Другая сторона социально-экономического способа производства – производственные отношения есть выражение общественных взаимосвязей и взаимодействий людей в сфере производства. Это экономические отношения, складывающиеся между людьми в процессе непосредственного производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. Главным элементом здесь выступает основное производственное отношение в виде отношения собственности на средства производства, которое определяет и экономическое положение того или иного класса общества и другие виды производственных отношений (распределительные, обмена и потребления).
Разработанная Марксом концепция роли и места отношения собственности в жизни общества получила в ХХ веке широкое признание и в немарксистском обществознании. Как пишет один из крупнейших историков современности Фернан Бродель, «Маркс прав: разве тому, кто владеет средствами производства, землей, судами, станками, сырьем, готовым продуктом, не принадлежит и господствующее положение?».
Сделанное Марксом открытие, что производственные отношения являются базисом (фундаментом) всех остальных общественных отношений и социального организма в целом, проложило дорогу к созданию формационной теории. В ней соответствие производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил становится важнейшим общесоциологическим законом.
Дело в том, что производительные силы являются довольно подвижной, быстро меняющейся стороной социально-экономического способа производства. А производственные отношения – это относительно устойчивая его сторона. По мере развития производительных сил возникает и постепенно нарастает противоречие между указанными сторонами способа производства. Пока производственные отношения соответствуют существующему уровню развития производительных сил, они обеспечивают возможность, дают простор для дальнейшего повышения этого уровня. В случае же отсутствия такого соответствия производственные отношения сдерживают дальнейшее развитие производительных сил, мешают проявиться всем их возможностям. Разрешение данного противоречия происходит путем преобразования производственных отношений таким образом, чтобы они соответствовали новому характеру, достигнутому уровню развития производительных сил.
«Люди никогда не отказываются от того, что они приобрели, - писал Маркс, - но это не значит, что они не откажутся от той общественной формы, в которой они приобрели определенные производительные силы… С приобретением новых производительных сил люди меняют свой способ производства, а вместе со способом производства они меняют все экономические отношения, которые были необходимыми отношениями лишь данного, определенного способа производства».
Приняв экономические (производственные) отношения в качестве критерия, определяющего исторический тип общества в целом (т.е. формацию) и выявив основные типы этих отношений, существовавшие с древнейших времен и вплоть до XIX века включительно, Маркс на этой основе выделил в истории общества четыре формации: первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную и капиталистическую (буржуазную). Исходя из важной идеи о естественноисторической смене формаций и специфического, социально-классового видения истории, Маркс дополнил указанную формационную схему развития человечества прогнозом, в котором предсказывал появление в недалеком будущем принципиально новой, коммунистической формации. Специфика марксистского видения истории состояла в том, что развитие человечества представлялось как движение от доклассового (первобытного) общества к классово-антагонистическому (рабовладельческому, затем – феодальному и далее - капиталистическому) с последующим обязательным переходом к бесклассовому (коммунистическому) обществу.
При этом в формационном учении большое внимание уделялось переходу от буржуазного типа производственных отношений к принципиально иному – коммунистическому, сопровождавшемуся, по мысли Маркса, классовой борьбой и социальными революциями. «Буржуазные производственные отношения, - считал Маркс, - являются последней антагонистической формой общественного производства… Буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».
Однако дальнейший ход истории не подтвердил прогноз Маркса. Во второй половине ХХ века в условиях развернувшейся научно-технической революции (НТР) возникли своего рода парадоксальные явления позднекапиталистического развития, которые не вписывались в традиционные марксистские представления о природе капитализма. К этим принципиально новым явлениям относятся: создание механизмов (в том числе, наднациональных) регулирования экономических и политических противоречий, макро- и микроэкономических тенденций, преодоление на этой основе разрушительных сил рыночной стихии и анархии, развитие отношений общественной собственности, участие трудящихся в управлении производством и распределении прибылей, реализация масштабных социальных программ для широких масс населения и т.д.
