Некоторые ограничения права земельной собственности были установлены еще Законами XII таблиц: например, никто не мог сажать деревья ближе 5–9 футов от соседнего участка и т.д.
Особой формой ограничения права собственности является сервитут – право на чужую вещь. Различались вещные и личные сервитуты. Право проведения воды через чужой участок, вызванное хозяйственной необходимостью, есть пример вещного сервитута, которым римское право обременяло одного собственника в пользу другого. Под личным сервитутом понималось строго персональное право пользования чужой вещью при сохранности этой вещи.
Так, наследователь может предоставить старой служанке, кормилице и пр. в пожизненное пользование комнату в доме.
Обязательственное право. Типы договоров. Определяя содержание обязательства, римский юрист Павел (III в. н.э.) писал: «Сущность обязательства состоит в том, чтобы связать другого перед нами, дабы он что-нибудь дал, сделал или предоставил» (Дигесты. 44.7.3). Соответственно с этим, исполняя обязательство, лицо «развязывает себя», снимает договорные путы, ибо он уже сделал или предоставил требуемое договором.
Всякое обязательство возникает из договора, либо «как бы из договора», из деликта, т.е. из причинения вреда, либо «как бы из деликта». Мы приводим эту классификацию, хотя она и не считается достаточно точной.
Неисполнение договора к указанному в нем сроку влечет за собой право на иск. Иски могут быть как личными, когда мы требуем от другого, чтобы он дал или сделал оговоренное, так и вещными, «когда мы предъявляем исковое требование о том, что телесная вещь наша или что какое-нибудь вещное право, например сервитут, принадлежит нам по праву».
Для действительности договора необходимо главное: а) согласие сторон, которые обязываются, и оно не должно – быть исторгнуто насилием или обманом («одно показывается, а другое делается»); б) его соответствие праву (закону).
Древнейшим типом договора, как мы уже говорили, был договор словесный, вербальный (от лат. «вербум» – слово). Для его действительности требовалось произнесение слов «даю», «сделаю». Вербальное обязательство устанавливалось посредством стипуляции. Вот что писал по этому поводу Гай: «Вербальное обязательство возникает посредством вопроса и ответа, например, обещаешь ли дать что-нибудь? обещаю; дашь ли? дам; ручаешься ли? ручаюсь; сделаешь ли? сделаю». Не исключено, что в древнейшие времена вербальный договор скреплялся клятвой.
С течением времени вербальные договоры потеряли свой строго формальный характер: в конце периода республики стали писать протоколы о произведенной стипуляции, что, конечно, облегчало положение должника, а также позицию претора и судьи, когда возникала необходимость в судебном разбирательстве.
Из обязательства строго словесного возникало и постепенно распространилось письменное обязательство. Римские юристы и прежде всего преторы стали признавать законной, а значит, допустимой и защищаемой, и эту форму обязательств, получивших название литеральных (от лат. «литера» – буква). Вероятно, первым литеральным обязательством была запись в домовой приходно-расходной книге. Затем появились расписки, составленные по некоему шаблону: один обязуется тем-то и тогда-то в пользу другого. Наконец, был составлен письменный договор в привычной форме.
В какое-то время практика вынудила римских юристов выделить в особую группу договоров такие, которые стали называть реальными. Обязанность исполнения и связанная с ней ответственность наступают по реальным договорам не с момента соглашения, а с момента передачи вещи (отсюда (от лат. «pea» – вещь) и название договоров этого типа). Типичный пример реального договора – договор хранения вещей. Например, в понедельник утром одно лицо обязывалось перед другим принять на хранение его вещи, а доставить их во вторник. Но в ночь на вторник вещи сгорели от пожара, вызванного молнией. Можно ли требовать, чтобы поклажеприниматель нес ответственность за эти вещи, поскольку он обязался принять их на хранение? Конечно, нет! Его ответственность наступает не ранее того момента, когда вещи, о которых было оговорено, будут ему переданы реально.
То же может быть сказано и о таком распространенном договоре, как договор займа. Договориться о займе можно когда угодно, но ответственность должника наступит, во-первых, не ранее того, как он получит валюту займа и, во-вторых, по наступлении срока возврата денег. То же относится и к договору ссуды.
Римские юристы строго различали договоры' займа и ссуды. К договорам займа они относили такие, предметом которых являются вещи, наделенные родовыми признаками: деньги, вино, зерно и пр., т.е. все заменимые вещи. И в первую очередь это относится к • деньгам: мы расплачиваемся с кредитором не теми же деньгами, которые нам дали взаймы, а в той же сумме. С договором ссуды римское право связывало вещи индивидуально-определенные, например столовые сервизы, данные по-дружески приятелю или соседу для семейного праздника. Эти вещи незаменимы в принципе: подлежит возврату не всякий сервиз, даже и лучший, а именно тот, который был дан в ссуду. Конечно, ссудодатель и неисправный ссудополучатель могут договориться между собой о чем-либо таком, что сделает иск об ущербе излишним.
