С исследуемых позиций, субъект - это и мы, то есть нынешние поколения, и наши потомки, то есть грядущие поколения. Для обеспечения соблюдения принципа устойчивости в развитии человечества необходима преемственность в отношениях между поколениями (в частности, в отношениях собственности).
Субординацию таких отношений можно выстроить, учитывая то, что нам принадлежит в меньшей, а нашим потомкам - в безгранично большей степени. При этом безусловный приоритет следует отдавать будущим поколениям. В силу этого их интересам надлежит подчинять ресурсное обеспечение современных поколений.
Описанное взаимодействие между составляющими модели устойчивого развития, исследуемой как система, является определяющим для них. Анализ такой системы в динамике позволяет видеть изменения в характере этого взаимодействия. Так, если общечеловеческая эволюция и синхронное ей освоение природы человеком, связь которых очень значительна, характеризовались тесной зависимостью субъекта от объекта (что, в свою очередь, обусловливало желание людей вырваться из нее, а также стремление подчинить себе или даже завоевать природу), то на протяжении нескольких последних веков (а особенно - XX) взаимодействие субъекта с объектом претерпевало радикальные изменения, причем в большинстве случаев — деструктивные.
В модели М. Руденко приведен вариант взаимодействия субъекта с объектом, заключающийся в уничтожении того, что принадлежит в большей степени грядущим поколениям, чем нынешним. Это самый неприемлемый из возможных вариантов исследуемого взаимодействия. С точки зрения субъекта, он не просто не желателен: человечество во все большей степени осознает его недопустимость.
Что касается природы как составляющей объекта, то, в силу ее самодостаточности, следует отметить, что ухудшение и уничтожение природы являются таковыми лишь с позиций человека, то есть исключительно с субъективной точки зрения. На самом же деле окружающая природная среда была, есть и будет оставаться самодостаточной даже в случае ее неприемлемости для человеческого существования.
Отсюда напрашивается вывод о том, что приобщение людей, человеческих сообществ, человечества к духовному полю и окружающей природной среде должно быть органичным, гармоничным, адекватным человеческой сущности. Важно сохранять и приумножать блага, принадлежащие и современным, и будущим поколениям. Констатация М. Руденко того, что люди уничтожают блага, которые им не принадлежат, характеризует деструктивное влияние субъекта на объект, губительное, прежде всего, для самих субъектов.
Таким образом, исследуемое взаимодействие может быть как безопасным, так и угрожающим для субъекта. Его характер в определяющей степени обусловливается знаниями субъекта, которыми тот руководствуется, приобщаясь к духовному полю и осваивая окружающую природную среду.
Осознавая глубинные факторы, влекущие за собой опасность человеческого самоуничтожения, которая уже приобрела глобальные масштабы, М. Руденко предостерегал: "Ничто не мешает утверждению земного бессмертия, кроме нашего незнания". Следовательно, наибольшей опасностью для современных и будущих поколений является незнание. Между тем залогом их безопасного существования и неразрушителыюй жизнедеятельности становится знание.
Эти положения являются квинтэссенцией национальной стратегии устойчивого развития. Они также определяют теоретические основы обозначения путей выживания и развития будущих поколений.
Научная разработка стратегии устойчивого развития должна учитывать существующее противоречие между неоклассическими и классическими экономическими теориями. На это противоречие указывает, в частности, уже цитированный Г. Дейли. "В отличие от классической экономической теории, сегодняшняя стандартная (неоклассическая) теория начинается с нефизических параметров (технологии, преференции и распределение дохода считаются заданными) и исследует, каким образом нужно скорректировать физические переменные параметры - количество произведенных товаров и использованных ресурсов, чтобы они соответствовали состоянию равновесия (или уравновешенному темпу роста), которое определяется этими нефизическими параметрами. Таким образом, нефизические характеристики будут заданными, а физические количественные величины подлежат корректировке".
Впрочем, продолжает американский исследователь, "новая парадигма, которая сегодня формируется (стабильное состояние, устойчивое развитие), начинается с физических параметров (ограниченные возможности окружающей природной среды, сложные экологические взаимоотношения, законы термодинамики) и пытается выяснить, как можно достичь справедливого равновесия между нефизическими переменными параметрами (технологиями, преференциями, распределением и стилем жизни) и сложной биофизической системой, частью которой мы являемся. При таком подходе заданными являются физические количественные параметры, а переменными становятся нефизические качественные модели жизни. Эта новейшая парадигма больше похожа на классическую, чем неоклассическую экономику". Тем самым Г. Дейли обращается к идеям Дж.Ст. Милля и Ж.-Б. Сэя о "стационарном состоянии" и природных ресурсах, не нашедших реализацию в современном им мире, и кладет их в основу разработки собственной экономической теории устойчивого развития.
