может быть, и IV вв. Генеральный план Милета, несмотря на стандартность кварталов в южном районе, имеет несомненные художественные достоинства. Город получил две главные улицы, идущие с юга на север и с запада на восток. Они выделяются значительной шириной (7,5 м против обычных 4,5 м) и. кроме того, удачно соединяют центр города с городскими воротами.
Однако еще большее значение в планировочной композиции Милета имел городской общественный центр, подчиненный той же системе взаимно перпендикулярных осей. Начиная от главного въезда в город, т. е. от глубокой военной гавани, в южном направлении" сплошной вереницей тянулись площади, храмы и другие общественные здания. Здесь мы находим замкнутую Северную агору, предназначенную для торговли, и общественную площадь перед зданием Булевтерия, и большую торговую Южную агору, имевшую сквозной проезде севера па юг. Перпендикулярно этому комплексу построек и по соседству с Торговой (или Театральной) бухтой разместились стадион и гимнасий, а все вместе составило столь крупный и яркий ансамбль, что монотонность жилых кварталов, несомненно, смягчалась, если по исчезла совершенно.
Прием пересечения планировочных осей, примененный в Жилете, получил широкое распространение еще в классический период.
Помимо Милета ярко выраженный перекресток мы находим в Олинфе, Селштунте, Книде п других городах.
В 409 г. до н. э. Селин унт был разрушен во время карфагенского вторжения, по через два года в акрополе начались планировочные работы. Применяясь к расположению сохранившихся архаических храмов, строители Се-линупта осуществили перекресток из двух прямых магистралей. Первая из них прошла от главных ворот вдоль полуострова к морю, а вторая— перпендикулярно ей, между храмами А и В. Таким образом, храмы акрополя оказались заключенными во входящие прямые углы. Еще более четкое угловое решение мы находим в дорийском городе Книде, где главная улица занад — восток была проложена параллельно береговой полосе. В этой параллельности или перпендикулярности улиц естественным рубежам сказалось искусство греков связывать свои планировочные композиции с природой. Следует отметить еще одно существенное обстоятельство, а именно, что ни один из греческих городов не получил прямоугольного или круглого очертания. Наоборот, все внешние контуры греческих городов, ограниченные оборонительными стенами, всегда имели свободную трактовку, отвечавшую живописным ломаными льющимся линиям, которыми обладает природа. И, может быть, поэтому геометрическая четкость регулярных планов становилась положительным качеством.
Архитектура акрополей
Одним из наиболее изученных микенских замков является акрополь Ти-ринфа. Тиринф располагался па одиночном пологом холме, продольная ось которого имеет меридиональное направление. Главный вход в тирппф-ский акрополь находился в восточной стене, а территория так называемой Верхней крепости была занята дворцом с его приемными залами, жилыми помещениями и парадными дворами, в которые вели пропилеи с деревянными колоннами. Рассматривая грубые внешние стены акрополя, местами достигавшие 9 м в ширину, лавируя в тесных лабиринтах дворца, зритель убеждается, что акрополь Тирннфа имеет археологическую, но не художественную ценность. Однако, чтобы понять композицию поздних акрополей, необходимо изучить акрополь Тиринфа, так как именно от него и его современников произошли те планировочные приемы и архитектурные формы, которые мы находим в архаическом Афинском акрополе. Древнейшие стены Афинского акрополя столь же грубы и неправильны по очертаниям, как и стены Тнринфа, остатки дворца имеют ту же запутанную планировку, а пропилеи в обоих случаях представляют собой примитивное оформление входов. Однако сравнивать мегарон Тиринфа со стофутовым храмом можно только с осторожностью, ибо первый является обстроенным помещением с глухими стенами и колонками с одной стороны, тогда как второй представляет собой свободно стоящее здание. Собственно, происхождение периптера и теперь еще остается не вполне ясным, хотя актовый храм и может являться связующим звеном между ним и мегароном. И тем не менее центральное положение периптериального храма в акрополе и его параллельность продольной оси плоскогорья указывают на влияния микенских планировочных приемов. Акрополи микенской эпохи до некоторой степени можно уподобить феодальным замкам, возникавшим среди дикой природы. Акрополь служил в это время резиденцией правителей, быть может, иноземных завоевателей, так как могучие степы, окружавшие скалистое плато, красноречиво говорят о военной опасности, постоянно угрожавшей властителям страны. Собственно, помимо дворца в акрополях не было значительных зданий; площади как таковые отсутствовали, их заменяли дворы. В архаическую эпоху по мере развития полисов вырастают предместья городов, и самый акрополь превращается во внутреннюю городскую цитадель. В это же время происходит крупнейшее событие, определившее архитектуру акрополей на сотни лет, а именно появляются периптеральиые храмы. Естественно, что периптер как сооружение, связанное с религиозными процессиями, обходившими храм снаружи, получил объемную трактовку и занял обособленное место в акрополе. Благодаря этому, а также вследствие крупных размеров периптер стал определяющей силой ансамбля, гораздо более ощутительной, чем прежний дворец-мегарон. Тогда же было установлено правило ориентировать храмы в направлении запад-восток. В Олимпии, Делъфах, Селинунте, Афинах и всех прочих греческих городах периптеральпые храмы расположились по географическим параллелям с еще большей математической точностью, нежели христианские храмы в России. Однако, применяя установленную ориентацию храмов, греки старались подкрепить ее соответствием естественным рубежам, и если