Изначальное имущественное право всегда имеет (может иметь) денежную оценку, так как оно характеризует стоимость вещи в объеме прав на нее. Иные права в исходном их состоянии могут и не иметь денежной оценки. Например, право авторства, право на изобретение, ноу-хау. В случае их введения в товарный оборот они приобретают денежную оценку. В хозяйственной практике весьма распространенными являются случаи передачи в уставный (складочный) капитал коммерческих организация права пользования имуществом на определенный срок. Такое право, являясь вещным правом собственности (производным вещным правом) приобретает самостоятельное значение, так как в уставный капитал организации вносится не вещь и не ее стоимость, а только стоимостной (денежный) эквивалент права пользования имуществом. Собственником такого эквивалента становится коммерческая организация. Реализуется же это имущественное право организаций путем непосредственного использования имущества в течение установленного срока. Здесь протекают как бы два сопряженных процесса.
Один из них связан с движением имущественного права пользования как самостоятельного объекта, которое выражено только в стоимостном (денежном) измерении; другой – служит реализацией имущественного права посредством использования (эксплуатации) веши. Вот почему в Федеральном законе от 8 февраля 1998 г. «Об обществах с ограниченной ответственностью» указано, что при досрочном прекращении права пользования имуществом участник, передавший имущество в пользование обществу, обязан по требованию последнего произвести денежную компенсацию, равную плате за пользование таким имуществом в течение оставшегося срока, если иное не предусмотрено в учредительном договоре (ст.15). Об относительной самостоятельности анализируемых прав свидетельствуют и те последствия, которые наступают для участника хозяйственного общества, внесшего в уставный капитал право пользования имуществом, в случае его выхода или исключения из данной коммерческой организации. В этом случае как отмечено в Постановлении Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», имущество остается в пользовании общества до истечения установленного срока, если учредительный договор не предусматривает иное (п.8).
С выходом (исключением) из общества прекращается и самостоятельное имущественное право как объект правоотношений. А между бывшим участником общества и обществом складываются классические обязательственные отношения аренды определенного имущества.
Как было указано выше, на базе абсолютных прав интеллектуальной собственности может также возникнуть самостоятельное имущественное право; связано это с возможностью овеществления нематериальной собственности и участием ее в товарном обороте. Внесение, например, в уставный (складочный) капитал права пользования патентом, ноу-хау, и др. подобных прав, имеющих стоимостное выражение, является наглядным подтверждением сказанному. На основе договора коммерческой концессии также формируются самостоятельные имущественные права.
Имущественное право как отдельный объект гражданского права, по поводу которого возникают правоотношения, имеет место и тогда, когда обязательство в ходе своей динамики претерпевает определенные изменения. Но такая динамика не должна вести к прекращению самого обязательства, как такового. Например, не возникает самостоятельного имущественного права как объекта отношений, если обязательство прекращается новацией, в соответствии со ст.414 ГК РФ.
Важно, чтобы изменения обязательства касались в определенной мере его субъектов или субъектов и содержания. Не нарушается «чистота» такой конструкции и в том случае, когда обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей (ст.415 ГК РФ). Хотя здесь предметом односторонней сделки кредитора является имущественное его право, которое он сам же и прекращает, становится очевидным, что это лишь часть обязательства, на основе которого и возникло право требования к должнику.
Динамика обязательства может приводить к возникновению различных имущественных прав как самостоятельных объектов правового регулирования. Эти права требования носят денежный характер или «натуральный» вид (по поводу передачи вещи, выполнения работ, оказания услуг). В литературе высказано суждение, что возникновение такого рода имущественных прав происходит в режиме уступки права. Глава 24 ГК РФ должна носить, по мнению А. Габова, общий характер для любого случая уступки права. И не может быть установлено никаких отличий между передачей «натуральных» прав и прав из денежных обязательств. По этому поводу имеется и другой взгляд. Продажа прав требования денежного характера, вытекающих из договоров о передаче товаров, выполнении работ или оказании услуг, осуществляется в форме договора об уступке денежного требования (ст.824 ГК), а не купли-продажи; предметом продажи могут быть права требования натурального характера из договоров и внедоговорных обязательств.
Изменения обязательства, ведущие к появлению имущественного права как самостоятельного объекта правового регулирования, касаются только субъектов или же субъектов и содержания первоначального обязательства. При перемене лиц в обязательстве путем уступки права требования содержательная сторона обязательства, по общему положению, остается неизменной (ст.382-388 ГК РФ). В договорах купли-продажи имущественных прав право требования как предмет договора оценивается по общему положению соглашением сторон и уже по этому его нельзя подводить под механизм перемены лиц в обязательстве, предусмотренный в гл.24 ГК РФ. Цена права требования может меняться в зависимости от рыночной конъюнктуры. Данное положение не относится, конечно, к безвозмездным сделкам, по поводу имущественных прав, в частности, - договору дарения, в соответствии с которым даритель передает одаряемому имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу (ст.572 ГК РФ).
