Традиционные представления о географичности исследований Лоуэнталь решительно отбросил и ввел новый норматив. Это имело исключительно важное значение для ''гуманистического'' направления. Его проблематика настолько необычна и далека от традиционного образа географии, ее ''старых добрых времен'', что сомнения в географичности ''гуманистических'' исследований могли возникнуть у большого количества специалистов. Введение нового норматива решало проблему, позволяло направлению развиваться широко. Подобное произошло, прежде всего, в западном научно-географическом сообществе, что позволило быстро добиться освоения новой проблематики. Это стало принципиально новым шагом развития западной географической науки.
В советском научно-географическом сообществе смены нормативов не произошло и гуманистико-географическая проблематика находится на уровне аналогичном тому, который был в западной науке примерно в начале 1960-х годов. Есть отдельные экстравагантные исследования. Они любопытны, но систематически ими не занимаются. Они воспринимаются не более как курьез, которым можно заниматься в свободное от основной работы время.
После появления статьи Лоуэнталя развитие ''гуманистической'' географии пошло намного быстрее. Это, разумеется, не только заслуга этого автора. Изменились условия и настроение научно-географического сообщества. Лоуэнталь отразил идею ''носящуюся в воздухе'', оказался пионером ''гуманистической'' волны, покатившейся по западной географической науки со второй половины 1960-х годов.
С этого времени началось интенсивное формирование различных подходов в рамках направления. Особенно быстро и успешно развивалась исследования по географии восприятия, области на стыке психологии и географической науки. Появилось множество работ где отмечалась необходимость учета субъективных аспектов, системы ценностей исследователя и исследуемых людей в географической науке. Стали появляться и научные школы. Например, Чикагская школа, специализирующаяся на изучении оценки и восприятия стихийных бедствий и других природных явлений. За истекшие годы она расширилась и заняла самостоятельное место в рамках ''гуманистической'' географии.
Вклад в развитие ''гуманистического'' направления вносили и географы, непосредственно к нему не принадлежащие. Например, Т.Хегерстранд с конца 1950-х годов высказывал идеи близкие ''гуманистическому'' направлению. Позднее его работы были переосмыслены в духе философской революции. Сделаны попытки интерпретировать их как частный случай ''гуманистической'' географии. Это не совсем верно, с нашей точки зрения. Подробно данный вопрос рассматривается при анализе Лундской школы ''временной'' географии.
''Гуманистические'' тенденции в науке Запада
Становление ''гуманистической'' географии не было исключительным событием в западной науке. Это был частный случай общего процесса. Если обобщить историю ''гуманистической'' волны в различных областях познания, получится следующее. Почти во всех гуманитарных дисциплинах в 1920-30-е годы стали появляться отдельные публикации в которых говорилось о значимости акцента на субъективных аспектах, ценности феноменологического метода, полном переносе внимания на исследование человека, как мыслящее и познающее существо. Эти работы не получали широкой поддержки научного сообщества, отвергались как ненаучные. Они выступали в качестве альтернативы позитивизму и объективному познанию, которые, как правило, отождествлялись. Альтернативность была слабой и не принималась всерьез. Конкуренции позитивизму данный подход составить не мог. С началом кризиса позитивизма и краха претензий на абсолютно объективистское познание человека и общества ставки ''гуманистического'' подхода резко возросли. Интерес научного сообщества стал смещаться к антисциентизму и на этой волне поднялись ''гуманистические'' направления в большинстве наук.
Коротко некоторые факты истории развития ''гуманистического'' подхода в антропологии, социальной психологии и социологии.
Л.Гроссман, проведя сравнительный анализ развития ''гуманистического'' направления в географии и антропологии, отметил его общую судьбу. Начало ''гуманистической'' антропологии положено в первой половине 1920-х годов Боасом (1901 г.) и Малиновским (1922 г.). Их идеи остались незамеченными. В конце 1950 - начале 1960-х годов приобрела популярность этноэкология, являющаяся частью этнонауки. Это дало толчок развитию ''гуманистической'' антропологии. Ее основные интересы сконцентрировались на изучении восприятия людьми окружающего мира, познавательных аспектах человеческой жизнедеятельности. Антисциентизм постепенно стал доминирующим научным подходом.
