Смекни!
smekni.com

Возникновение и эволюция российского конституционализма (стр. 9 из 17)

§ 4 Конституция СССР 1936 года и РСФСР 1937 года

Конституция СССР 1936 года принималась в ситуации, когда сформировался режим личной власти - как тоталитарный режим, построенный на жесткой централизации всех линий управления, строгой иерархии в системе государственных органов и негосударственных структур (чему благоприятствовало полное огосударствление экономики), беспрекословном выполнении указаний сверху, отсутствии любой возможности публичных критических оценок сложившихся политических отношений. По мнению С.А. Авакьяна была зарождена новая традиция -связывать в «народном сознании» конституцию с именем политического лидера страны: Конституцию СССР 1936 года сразу стали называть «сталинской»[108].

Развитие национально-государственного строительства привело к созданию новых союзных республик, автономных республик и автономных областей, для народностей Крайнего Севера были учреждены национальные округа[109]. Отношения, характерные для многонациональной страны, в эти годы укрепились еще на идейной основе пролетарского интернационализма.

Методами государственного регулирования, поощрений и запретов из сфер политических и экономических отношений вытеснялись социальные слои и формы деятельности, считавшиеся уже отжившими, оставшимися от прежнего общества, и, наоборот, закреплялись в качестве господствующих новые, угодные организационные механизмы. При необходимости не только осуществлялась фактически, но и получала конституционные предпосылки борьба с противниками строя, вплоть до их изоляции и уничтожения. Например, Конституция СССР 1936 года определила, что лица, покушающиеся на общественную социалистическую собственность, являются «врагами народа» (ст. 131). Это уже само по себе позволяло придавать политический смысл действиям соответствующих лиц, который они сами и не имели в виду. Это понятие получило широчайшее толкование, его стали применять ко всем, кто по подозрению в отсутствии симпатий к режиму мог быть привлечен к ответственности за так называемые политические преступления и контрреволюционную деятельность.

Вместе с тем власть, должна была отразить в Конституции положения, создающие представление о се заботе о гражданах, о достижениях системы, позволяющих даровать им какие-то права и свободы. К тому же население своим самоотверженным трудом действительно создало фундамент для закрепления в Конституции ряда социально-экономических прав.

Первая советская Конституция СССР 1936 года и соответственно Конституция РСФСР 1937 года смогла «юридически закрепить вопросы общественного строя в единстве его социально-экономической и политической сторон»[110]. Как отмечает В.А. Ржевский: «это была первая в мире Конституция, включившая в свое содержание новую главу об общественном устройстве»[111].

Введение Конституцией СССР 1936 г. термина «общественное устройство» повлекло попытки отграничить эту категорию от употреблявшегося ранее в литературе понятия «общественный строй». Однако, по мнению того же автора понятия «строй» и «устройство» являются идентичными. В словаре русского языка СИ. Ожегова в качестве первого значения слова «строй» указана «система государственного или общественного устройства»[112].

В 60 - 70-е годы XX века изучение категории «общественное устройство» и ее интерпретация в государственно-правовой науке приобрели критическую направленность. В литературе отмечался определенный схематизм, искусственность этого понятия, так как оно не охватывало наряду с общественными и государственные институты, указывалось на его несоответствие классификации научных понятий. В исследованиях предлагалось использовать другие, более приемлемые с точки зрения тех или иных авторов категории, такие как «общественно-политический строй», «общественный строй». Этими исследованиями было подготовлено изменение названия соответствующего института в последних советских конституциях.

В Конституции СССР 1977 г. (Конституции РСФСР 1978 г.) используется термин «основы общественного строя и политики СССР (РСФСР)». Так стал называться раздел 1 Основного закона, состоящий из нескольких глав, три из которых закрепляли политическую, экономическую и социальную системы общества и государства. Этот институт занял ведущее место в системе советского конституционализма, о чем свидетельствует его расположение в Конституции, содержание норм, превратившихся в гарантирующую основу для иных конституционных институтов -конституционного статуса личности, национально-государственного устройства, страны и системы органов государственной власти, - и принципы их формирования и функционирования.