В практике хозяйственного оборота особое место занимает имущественное право требования, именуемое дебиторской задолженностью, которое нередко уступается другому субъекту посредством финансирования либо цессии. В состав дебиторской задолженности обычно включают текущее право, возникающее из договора с должником, будущую задолженность, которая не подлежит исполнению на момент уступки или не подкреплена исполнением. Как видно, в дебиторскую задолженность включаются договорные денежные и (или) высоколиквидные товарные обязательства должника, существующие на момент уступки, и будущие (здесь не учитываются внедоговорные денежные обязательства и другие, имеющие специальную природу – банковская гарантия, поручительство, долг из деликтного обязательства и т.п.). «Продаваемость» имущественного требования, его товарный характер не превращает данное имущественное право в вещь. Это право сохраняет конститутивные обязательственные признаки (цена покупки зависит от имущественного положения дебитора, срока существования задолженности и др.). Однако обязательственно-правовые характеристики имущественного права в известных ситуациях могут быть ослаблены настолько, что право требования, вернее, условия его существования и реализации приближаются к признакам объектов вещных прав. Такой пример дает нам «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторской задолженности) при обращении взыскания на имущество организаций-должников», утвержденная приказом Министерства юстиции РФ от 3 июля 1998г. № 76. Этот во многих отношениях примечательный документ, отталкиваясь от верного понимания дебиторской задолженности как прав (требований) принадлежащих организации-должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг, для целей обращения взыскания на эти права относит их к первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации, т.е. как имущества, непосредственно не участвующего в производстве, наравне с ценными бумагами, денежными средствами на депозитных и иных счетах должника, валютными ценностями и др. Но, с другой стороны, эта же самая дебиторская задолженность рассматривается одновременно как имущество должника, находящееся в фактическом пользовании его дебитора. Согласно ст.58 Закона «Об исполнительном производстве», в случае отсутствия у должника-организации денежных средств, достаточных для погашения задолженности, взыскание обращается на иное имущество должника, независимо от того, где и в чьем фактическом пользовании оно находится. Именно поэтому наложение ареста на дебиторскую задолженность создает правовые последствия не только для собственно должника (запрет на совершение должником любых действий, приводящих к изменению либо прекращению правоотношений, в силу которых образовалась дебиторская задолженность должника, а равно на передачу соответствующих требований третьим лицам), но и для его дебитора. Выплаты, произведенные дебитором должника в таком порядке, засчитываются в уменьшение задолженности должника по исполнительному документу, на основании которого производится взыскание. Следовательно, дебитор по требованию лица, осуществляющего взыскание, рассчитывается не со своим кредитором (организацией-должником), а с кредиторами должника. Поскольку же такой порядок установлен только на подзаконном уровне, единственным легальным основанием для такого поведения дебитора может являться, на наш взгляд, исполнение обязательства организации-должника его кредиторам третьим лицом (дебитором должника) в соответствии со ст.313 ГК РФ. Для оценки данной ситуации совершенно несущественно, что платежи дебитора поступают первоначально на счет лица, осуществляющего взыскание, и лишь с него – кредиторам должника. Важно отметить, что кредиторы должника при этом не становятся одновременно кредиторами дебитора должника (в принципе они могут оставаться дебитору неизвестными) и, следовательно, никакого самостоятельного требования к дебитору не имеют. Отсюда следует, что дебитор также не может иметь в отношении этих кредиторов никаких возражений – ни личных, ни основанных на его отношениях с организацией-должником. Такая ситуация, однако, совершенно нехарактерна для известных нам форм движения правоотношений, объектом которых является обязательственное право требования. Еще более явственно вещно-товарный характер дебиторской задолженности проявляется при ее реализации в процессе исполнительного производства, для чего используется юридический инструментарий, свойственный купле-продаже вещей (оценка и переоценка, продажа на открытых аукционах в порядке ст.ст.447-449 ГК РФ, комиссионная продажа и т.п.). Победитель торгов становится новым кредитором по отношению к дебитору, однако переданное покупателю право требования более не основывается на предшествующих отношениях между дебитором и организацией-должником. Основанием требования нового кредитора является не уступка ему права (лицо, осуществляющее взыскание на при каких условиях не может рассматриваться в качестве цедента), а приобретение, покупка «чистого» права требования, отсеченного от первоначальной каузы. Поэтому дебитор также не имеет против требований нового кредитора каких-либо возражений, которые были бы основаны на отношениях с прежним кредитором.