Синтез Христа и Антихриста - невозможен. Прельстившись подобным синтезом, в будущем многие поклонятся лжехристу, и уже сейчас псевдогуманисты поклоняются ему, исповедуя христианство без Христа. "Если соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленой, она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям" (Мф. 5:13). Вот каково опресненное христианство, христианство без Христа, предлагаемое нам псевдогуманизмом, желающим и человека, соль мира, сделать пресным, отняв у него подлинно человеческое и божественное. С таким "гуманизмом", понятное дело, никакие компромиссы невозможны, этим и вызван несколько резкий тон моих высказываний о мыслях Фромма, в книгах которого можно найти много хорошего, хорошего потому, что всё это взято из христианства, основные принципы которого сейчас забываются людьми, называющих себя христианами. Но, по выше перечисленным причинам, гуманизм Фромма как такой не приемлем.
Человек есть закваска, он должен, в единстве с Богом, преобразить падшую вселенную, его конечная цель состоит вовсе не в том, чтобы наилучшим образом приспособится к этому миру, он должен преодолеть его и преобразить его, его внутреннюю сущность, а не внешнюю оболочку. Плоть не есть весь человек, как и индивидуальное эго не есть личность. Нерелигиозный гуманизм не понимает этого.
Если потребление, приспособленчество и выживание - это высшие, конечные ценности, если Бога нет, то богом надо было бы сделать револьвер, а не такого человека, какой он есть в понимании нерелигиозного гуманизма, хотя, впрочем, иного понимания человека для атеистического сознания и быть не может.
Фейербах обвиняет религиозное сознание в антропоморфизме, де-мол люди выдумывают Бога по образу и подобию своему, приписывают идее Бога свои наилучшие или желаемые качества, как-то любовь, совершенство, и переносят поклонение с себя на свою выдумку.
Это обвинение основано на еще большем антропоморфизме и дурном антропоцентризме, эгоцентризме, на постулировании мнимой исключительности и единственности своих качеств, на лишении их всего сущего. Почему только человек способен любить, почему он обязан любить только себя? Эгоист всегда видит залог собственной личности в отсутствии ее у всего другого, видит потому, что сам не обладает действительной личностью, а лишь ее подобием, и потому боится разоблачения, боится того, что рядом с настоящими личностями обнаружится его собственная подделка, рядом с живыми лицами сразу будет видна искусственность и мертвенность его маски. Тоже самое с любовью, с совершенством+ Человек отказывает в них Творению и даже Богу потому, что их не имеет, да, собственно, и не хочет иметь, а жаждет только своей произвольной подделки любви, совершенства и пр. и боится ее разоблачения.
Антропоморфичен как раз взгляд Фейербаха - он проецирует самоотчужденность падшего человека и вещизм, в который он погружен, на Бога. Для него Бог не обладает Личностью, любовью, для него Бог - вещь, ничто, потому что и человек для него - вещь, раз и навсегда исчерпывается сгустком "мыслящей материи".
Человек - мера всех вещей, потому что он сам стал вещью. Бог сотворил человека по образу и подобию Своему, и потому по благому в себе человек может мыслить и Благого, человек же в нынешнем, греховном своем состоянии по образу и подобию своему способен творить лишь идолов и истуканов и в них служить собственному эгоизму, самоотчужденности.
Вообще самообожествление есть в то же время и самоотчужденность, человекобожие всегда сопровождается разрушением и распадом личности, ведь самообожествление невозможно без того, чтобы не проецировать себя как объект поклонения вне себя, объективироваться, становиться вещью, раздваиваться, т.е. распадаться как личность.
Можно с уверенность сказать, что прогресс науки рассеял многие частные заблуждения человека - теперь уже почти все жители Земли знают, что Земля стоит не на трех китах, а вертится в космическом пространстве вокруг Солнца и пр., но с такой же уверенностью можно сказать, что он в то же время породил множество новых заблуждений, из умов большинства еще не выветрился душок "Просвещения", создавшего столько нелепых басен и мифов, что "темному средневековью" до него далеко... Здесь не место их разбирать, нам важно лишь то, что прогресс науки дал безбожному человечеству повод гордится собой, повод для самоупоения. Представьте, что Иов, возроптавший на Бога, усомнившийся в Нем, в Его благости, на грозный Его вопрос: "а знаешь ли?... : нисходил ли ты во глубину моря, и входил ли в исследование бездны?... Можешь ли возвысить голос твой к облакам, чтобы вода в обилии покрыла тебя? Можешь ли посылать молнии, и пойдут ли они и скажут ли тебе: вот мы? + Знаешь ли ты время, когда рождают горные козы на скалах, и замечал ли роды ланей? Можешь ли расчислить месяцы беременности их? И знаешь ли время родов их?..." - взахлеб начинает кричать: "Знаю, знаю! Могу, умею!", начинает хвастаться своими успехами в естествознании: в физике, географии, биологии. Таково безбожное "прогрессивное" человечество, и если библейский Иов был несчастен, то этот новый, "научный Иов несчастен вдвойне, ибо не желает сознавать своих несчастий и глупейшим образом гордится собой. Каждый день смерть уносит тысячи его сынов, нравственные и физические болезни, как язвы, покрывают его, все его "богатства" подобно кучкам пепла разносятся ветром, а он величает себя "царем природы" и еще гордится этим титулом.