главные улицы греческих городов проводились параллельно или перпендикулярно берегу или горному склону, то также размещались и храмы. С течением времени значение акрополя как внутренней крепости все более и более падало, а с утверждением демократии он перестал быть и резиденцией государственной власти. На примере Афинского акрополя, перестроенного после греко-персидских войн, мы имеем уже священный заповедник Афин, почти лишенный гражданских построек. Именно в этот (классический) период на почве высокого расцвета искусств сложилось живописное понимание ансамбля акрополей. Если храмы архаического Сели-нунта размещались в виде монотонной «строчной застройки», то в Афинском акрополе храмы стояли под углами друг к другу, вследствие чего оживлялась и общая композиция. Если в Селинунте и даже в Олимпии мы находим равновеликие или подобные храмы, то в Афинском акрополе все храмы были различными. Лишь один из них, а именно Парфенон, получил колоннаду со всех сторон и главную угловую точку зрения из Пропилеи. Рассматривая ансамбль Афинского акрополя, мы обнаруживаем, что одной из главнейших художественных целей строителей было выделить Парфенон и сделать его безусловно господствующим зданием. Для этого был использован естественный рельеф площадки с подъемом в сторону храма па 10 м. Для выделения Парфенона небольшой храм Эрехтейон получил раздробленную композицию, состоявшую из трех частей, в то время как главный храм имел единый лаконичный объем. И, наконец, чтобы связать воедино весь ансамбль, была поставлена сильная вертикаль в виде статуи Афины Промахос. Известно, что вертикали и большие горизонтальные сооружения начинают сильнее звучать при взаимном соседстве, а в данном случае контраст вертикального изваяния и горизонтального храма с колоннами был особенно острым благодаря сопоставлению бронзовой статуи с мрамором храмов. Начиная с V в. до н. о. в архитектурную практику греков входят театры. В условиях сухого и теплого климата Греции театр не требовал крыши, а наличие удобных горных склонов исключало и стены, давая возможность вырубать сиденья для зрителей в самой скале. Подобные театры встречаются в Афинах. Ассосе, Эпидавре, Приене и многих других городах. Но, поскольку акрополи занимали холмы, постольку и театры стали строиться на склонах тех же холмов. Возникновение больших открытых театров на склонах Афинского и Пергамского акрополей украсило эти ансамбли. Театр повлек за собой строительство галерей и террас, служивших местами прогулок для публики, а все вместе настолько изменило внешний облик акрополя, что горные склоны и старые оборонительные укрепления почти совсем стушевались. Афинский акрополь IV—III вв. представлял собой архитектурно единое сооружение, как бы выраставшее из города, композиционно связанное с ним постройками па склонах холма и несшее на себе драгоценные храмы. Конечно, разница между этим акрополем и суровыми замками микенской эпохи была уже колоссальной. В последние века художественного процветания Греции акрополи испытали на себе влияние римской культуры. В этом отношении особенно показателен Пергамский акрополь. Будучи столицей одного из значительных эллинистических государств, Пергам достиг высочайшего расцвета в правление Евмена II (197—159 гг. до н. э.). К этому времени относится большинство архитектурных сооружений Пергамского акрополя и знаменитый алтарь Зевса, построенный около 180 г. Римское завоевание не разорило города, и вплоть до эпохи Траяна (98—117 гг.) он продолжал украшаться новыми постройками, сохраняя за собой всемирную славу центра эллинской учености на востоке империи. Пергамский акрополь занимает цепочку естественных террас, поднимающихся с юга на север и образующих большую дугу, внутри которой находились жилые кварталы города. Подъем скалы над уровнем города достигает 100 м, п можно полагать, что постройка акрополя на столь большой высоте объяснялась не столько стратегическими, сколько художественными соображениями, так как отсюда раскрывается чарующий вид па город, долину и отдаленное море. Сравнивая акрополь Пергама с классическим Афинским акрополем, нельзя не отметить различного отношения к обработке рельефа и трактовке всей композиции в целом. Действительно, грек-классик принимал площадку акрополя в ее естественном состоянии, видя в ней часть окружающей природы. Он относился к ней, как скульптор к мраморной глыбе, которую можно обкалывать, извлекая задуманные формы, по не добавляя ничего чужеродного данному материалу. Фидия, Иктина, Калликрата я Мнесикла удовлетворяла естественная грубая поверхность скалы, контрастная к нежному мрамору храмов. Но мастера эллинизма и особенно римской эпохи искали иных художественных эффектов. Идеально правильная плоская поверхность площадки (к тому же замощенной камнем), господство симметрии и прямого угла являлись для них непреложным законом. И если площадка Афинского акрополя сохранила свои подъемы и впадины почти в первоначальном виде, то площадка Пергамского акрополя была разбита на ряд геометрически правильно обрисованных и выровненных террас с удивительной рассудочностью. Композиция Афинского акрополя обладала равновесием частей, но никогда не была симметричной, в Пергаме же симметрия культивировалась. Алтарь Зевса стоит в середине первой террасы: Траянеум представляет собой симметричный, чисто римский ансамбль, и даже театр занимает срединное положение, разделяя дугу большого ансамбля на две симметричные ветви. Разумеется, окончательно «побороть природу», придав ей строгие геометрические формы, здесь не удалось, несмотря на всю мощь инженерных средств. Пергамский акрополь в своем силуэте остался несимметричным ансамблем, и, может быть, это обстоятельство и сохранило за ним живописность, присущую греческим композициям.