Теоретически конституции СССР 1936 и РСФСР 1937 годов были демократическими и народными. Они предоставляли трудящимся реальные права и гарантии в социальной сфере. Большая часть общества была удовлетворена режимом и находила возможным в рамках конституции участвовать во власти и проявлять свою активность. Конституция СССР установила всеобщее, равное, прямое избирательное право при тайном голосовании, отменила ограничения по участию в выборах отдельных категорий лиц по классовому или социальному признакам, отказалась от непрямых выборов в Советы и заменила их прямыми. Вместо открытых выборов на собраниях по производственно-территориальному принципу вводилось тайное голосование по территориальному принципу.

К положительным моментам этих конституций можно отнести то, что был выделен закон в юридическом смысле этого слова. Кодификация законодательства позволила отличить закон от подзаконных документов, выстроить иерархию правовых актов.


§ 5. Конституции СССР 1977 года и РСФСР 1978 года

Последующее конституционное развитие в стране работало на воскрешение идеи верховенства закона. Закон все больше стал приобретать значение первичного регулятора общественных отношений. Это положение стало приоритетным в последующих Конституциях СССР 1977 года и РСФСР 1978 года. В этот период формируется доктрина общенародного государства, которая нашла воплощение в нормах Конституции СССР 1977 года и соответствующих конституций союзных республик[113].

Данная доктрина включала в себя несколько элементов, отражавших как преемственность с прежней доктриной диктатуры пролетариата, так и новизну понимания социальной деятельности государства и задач политического развития.

Доктрина общенародного государства была призвана показать изживание классовых противоречий внутри советского общества, которое основывалось, как утверждала официальная идеология, на союзе рабочих, крестьян и интеллигенции. Этот политический союз свидетельствовал о том, что советская конституция достигла своего наивысшего развития и имела максимально широкую социальную базу. По мнению И.А. Кравца, отсутствие социальных слоев, способных выражать несогласие или противостоять конституции, создавало видимость всеобщего согласия и политического одобрения социального и правового порядка[114]. А.Н. Медушевский с позиций политической социологии считает, что «тезис об общенародном государстве, ставший венцом советской конституционно-правовой доктрины, выражал новую легитимирующую основу (не классового, а народного суверенитета), призван был придать патриархальной системе партийного абсолютизма некоторые популистские черты»[115].

Объективно, советский конституционализм имел достаточно положительный опыт в реализации основных своих принципов, которые нашли наиболее демократическое выражение в Конституции СССР 1977 года.

Расширение политического участия советских граждан через систему Советов сопровождалось сохранением политического монизма партии –государства. В то же самое время, в Конституции СССР 1977 года впервые был введен в законодательный оборот термин «политическая система», зафиксировано право общественных организаций участвовать в управлении государственными и общественными делами. Также на государственные посты стали допускаться беспартийные граждане, а на выборах при сохранении безальтернативного голосования стали выдвигаться единый блок «коммунистов и беспартийных».

Несмотря на то, что Конституция СССР 1977 года, как и прежние советские конституции, была традиционно коллективистской, т.е. интересы общества и государства ставились выше интересов личности, все же в структуре Основного Закона раздел о взаимоотношениях государства и личности был перенесен на соответствующее ему второе место после раздела основ общественного строя и политики, а содержание самого раздела было значительно расширено. По сравнению с главой X Конституции СССР 1936 года об основных правах и обязанностях граждан, состоящий из 16 статей, раздел «Государство и личность» Основного Закона СССР 1977 года включал в себя две главы и 37 статей. Развитие статуса личности в нем шло по четырем основным направлениям: во-первых, расширялись права и свободы, зафиксированные ранее; во-вторых, вводились многие новые права и свободы; в-третьих, укреплялась взаимосвязь прав и свобод граждан с их обязанностями; в-четвертых, одновременно с расширением прав и свобод предусматривалось усиление их политических, экономических, и в особенности, юридических гарантий[116].

Принятие Конституции СССР 1977 года имело огромное значение для быстрого развития и глобального совершенствования всего советского законодательства и конституционного в особенности. Нормативным документом, регулирующим этот процесс, было постановление Президиума Верховного Совета СССР «Об организации работы по приведению законодательства Союза ССР в соответствие с Конституцией СССР»[117]. Вслед за этим постановлением стали регулярно приниматься программы законодательных работ. Была проведена кодификация жилищного и природоресурсного законодательства, законодательства об административных правонарушениях. Из 1367 актов, помещенных в 1986 году в первых десяти томах Свода законов СССР, 370 составляли акты, принятые после вступления в силу Конституции СССР 1977 года. При этом первоочередное внимание уделялось конституционному законодательству[118].