Все эти новые тенденции развития капиталистического общества в эпоху НТР, также как и неудача (в силу целого ряда объективных и субъективных причин) гигантского социального эксперимента по построению коммунизма в СССР и в ряде других стран абсолютно невозможно было предвидеть в исторических условиях второй половины XIX века. Поэтому отсутствие подобных предвидений, как и несбывшийся коммунистической прогноз никак нельзя ставить в вину К.Марксу и его последователям того времени.
Во второй половине ХХ века заметную роль в социальной философии стран Запада стали играть концепции, основывавшиеся (вслед за марксизмом) на определенных философско-исторических обобщениях и учитывавшие новые реалии, связанные с развитием НТР. К ним относятся концепции «стадий экономического роста», «единого индустриального общества», «постиндустриального» (или, как вариант, - «технотронного») общества, «третьей волны» в развитии цивилизации, «информационного общества». Все они получили достаточно широкое отражение в западной социально-философской литературе последних десятилетий.
Авторов указанных концепций объединяет стремление найти в прошлом, настоящем и предполагаемом будущем развитии различных стран и народов некоторые сходные цивилизационные основания и характеристики. В их работах отражается, в той или иной мере, недовольство массового сознания некоторыми особенностями социального развития и ожидания существенных перемен в стиле, способах жизни и труда.
23. Марксизм и Россия. Исторические судьбы марксизма.
В 60-90-х гг. XIX в. Россия стала капиталистической страной, но развитие капитализма шло по прусскому пути (то есть с охранением феодальных пережитков, а значит, мучительному для народа). [Противоположный путь — американский, фермерский].
В 70-е гг. возникли первые рабочие организации — «Южно-российский союз рабочих» (1875), «Северный союз рабочих» (1878). В 80-х гг. появились первые марксистские кружки: группа Д. Благоева, П.В. Точисского. Но идеи марксизма не получили широкого распространения. В то время была широко распространена идеология народничества, утверждавшая, что Россия придет к социализму через общину, а главной силой революции будет крестьянство. Главным двигателем истории народники считали не народные массы, а героев — критически мыслящих личностей.
Первые марксисты стремились опровергнуть воззрения народников и доказать применимость марксизма к России. Первая российская марксистская организация была создана Г.В. Плехановым в 1883 г. в Женеве.
Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) родился в семье мелкопоместного дворянина. В 1875 г. (в то время студент горного института) примкнул к народничеству. В 1876 г. во время демонстрации у Казанского собора призвал к открытой борьбе с самодержавием. После раскола «Земли и воли» создал организацию «Черный передел» (1879). В 1882 г. перевел «Манифест коммунистической партии» и в 1883 г. объявил о разрыве с народничеством и создал марксистскую организацию «Освобождение труда».
В первых марксистских работах «Социализм и политическая борьба», «Наши разногласия» критиковал народничество, его идеалистические философские и социологические воззрения. Он показал, что Россия уже идет по капиталистическому пути, крестьянская община уже разлагается на кулачество и бедноту, в стране растет промышленный пролетариат.
Он считал, что:
1. Коммунистическая революция рабочего класса не может вырасти из крестьянского социализма, который проповедуют народники.
2. Сельская община стремится уступить место буржуазным, а не коммунистическим формам общежития.
3. Община не в состоянии двинуть Россию к коммунизму. Она может только менее сопротивляться, чем мелкотоварное землевладение.
4. Инициативу коммунистического движения может взять на себя лишь рабочий класс.
5. Освобождение рабочего класса может быть достигнуто только им самим.
На Первом конгрессе II Интернационала в 1889 г. Плеханов в своей речи заявил: «Революционное движение в России может восторжествовать только как революционное движение рабочих».
Плеханов боролся против тех, кто, по его мнению, ревизировал марксизм. Он защищал диалектику, которую Бернштейн и Струве считали гегелевской ловушкой, в которую попали марксисты. Его произведение этого периода — «Materialismus militans». Он критиковал махистов (русских сторонников Э. Маха — противников материализма), выступал против ликвидаторов (сторонников только легальной деятельности и ликвидации подпольных социал-демократических организаций).
В годы I Мировой войны Плеханов стал на путь защиты России. Он отрицательно отнесся к Октябрьской революции, считая ее «нарушением всех исторических законов». Для Плеханова, как для материалиста, законы истории объективны, а субъективизм большевиков был очевиден.