Работа историка, по Кассиреру, в значительной части состоит именно в осуществлении «интеллектуального синтеза», т. е. в воссоздании «подлинной человеческой жизни», в восстановлении определенного исторического явления в своей целостности, на основании приведения в систему исторических памятников, через них, через их истолкование, понимание. По Кассиреру, исторические памятники, через которые воссоздается историческая действительность, являются лишь средством познания исторической действительности, лишь теми предметами, через которые просвечивает подлинная история. А этой самой подлинной исторической действительностью оказываются лишь формы культуры—язык, миф, искусство, религия, наука,—в которых отложилась жизнь человека. Вопреки этому воззрению, для исторической науки памятники истории не просто средства, а сами по себе составляют часть исторической действительности, и когда восстановлена—воссоздана их систематическая целостность, то она принадлежит к исторической действительности так же, как и формы культуры, нашедшие предметное выражение («отложившиеся») в ней. Между тем историческая действительность сведена Кассирером к культуре (формам культуры), а эта последняя—к духовной сфере жизни человечества, которая и названа «подлинной жизнью человечества.
Метод «исторического понимания»—интеллектуального синтеза, восстановления целостности исторической действительности на основании приведения в систему и истолкования исторических памятников—никоим образом не противоречит методу исторического объяснения, т. е. нахождения закономерностей, осуществляющихся в историческом процессе и обеспечивающих единство истории. При описании и обосновании метода «исторического понимания» Кассирер прямо отвергает философско-исторические системы, предполагающие наличие общеисторических закономерностей, на основании которых обеспечивается единство истории. Для такой позиции Кассирера существуют два основания. Во-первых, историческая действительность сведена Кассирером к культуре, а «культура не может быть определена и объяснена в терминах необходимости, она должна быть определена в терминах свободы, которая должна быть понята в нравственном, а не в метафизическом смысле. Во-вторых, Кассиреру представляется, будто бы всякая общеисторическая закономерность может быть введен в историю лишь извне, умозрительно, а это противоречило бы антиметафизической природе истории, опирающейся, как и всякая наука, на опыт, исходящей из опыта и выводящей закономерности, «работающие» в опытном материале.
Кассирер отказывается сводить формы культурного сознания к логическим основаниям науки. По Кассиреру, рациональное и эмоциональное, логическое и мифологическое суть различные, но равноценные характеристики различных модификаций мира культуры
Учение Кассирера нельзя отнести в разряд теорий, мифологизируюших рациональные формы освоения мира. Учение Кассирера низлагает науку с пьедестала высшей формы сознания, включает науку в целостность культуры как одну из возможных форм видения, чувствования, представления, понимания мира, как одну из форм объективации человека в мире культуры.
Анализ показал, что, поскольку Кассирер принадлежал к марбургской школе неокантианства, в его концепции естественным образом нашла выражение кантовская идея о совпадении объективного содержания знания с процессом познания—с мысленным построением предмета познания. В философии Кассирера находит дальнейшее развитие кантовская идея о заданности форм восприятия и мышления как условий возможности опыта и познания.
Рассмотренный материал позволяет видеть, что главная особенность концепции Э. Кассирера состоит в том, что наука включается ею в культуру в качестве одной из основных ее форм.
Отсюда Кассирер развивает идею о культурном сознании: наука (научное знание) есть только одна из форм объективации сознания; искусство, религия и нравственность также являются формами, в которых снят, «элиминирован», отчужден отдельный субъект. Это все общие формы объективированного сознания общественного человека, и в них осуществляется общественная жизнь человека.
Характерные особенности критического идеализма Кассирера можно обобщенно сформулировать следующим образом: 1) расширение области применения критического анализа; 2) попытка построить на основании философии Канта (и даже вывести из «критического, или трансцендентального, идеализма Канта») философию культуры и философию истории; 3) отказ от сведения форм культурного сознания к логическим основаниям науки; и наоборот, поиск оснований всей культуры в исторически первичных, «низших» ее формах.
Важно подчеркнуть, что концепция Кассирера сохраняет самостоятельную ценность каждой из форм культуры; они не сводятся им к их научному осознанию; и вообще они не ограничиваются духовной сферой, аферой сознания человека, сферой «культурного сознания»; объективированные от человека, они составляют тот мир, мир культуры, в котором человек живет, ту подлинную действительность, которая непосредственно дана человеку.
Важно отметить также, что согласно Кассиреру, объективно история возможна благодаря тому, что существует историческое сознание.
Задача реконструкции прошлого, задача воссоздания подлинной жизни, получившей внешнее выражение в символических системах своего времени, выполняется историей благодаря особому научному методу, характерному только для истории—методу интерпретации. Интерпретация как историческое понимание у Кассирера — научный метод, рационально представимый и рационально применимый.
Таким образом, основные идеи философско-культурной концепции науки Кассирера представляют безусловную ценность для развития современной науки.
1. М. Малкей. Наука и социология знания. \ М.,Прогресс, 1983
2. Э. Кассирер. Познание и действительность. \ СПб., 1912.
3. Г. Гегель. Наука логики, т. 3. \ М.: Мысль, 1972
4. И. Кант. Критика чистого разума. Соч., т. 3,
5. Г. Геворкян. Очерки истории и методологии науки.
[1] см. М. Малкей. Наука и социология знания. Прогресс, 1983.
[2] И. Кант. Критика чистого разума. Соч., т. 3, с. 601.
[3] И. Кант. Критика чистого разума. Соч., т. 3, с. 601., т 5 «Метафизика природы и нравов»
[4] Г. Гегель. Наука логики, т. 3. М.: Мысль, 1972, с. 24