Сами по себе предпочтения являются интернализированными нормами; полезность же как-то связана с удовольствием и страданием. Предпочтения и полезность могут гармонировать или конфликтовать друг с другом. Следовательно, предпочтения как усвоенные нормы могут накладывать ограничения на поведение человека, хотя с точки зрения полезности у него могут быть несколько иные желания. Интернализированные нормы, обязывающие кого-то поступать иначе, чем он хотел бы из соображений полезности, называются моралью или этикой. Чувства стыда, страдания и вины – это корреляты морали и этики на языке полезности и в этом качестве они служат соблюдению моральных норм. В то время как нормы ограничивают действия человека в отношении других людей, интернализированные нормы связывают воедино внутренние действия. Первые координируют отношения между людьми, вторые координируют эти отношения внутри человека. В случае с homo economicus в условиях равновесия все нормы исчезают, т.е. заинтересованность в сделке с данным конкретным партнером равна нулю и, следовательно, нет и никаких интернализированных норм; остается только внутренняя функция полезности. В случае с homo sociologicus в условиях равновесия все общественные требования становятся интернализированными нормами; исчезает как таковой сам человек. Подобно Одиссею, человек может и сам себя связать (см., например, Schelling, 1984; Elster, 1979). Он знает, как он будет реагировать в определенной ситуации, и может, если он этого не захочет, связать себя внешне или внутренне, т.е. заключая сделки или вырабатывая в себе соответствующие интернализи-THESIS, 1993, вып. 3 129рованные нормы; при этом он повышает издержки, связанные со своей реакцией. Бум Кун Ча* не допускает ответной грубости! Человек может перевоплотиться в другого, выработать и усвоить соответствующие категорические императивы. Исходя из этого, мораль и этика могли бы стать заменой внешних прав собственности в отношениях между людьми. Ясно, однако, и то, что в конечном счете именно альтернативные издержки решают вопрос о том, выживет ли доверие, мораль и этика в отношениях между людьми. Смешанный мотив – конкуренция и кооперация – будет существовать вечно12.
Поскольку не все люди одинаковы, возникает феномен репутации. Некоторым верят на слово больше, чем другим. Людей оценивают по определенным критериям, поступающие от них сигналы приобретают определенное значение. Из факта соблюдения одной нормы делают вывод о соблюдении других норм, и наоборот ("кто обманул хоть раз, тому веры нет"). Важными становятся лояльность и авторитет. Приобретают смысл такие понятия, как хороший характер, честность, дружелюбие, правдивость и т.п. Каждое действие может быть поставлено человеку в счет; каждый знает, что отклоняющееся поведение причинит ему ущерб.
Совсем иначе смотрит на вещи оппортунист: его реакция прямо вытекает из складывающегося в данный момент уровня издержек; он не знает никаких внутренних ограничений, которые могли бы серьезно противодействовать такому поведению. Оппортунист – это homo economicus: он суетливо высматривает, где и что можно ухватить. В то же время homo sociologicus является абсолютной посредственностью; знаешь его – знаешь систему, в которой он живет. Homo economicus сразу же преступает норму, если это оправдывает себя с точки зрения его внутренней функции полезности; homo sociologicus никогда не выходит за рамки нормы, поскольку он тем самым уменьшил бы извлекаемую им полезность.
6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В качестве образов человека в социальных науках homo economicus и homo sociologicus несостоятельны. "Человек социальных наук", homo socioeconomicus, не занимает нейтральную и бесчувственную позицию в отношении других людей. Он активно и пассивно воздействует на их поведение. В борьбе между его собственными предпочтениями и действиями, которые предписаны нормами, развивается и формируется его личность. В фиксированных взаимозависимостях возникают различия в степени заинтересованности в данной конкретной сделке, так как каждое отклонение связано с расходами и потерей репутации.
В запутанных ситуациях нормы как бы дают действиям ярлыки-этикетки, а санкции определяют их цену. В подобных ситуациях и в ситуациях с трудно заменяемыми товарами и действиями координация с помощью норм может оказаться лучше рыночной, повышая эффективность обмена. Кроме того, рынок как место, где обмениваются права собственности, уже заранее предполагает соблюдение определенных норм. Следовательно, "человек социальных наук" является человеком, который совершает действия, направленные на удовлетворение собственных потребностей, координирует свое поведение с поведением других людей, а также обладает способностью изменять свои предпочтения. Его "коллеги" – homo economicus и homo sociologicus – являются специальными случаями этого homo socioeconomicus, которые могут существовать толь-* Корейский футболист, играющий в германской профессиональной лиге. – Прим. ред.
