Данные результаты явились следствием последовательного выполнения странами — членами ЕС условий, зафиксированных в тексте Амстердамского договора, который был подписан 2 октября 1997 г. и вступил в силу после одобрения его парламентами европейских государств 1 сентября 1999 г. Германский бундестаг ратифицировал этот договор одним из первых: в марте 1998 г. За его принятие проголосовал 561 депутат из 662 членов нижней палаты немецкого парламента, т. е. почти 85 % от общей численности депутатов[36].
Этот факт можно рассматривать как свидетельство консолидации позиций основных политических сил страны по вопросу о приоритетных направлениях европейской интеграции.
Так, накануне выборов в Европарламент, состоявшихся 13 июня
1999 г., главная партия правящей коалиции ФРГ — социал-демократы в своей предвыборной программе декларировали особую историческую ответственность немцев за единство Европы, народы которой многократно подвергались германской агрессии, а также заявили о своем стремлении превратить Европейский союз в сообщество народов, разделяющих основные демократические принципы, в качестве которых СДПГ рассматривала парламентаризм, права человека и социальную справедливость.
Не менее важным направлением европейской политики ФРГ лидеры социал-демократов провозглашали дальнейшее расширение ЕС. В частности, госсекретарь Министерства иностранных дел Германии и ведущий эксперт по международным вопросам СДПГ Г. Ферхойген заявил в июне 1999 г., что "экспорт" политической и экономической стабильности в соседние страны Восточной Европы является для немецкой внешней политики важнейшим приоритетом.
Тем не менее лидеры ФРГ, как и руководители других стран Европейского союза, не могли не учитывать то немаловажное обстоятельство, что увеличение количества его членов до двух десятков потребует институциональной реформы европейских интеграционных структур, что позволило бы избежать роста бюрократических институтов и обеспечило учет интересов всех участников процесса европейской интеграции.
Согласно решению саммита глав государств — членов ЕС, которое было принято в Кельне в июне 1999 г., для работы над проектом Европейской хартии был создан специальный комитет, в состав которого вошли пятнадцать уполномоченных правительств стран — участников Европейского союза, представитель президента Еврокомиссии, шестнадцать членов Европарламента, а также тридцать депутатов национальных парламентов (по два от каждого государства).
Еще одним важным аспектом в европейской политике ФРГ в 1999 г. явилось введение "евро" в качестве единого платежного средства. В процессе подготовки данного экономического вопроса решающую роль сыграло именно федеральное руководство, сумевшее убедить жителей страны, многие из которых, по данным опросов общественного мнения, не одобряли замену немецкой марки на европейскую валюту, в оправданности этого шага.
В декабре 2000 г. в Ницце состоялась межправительственная конференция, завершившаяся подписанием Ниццского договора, изменившего договор о Европейском союзе, в частности частей, касающихся второй опоры – ОВПБ.
Итак, благодаря Единому европейскому акту от 1986 г., Договору о Европейском Союзе[37], подписанному в Маастрихте 7 февраля 1992 г., и новому Амстердамскому договору от 2 октября 1997 г. были сделаны важные шаги по пути объединения Европы. Маастрихтский договор дал старт созданию экономического и политического союза. С принятием в 2004 г. 10 новых стран-участниц ЕС Восточная Европа включилась в политику европейской интеграции и стала надежной опорой для ФРГ. В целом, при активном участии Германии были созданы предпосылки для превращения ЕС в подлинно широкий политический союз.
Вступление в Евросоюз бывших социалистических стран означало, что проходивший по телу Европы раскол мира в основном преодолен. И преодолен с меньшими жертвами, чем могло бы быть в другой подобной ситуации. Ялтинская система политической организации Европы прекратила свое существование. Однако окончание холодной войны принесло европейцам не только заветное ощущение единства, но и новые геополитические реалии. Вся система международных отношений второй половины XX в. держалась на балансе сил между двумя противоборствующими социальными системами, на крайне непростом, но во многом отлаженном взаимодействии двух полюсов - США и СССР. И Западная и Восточная Европа играли в этом действе роли второго плана. Это определяло не только их международный статус (и самооценку), но и степень ответственности за происходящее, как в регионе, так и за его пределами, а также масштабы политической воли.
III. Проблемы и перспективы участия ФРГ в ЕС на современном этапе
(конец 1990-х – 2004 г.)
С самого начала европейской интеграции ФРГ была активным участником этого процесса. На всем его протяжении Германия сталкивалась с определенными проблемам, требовавшими отлаженного механизма взаимодействия внутренних государственных органов, а также нахождения компромисса с европейскими соседями.