Выделение реальных контрактов имело важное значение для практики. Претор первым делом выяснял, о каком контракте идет речь; если имел место реальный контракт, вопрос магистрата был: «Передана ли сама вещь?» Без передачи вещи не было и ответственности.
Последней по времени возникновения и самой важной экономически была группа консенсуальных контрактов. Они охватывали (не считая договоров займа) все наиболее важные виды и формы правоотношений: куплю-продажу, наем рабочей силы, скота и помещений, договоры аренды земли, наконец, договоры товарищества. Критерием для отнесения сделок к названному типу договоров был избран момент наступления ответственности. Этот момент наступал тотчас по заключении соглашения. Отсюда (от лат. «консенсус» – соглашение, согласие) и само название данной группы договоров.
Деловая активность захватила и такую сферу правоотношений, как подряд и наем, также оформлявшиеся консенсуальными контрактами. Известный римский политический деятель Катон (234–149 гг. до н.э.) упоминает о подряде на постройку виллы: отдельно платилось за возведение стен, отдельно за каждую уложенную черепицу и т.д. Римский поэт Гораций сообщает об объявлении: «Здесь строит подрядчик с рабами». Хотя считалось, что «работа за деньги делает человека рабом», наниматься на работу вынуждены были и многие свободные римляне, получая за нее плату.
По мере роста крупных имений и раздробления крестьянских наделов все более широкое распространение приобретает с конца республики мелкая крестьянская аренда поля, рабочего скота и пр. Все это также оформлялось консенсуальными договорами.
Особое место среди них принадлежало договорам купли-продажи. Из реального договора, каким он был при господстве манципации, договор купли-продажи превратился преимущественно в договор консенсуальный, т.е. ответственность сторон возникает не при передаче вещи, а немедленно по заключении соглашения в любой из дозволенных форм – письменной или устной. Оборот товаров был значительно облегчен. Так, лицо, купившее урожай будущего года, т.е. «вещь», еще не существующую в природе, как и лицо, продавшее будущий урожай, получали свои выгоды независимо от того, что принесет покупателю распоряжение урожаем: договор вступал в силу с момента соглашения.
В споре о реальном договоре претора интересовало прежде всего, была ли передана вещь, в консенсуальном договоре это обстоятельство не имело значения. Было ли достигнуто соглашение и в чем его суть – вот что было главным. Повторим: в реальном договоре соглашение без передачи вещи не имело значения ни для той, ни для другой стороны. В консенсуальном договоре, напротив, именно в соглашении – суть дела: оно должно предусмотреть время и место передачи вещи и т.д., и если контрагент воздерживается от передачи вещи или по собственной воле меняет условия соглашения, возникает нарушение обязательства. Но само оно остается в силе и может быть предметом судебного спора. Консенсуальный договор можно было заключить заочно, через посредника, письмом и пр., что упрощало оборот товаров и заключение контрактов вообще.
Римское право обязывало продавца: а) гарантировать покупателя от эвикции, т.е. истребования вещи ее действительным собственником; б) предупредить покупателя о скрытых недостатках вещи, которые не могут быть обнаружены при простом осмотре.
При обнаружении действительного собственника вещи (например, если она была краденой) покупатель получал право не только на возврат уплаченного, но и на возмещение понесенных им убытков. При обнаружении скрытого недостатка вещи покупатель мог требовать расторжения договора или, если полагал это более выгодным, уменьшения покупной цены.
В период империи дело дошло до того, что продавец стал отвечать и за те недостатки проданной им вещи, о которых не знал и заведомо не мог знать. Заявление иска по причине обнаруженных покупателем недостатков вещи могло быть подано в установленные особые сроки исковой давности: полугодичный – для иска о расторжении договора и годичный – для уменьшения покупной цены и возвращения переплаченного.
С утверждением имущественной ответственности резко возросло значение залога как наиболее эффективного способа обеспечения обязательства.
Вручение какой-либо ценной вещи кредитору в качестве средства обеспечения долга было известно в глубокой древности. Однако общепризнанным средством побудить кредитора-залогопринимателя вернуть заложенную вещь (по уплате долга) была угроза бесчестия. Официальное признание залог получает только в конце периода республики. А в начале периода империи было постановлено, что при неплатежеспособности должника заложенная вещь поступает в продажу с тем условием, что должнику возвращается излишек, вырученный против суммы долга.