Научно ценной для признания общечеловеческой значимости и актуальности достижений украинских мыслителей является родственность с ними как взглядов самого Г. Дейли, так и истоков его позиции. Обращаясь к трудам "двух пионеров" экономической теории устойчивого развития, которыми исследователь считает химика-нобелианта Ф. Содди и своего учителя Н. Джордгжеску-Роугена, американский ученый ссылается на труд по экологической экономике X. Мартинеса-Алиера и К. Шлюпмана. В ней, по утверждению Г Дейли, можно найти "захватывающий рассказ о других пионерах" экологической экономики .
В исследуемом контексте книга представляет ценность в силу помещенного в ней рассказа о трудах основателя национальной школы физической экономии С. Подолинского. Научную ценность этого изыскания подтверждает известный исследователь жизни и творчества С. Подолинского канадец украинского происхождения Р. Сербии, знакомый с соавтором упомянутой книги К. Шлюнманом.
Мировое признание С. Подолинского как пионера экологической экономики также подтверждается продолжением и определенным развитием его идей, высказанных еще в 80-е годы XIX в., мыслителями, "огромные вклады которых в экономическую теорию устойчивости, на раннем этапе ее создания, признаны недостаточно" . Так, критическую важность законов термодинамики для экономики 20-х годов XX в. признал Ф. Содди, а 50 лет спустя эту тему глубже и детальнее разработал П. Джорджеску-Роугеи.
Учитывая обнародование работы самого Г. Дейли во второй половине 90-х годов XX в., можно вести речь как о более чем 100-летней актуальности идей С. Подолинского, уже перешедших из XIX в. в XXI, так и о феномене цитируемое (impact factor) его пионерных научных изысканий, обнародованных при жизни украинского новатора на итальянском, немецком, русском и французском языках. Это дает основания с большим вниманием отнестись к достижениям национальной научной школы как к фундаментальному олицетворению физико-экономического видения устойчивого развития.
Разработка стратегии устойчивого развития должна учитывать и предостережения относительно недостаточности теоретического знания. "Когда мы указываем на недостаточность какой-то теории, то этим не покушаемся на ее жизнь, а лишь выясняем ту границу, до которой эту теорию можно считать справедливой. Такое предостережение касается разработки всех теорий, приобретая особое значение по отношению к тем, которые являются определяющими для существования и дальнейшего развития человечества. Как раз в силу этого и нужен критический анализ уже созданных и создаваемых экономических знаний, призванный устранять их недостаточность (а особенно - неспособность обозначать перспективы безопасного развития мирового сообщества).
Вместе с тем разработка даже самого совершенного варианта самой современной теории устойчивого развития вряд ли позволит устранить недостаточность существующих экономических знаний о самом существенном. Опора на политэкономические начала и обусловленную ими неспособность преодолеть или хотя бы компенсировать недостаточность экономических знаний, которым не хватает способности гарантировать выживание будущих поколений, влечет за собой обреченность такой теории. Практическим подтверждением этому является неуспешность Всемирных саммитов в Рио-де-Жанейро и Йоханнесбурге, которые не смогли ответить на вопросы, наиболее актуальные для мирового сообщества.
Между тем фундамент ответов на вопрос о том, каким должно быть экономическое знание, адекватное вызовам выживания человечества, содержится в изложенной украинским мыслителем М. Руденко дефиниции мировой экономической науки: "наука, от которой зависит жизнь на Земле". Глагол "зависит" является ключевым в приведенном определении. Зависимость жизни от науки - это альтернатива: или благодаря экономической науке она продолжается, или обрывается, если эта наука не способствует или не может способствовать ее продолжению.
В этой альтернативе кроется дилемма Гамлета. Сегодня такой выбор встал перед земной цивилизацией, оказавшейся перед этой дилеммой. Теперь роль Гамлета обречено играть уже целое человечество. "Ключ" крещению этой проблемы существует. Единственной гарантией экономического выздоровления '"может стать лишь Знание - полное, всеохватывающее знание, откуда вырастает богатство нации" Овладение таким философским "ключом" позволяет разрешить эту общечеловеческую альтернативу в пользу жизни. Утверждению бессмертия цивилизации призвано послужить знание. Наоборот, угрозой этой безальтернативной для человечества цели является, как отмечалось, незнание. В условиях, когда такая дилемма встала уже не перед отдельным человеком, а перед целой земной цивилизацией, выбор знания является выбором жизни.