На сегодняшний день актуальным вопросом европейской интеграции является вопрос дальнейшего расширения Союза. Он неразделимо связан с вопросом углубления данной организации. До 1990-х гг. Европейский союз в своей практике следовал принципу: "Сначала углубление, затем расширение". В начале 1990-х гг. после подписания Маастрихтского договора ЕС вышел на качественно новый этап интеграции, который совпал с коренными изменениями в ЦВЕ, требовавшими незамедлительного реагирования. Вопрос очередности и соотношения процессов углубления и расширения приобрел жаркую дискуссию внутри ЕС. Немецкий исследователь Вольфганг Весселс (Wolfgang Wessels) различает в своих исследованиях четыре "школы" внутри ЕС, каждая из которых или придерживается одной из двух опций — "расширение" или "углубление" или высказывается за их одновременную реализацию[38]. Эти четыре "школы" соответствуют реальным позициям важнейших членов ЕС — Великобритании, Германии и Франции.
Расширение ЕС на Восток находится в сфере интересов Германии. ФРГ не только поддерживает очень тесные экономические отношения со странами ЦВЕ, что связано с давней традицией культурного, политического и социального сотрудничества с государствами на ее восточной границе, но и может оказаться главным "носителем страданий", если Восточная Европа окажется в ситуации политической нестабильности и продолжительного экономического кризиса с ожидаемыми последствиями (потоки миграции на Запад и т.д.)[39].
Для Германии характерно также чувство исторической ответственности перед странами ЦВЕ в их интеграции в общеевропейские процессы. Германия, как государство-правопреемник "третьего рейха", несет в себе специфическое чувство вины[40].
Кроме прямой поддержки расширения ЕС на Восток Германия использовала также косвенный инструмент, чтобы ускорить прием стран ЦВЕ в ЕС. Приветствуя расширение ЕС за счет стран ЕАСТ, ФРГ старалась усилить внутри ЕС лагерь тех государств, которые были бы тоже позитивно настроены в отношении расширения ЕС на Восток[41]. Три государства, вступившие в ЕС 1 января 1995 г. (Австрия, Швеция и Финляндия), в силу их географического положения были, как и Германия, заинтересованы в политической стабильности и экономическом процветании в ЦВЕ. Кроме того, Австрия, Швеция и Финляндия внесли значительный вклад в финансовую консолидацию ЕС, что способствовало снижению опасений в отношении финансовых последствий для ЕС расширения за счет стран ЦВЕ[42].
Германия одинаково заинтересована и в расширении, и в углублении ЕС. Бывший бундесканцлер ФРГ Гельмут Коль признал в 1994 г., что "целью немецкой европейской политики была и остается федеральная Европа"[43]. Одной из причин такой позиции является ставшая острой после объединения Германии необходимость "подтвердить неизменную приверженность Германии к европейской интеграции"[44].
Германия высказывала заинтересованность в развитии ЕС, которое выходило бы за рамки только экономического сотрудничества в рамках Внутреннего рынка. Так, фактор миграционных потоков в Западную Европу, сосредоточенных в большинстве своем на Германии, делает необходимыми разработку в области юстиции и внутренней политики соответствующего плана координация миграционной политики и политики предоставления политического убежища.
К другим приоритетам Германии в ЕС является область внешней политики. ФРГ во многом зависит от ЕС, поскольку не сможет без поддержки партнеров по ЕС достигнуть поставленной перед собой амбициозной цели стабилизации в ЦВЕ. Подобную задачу уже только по финансовым соображениям нельзя реализовать в одиночку[45]. Одновременно немецкая внешняя политика нуждается в легитимизации посредством включения в функционирующую эффективную общую внешнюю политику и политику безопасности ЕС (ОВППБ). Недовольство, которое вызвало в ЕС быстрое признание со стороны Германии независимости Словении и Хорватии, ясно показало, что немецкая внешняя политика еще не до конца избавилась от тени национал-социалистического прошлого в глазах западных европейцев[46]. Тем более, что страны ЦВЕ не стремятся попасть под сильное немецкое влияние без "гарантий" определенного контроля ЕС над Германией.
Сохранение статус-кво в уровне интеграции также не находится в сфере интересов Германии, так как оно угрожает дальнейшему существованию ЕС при условии осуществления дальнейших шагов по расширению. Немецкие политики и исследователи высказываются за устранение дефицита демократии и транспарентности институтов ЕС[47]. Таким образом, с одной стороны, повысится легитимность и сплоченность внутри ЕС, а с другой стороны, может быть осуществлено желаемое расширение ЕС на Восток без снижения эффективности деятельности ЕС.