Пока человечество может утвердительно ответить только на часть вопросов Бога, которые есть в библейском рассказе об Иове, но даже если оно сможет ответить на все, сможет регулировать геосферу и атмосферу собственной планеты и заселять другие, то всё равно, отвергнув Бога и отвергнув себя, оно останется лишь грудой органической материи, затерянной в необозримых космических пространствах холодной вселенной, а если сумеет подавить в себе даже смутную тоску и жажду Иного, забудет о своем одиночестве, то не вправе будет даже именовать себя, пусть падшим, пусть изъязвленным, но всё же человечеством.
"Иногда хорошие, по-видимому, начинания приводятся в исполнение ради славы людской и похвалы; а сие перед Богом равно неправде и татьбе и другим грехам. Ибо сказано: Бог рассыпал кости человекоугодников (Пс. 52:6). И в добрых, по-видимому, делах лукавый видит себе услугу, он весьма разнообразен и обманчив в своих желаниях". ("Цветочки св. Франциска Ассизского") Этими словами можно охарактеризовать нерелигиозный гуманизм, в котором, безусловно, есть много доброго. Но, несмотря на это, он всегда будет являться человекоугодничеством, которое неизбежно перерастает в чревоугодничество, в унижение человека, в сведение его к потребляющему животному, которому надо обеспечить потребление, и оно будет счастливо. Это не значит, что голодному не надо дать хлеба, но: хлебом единым не будет жив человек.
Глава 6. Христианский гуманизм.
Вся эта книга посвящена рассмотрению христианского взгляда на человека, а, следовательно, и христианскому гуманизму. Поэтому в этой главе будут сформулированы, в тезисной форме, лишь наиболее важные общие моменты.
Тезис 1. Человек есть существо бесконечное, его нельзя исчерпать конечными определения или ограничить его конечными формами существования.
Любящий ограниченность человека, т.е. желающий, чтобы он в ней оставался, не любит человека. Это те, кто видит в человеке лишь физиологию или сводит его сущность к другим конечным качествам (рассудок и т.п.), желает утвердить человечество в конечных вещах, в царстве мира сего, а не в бесконечном царстве Божьем, отрицает в человеке дух, делая его сгустком материи, или отрицает в человеке тело, тем самым отвлекая его от активного творчества в чувственном мире, закрывая для него часть сущего.
Тезис 2. Человек есть существо свободное. Ограничивающий его свободу, т.е. подчиняющий его произволу или делающий его началом произвола, не любит его.
Тезис 3. Всё выше сказанное о человеке не случайно, т.е. его бесконечность и его свобода, как аспект этой бесконечности, являются не случайными свойствами человека, т.е. относятся к самой его сущности и не могут быть отчуждены у него внешними силами. Неслучайны они потому, что Бог сотворил человека таким, человек свободен, потому что сотворен Свободным в свободе, и никакие внешние силы, носящие произвольный характер, не отнимут у него свободы, ибо свобода эта не произвольна, он не "приобрел" ее извне, но сама его сущность свободна, ибо таковой ее сотворил Бог, утвердив человека в бытии как бесконечную и бесконечно свободную личность.
Тезис 4. Любовь к Богу есть и любовь к человеку; и нельзя любить человека и не любить Бога, сотворившего человека как такого, сотворившего человечность. Если происходит обратное, то можно с уверенностью утверждать, что либо в Боге видят Ваала, утверждающегося за счет человека, а не Истинного, Живого Бога, утверждающего человека, либо в человеке любят скотину и потому не любят Бога, сотворившего его как человека, а не как скотину.
Весь пафос христианского гуманизма выразил апостол Иоанн: " кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец, ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?" (1 Ин. 4:20) И обратно: как можно любить человека и не любить Бога, утвердившего человека в вечности, кроме как не желать для человека вечности, т.е. желать для него небытия и несвободы.
Тезис 5. То, что христианство есть в высшей степени человечная религия, религия радикального гуманизма, можно понять прежде всего из центрального ее момента, который вместе с тем есть и средоточие ее гуманизма, утверждения человечества. Это - Богочеловек, Иисус Христос. Он явил полноту единения Бога с человеком, открыв для нас единение с Богом, обожение, полноту богообщения, в которой утверждается бесконечность человека, ибо Бог и человек находят друг друга в бесконечности, ведь человек не соотносится с Богом как "низшее с высшим в иерархии сущего", человек не есть ничто сравнительно с Абсолютным Божественным Что, как "тварь дрожащая" с "Повелителем".