Ярко проявилась аналогичная тенденция в психологии. Здесь представлена почти идеальная модель развития гуманитарного направления. Кризис бихевиоризма породил интерес к учениям, акцентировавшим внимание на внутреннем мире человека. Популярность приобрела гештальтпсихология, как основная альтернатива позитивизму. Вспомнили об антибихевиористских работах 1920 - 30-х годов. Усвоили опыт послевоенных исследований, в тех случаях когда они шли в разрез с бихевиоризмом. В результате появилась когнитивная психология, рассматривающая человека как познающее существо. Помимо когнитивной психологии представлена и собственно ''гуманистическая'' психология, исходящая из ''человека играющего''.
Интерпретация основ ''гуманистической'' географии
Еще раз остановимся на том, что сделало феноменологию привлекательной для ''гуманистических'' географов. Насколько разумна и адекватна ориентация географов на эту философию? Имеет ли она перспективы? Для ответа попытаемся отойти от традиционных позиций, не рассматривать свои привычные понятия как единственно возможные и разумные. Нужно вникнуть в психологию и мышление людей западной культуры, увидеть смысл в том, что советскому специалисту, воспитанному в рамках марксизма, кажется бессмысленным. Необходимо сочувственное отношение к поискам западных географов, направленное на понимание, а не конфронтацию. Выскажем соображения несколько отличные от тех, что говорилось выше. Это связано с изменением необходимых установок.
Работы Гуссерля вряд ли разумно анализировать с точки зрения согласованности того, что он говорил в различные периоды своей жизни. Его работы - поток поиска, а не система. Есть и система, но ее можно понять лишь в контексте ее непрерывного построения. В западной философии XX века особым признанием пользуются именно такие работы-потоки (Шестов).
К Гуссерлю привлекает глубина постановки проблем. Его тезисы можно многократно перечитывать и каждый раз, в меру понимания, находить нечто новое. Работы Гуссерля стимулируют научный поиск даже в том случае, когда прямо не связаны с тематикой интересов читателя. Это одно из свойств классических работ.
Гуссерль повернулся к новой проблематике - структуре осмысления реальности как целостного непрерывного процесса. Эта проблема волновала многих. Например, она нашла яркое отражение в литературе (“Улисс” Джойса, произведения М.Пруста). Проблемы подобного рода стали одним из проявлений фундаментальных изменений в евро-американском сознании. Заслуга Гуссерля в том, что он уловил это и стал ориентировать философию в новом направлении.
Наиболее привлекательна для ''гуманистических'' географов поздняя ориентация Гуссерля на жизненный мир, выступающий как основа объективного познания и наиболее значимой научной деятельности. Свою роль сыграло то, что к этим идеям Гуссерль пришел после сциентистских увлечений, попыток сделать философию строгой наукой. Это придавало ''гуманистической'' географии дополнительный вес и как бы показывало, что это общий и закономерный путь – от сциентизма к антисциентизму, гуманистическим позициям. Так было в философии, так случилось и в географической науке. В 1960-е и начале 1970-х годов подобная основа могла выглядеть привлекательной и быть аргументом в пользу ''гуманистического'' направления.
Поворот Э.Гуссерля к жизненному миру интерпретируется различно. В советской философской литературе он, чаще всего, рассматривается как серьезное противоречие. От Гуссерля, пошли и некоторые иррационалистические учения, например, экзистенционализм. Это рассматривается как доказательство противоречивости идей Гуссерля. Мы расцениваем подобное положение иначе.
Своей критикой традиционной науки Гуссерль дал много ценного. Конечно, можно бесконечно продолжать линию развития науки идущую от Ф.Бэкона. Можно было бы и гносеологию понимать лишь в духе французских материалистов XVIII века. Но это будет явным повторением пройденного. Одно и то же, но в разное время, не вполне тождественно. От времени портятся не только бананы. Гуссерль пошел по новому, более сложному и перспективному пути. В рационализм он ввел человека, как субъекта когнитивной деятельности, для которого большое значение имеет обыденный мир. Это был фундаментальный поворот, позволивший поставить ряд новых проблем. Естественно, решить их все Гуссерль не мог.
Эти достижения Гуссерля можно оценить с точки зрения динамики глобальных образов науки. Фундаментальный поворот к обыденному человеку является шагом к более продвинутому вероятностному образу науки.
То, что из работ Гуссерля выросли иррациональные учения является естественным следствием его метода и системы. У Гуссерля широкая исследовательская программа, которую можно интерпретировать различно, в том числе и с иррационалистических позиций. Для нас должно быть более важно, что сделал Гуссерль, а не то, что сделали его различные продолжатели. Тем более, нельзя ставить в вину феноменологии развитие экзистенционализма, давшего исключительно много для понимания личности.