12 Достаточно вспомнить о "дилемме заключенного". Об этом см.: Axelrod, 1984. Ср. также с общими замечаниями о взаимозависимостях между поведением и альтернативными издержками у Вайзе (Weise et al., 1979).
ко в мире равновесия, но не в мире неравновесия. Придаваемые им свойства и теоретическая предпосылка равновесия делают их монстрами социальных наук. Так не должно быть. Если считать их теоретическими абстракциями – предельными случаями "человека социальных наук", то они теряют свой ужасный облик и становятся полезными дамми-переменными* для теоретического анализа – не более.
Список литературы
Беккер Г.С. Экономический анализ и человеческое поведение // THESIS, Зима 1993, т.1, вып.1, с.24–40.
Appadurai A. (ed.). The Social Life of Things. Cambridge, 1986.
Axelrod R. The Evolution of Cooperation. New York, 1984.
Arrow K.J. and Hahn F.H. General Competitive Analysis. San Francisco; Edinburgh, 1971.
Becker G.S. Crime and Punishment: An Economic Approach. In: G.S.Becker. The Economic Approach to Human Behavior. Chicago, 1976, Ch.4.
Cooter R. Prices and Sanctions // Columbia Law Review, 1984, v.84, p.1523–1560. Day R.H. On Endogenous Preferences and Adaptive Economizing. In: R.H.Day and G.Eliasson (eds.). The Dynamics of Market Economics. Amsterdam, etc., 1986, p.153–170.
Eger T. und Weise P. Liberalismus und gesellschaftliche Selbstorganisation. In: H.G.Nutzinger (Hg.). Liberalismus im Kreuzfeuer. Frankfurt a. M., 1986, S.60–78. Elias N. Жber den Prozess der Zivilization. Bd.1–2. Frankfurt a.M., 1977.
Elster J. Ulysses and the Sirens. Cambridge, 1979.
Franz P. Der "Constrained Choice"-AnsКtz als gemeinsamer Nenner individualistischer AnsКtze in der Soziologie // KЪlner Zeitschrift für Soziologie und Sozialpsychologie, 1986, Bd.38, S.32–54.
Geiger T. Vorstudien zu einer Soziologie des Rechts. Neuwied, 1964.
Graumann C.F. (Hg.). Sozialpsychologie. Bd.1–2. GЪttingen, 1972.
Hogarth R.M. and Reder M.W. (eds.). The Behavioral Foundations of Economic Theory // The Journal of Business, 1986, v.59.
Lancaster K.J. Consumer Demand: A New Approach. New York, 1971.
Lesourne J. A Theory of the Individual for Economic Analysis. Vol.1. Amsterdam;
New York; Oxford, 1977.
Luhmann N. Rechtssoziologie. Bd.1–2. Reinbek, 1972.
Neuloh O. Soziologie für Wirtschaftswissenschaftler. Stuttgart; New York, 1980. Opp K.-D. Sociology and Economic Man // Zeitschrift für die gesamte Staatswissenschaft, 1985, Bd.141, S.213–143.
Peter H. Freiheit der Wirtschaft. KЪln, 1953.
Schelling T.C. Self-Command in Practice, in Policy, and in a Theory of Rational Choice // American Economic Review, May 1984, v.74, p.1–11.
Sen A. On Ethics and Economics. Oxford, 1987.
Stroebe W. and Frey B. In Defense of Economic Man: Towards an Integration of Economics and Psychology // Schweizerische Zeitschrift für Volkswirtschaft und Statistik, 1980, Bd.116, S.119–148.
Stutzel W. Preis, Wert und Macht. Aalen, 1972. (Nachdruck der Diss. von 1952).
Weise P. et al. Neue MikroЪkonomie. WЯrzburg; Wien, 1979.
Weise P. Werte als Alternativkosten. In: H.Strachowiak (Hg.). BedЯrfnisse, Werte und Normen im Wandel. MЯnchen; Paderborn; Wien; ZЯrich, 1982, Bd.1, S.165–180.
* В эконометрических исследованиях – искусственная переменная, которая может принимать лишь два значения: 0 и 1. – Прим. ред.